- Твоя фамилия Чиприани?
Он кивнул.
Я посмотрела на Дэб. И она пожала плечами.
- Эйвери, ты могла слышать ее или где-нибудь увидеть. Ты же знаешь, что я хочу тебе
верить, но это ничего не доказывает.
- Чего не доказывает? – Не понял Куинн.
- Твоя мама печет очень, очень вкусные пироги?
Куинн замер, замешкавшись перед ответом.
- Она итальянка. Все, что она готовит удивительно. Джош обожает ее пироги.
Я выдохнула, улыбаясь.
- Эйвери, - последовало предупреждение Дэб.
Куинн нахмурил один глаз.
- Что ты пытаешься этим сказать, Эйвери?
- Это был не сон, Куинн. Ты должен мне поверить.
Дэб обошла кровать с другой стороны и сжала мое плечо.
- Куинн, Эйвери очень устала. Думаю, тебе лучше уйти.
Я отбросила ее руку.
- Я могу описать квартиру твоей мамы. Вкус ее пирогов. Могу рассказать о родителях
Джоша.
Куинн поднялся, глядя так, словно видел во мне опасность.
- Не знаю, чего ты добиваешься, Эйвери, но все это неправильно.
- Я знаю, о чем ты думаешь. И нет, я не безумный сталкер. Мы с Джошем женаты. И
проводили вместе время, много времени, у меня остались воспоминания, которых просто
не могло быть. Это был не сон. А другая жизнь, и я хочу вернуться туда.
- Мне жаль, Эйвери. Но ты не была в доме моей матери.
- В доме? – Тяжело сглотнув, переспросила я.
- Эйвери, перестань, - взмолилась Дэб.
- От меня тебе что нужно? – Спросил он.
- Я хочу, чтобы ты сказал доктору Уивер, что веришь мне. Хочу, чтобы убедил ее вернуть
меня обратно.
- Эйвери! – Завопила Дэб.
Я опустила взгляд, приняв твердое решение.
- Медикаментозные искусственные комы постоянно практикуют. Вы можете распродать
все мое имущество и поместить в дом инвалидов.
- Эйвери, хватит, - в голосе Дэб появилась злость.
- Он, скорее всего, с ума там сходит от беспокойства! – Закричала я. – Я должна вернуться
к нему, чего бы это не стоило!
Куинн отступил на несколько шагов, и в палату влетела Парсонс.
- Все в порядке?
Я подняла на Куинна взгляд.
- Ты был влюблен в Дэб. Вы были очень счастливы, Куинн. И ты собирался сделать ей
предложение.
Лицо Дэб приобрело ярко-красный оттенок, и она сделала жест Парсонс, чтобы та
сопроводила Куинна из палаты.
Куинн подчинился, обернувшись на меня в последний раз прежде, чем Парсонс закрыла за
ним дверь.
Дэб покачала головой.
- Почему ты не рассказала, чего добиваешься? Я сделала тебе одолжение, а ты мне
солгала?
- Прости, - я вытерла щеку. – У меня осталось несколько дней, и я не знаю, сколько еще
они продержат Джоша на искусственной вентиляции легких. Это решение пришло в
последний момент.
Дэб присела, утонув локтями в матрасе моей кровати и уперев подбородком в руку.
- Расскажи еще.
Я всхлипнула.
- Правда?
Она искренне кивнула.
- Мы только закончили вешать последнюю картину на стене квартиры.
- Серьезно? Мне казалось, тебе не нравилось дырявить стены.
- Потому что я не ощущала квартиру своим домом. Джош не понимал моей радости при
виде того, как он вбивает гвозди. – Дыхание дрогнуло. – Квартира стала нашей. Мы
сделали ее своим домом.
Дэб кивнула, удобнее устраиваясь подбородком на ладони.
- Джош закончил собирать кроватку. Он хотел украсить детскую комнату предметами
первой необходимости при пожаре. – Мое лицо скривилось. – Тогда мы пришли к
компромиссу. Розовые и серые пожарные машины, а также фургоны скорой помощи. – Я
провела рукой по плоскому животу. – Он так гордился стать отцом. И теперь никогда не
сможет подержать ее на руках. Я не смогу ее подержать. И, возможно, никогда больше не
обниму его.
- Ты и правда настолько его любишь? Что готова вернуться в кому?
- Это не моя жизнь, Дэб. Понимаю, что звучит безумно.
- Я тебе верю.
- Действительно?
Она кивнула.
- Но ты не можешь вернуться туда. Нам просто необходимо сделать все, чтобы Джош
пришел в себя.
- Как? – Спросила я.
Она покачала головой, прижав ладонь к щеке.
- Я буду приводить тебя к нему каждый день после физиотерапии. Однажды ты убедила
его жениться на тебе. Теперь убеди проснуться.
Прошло десять дней с тех пор, как я проснулась от своей так называемой жизни.
Физиотерапия оказалась ужасно изнурительна. Всего семь недель, проведенных лежа без
движения, и мои мышцы стали слабыми и щуплыми, но я была полна решимости
добиться прогресса. С каждым днем тело становилось сильнее и, хотя я собиралась выйти
из больницы под руку с собственным мужем, желание двигаться вперед постепенно
угасало. Мое сердце было разбито. Любовь, захватившая меня, чувствовалась вполне
реальной.
Дэб привозила меня в палату Джоша каждый день после процедур. Его тело все еще
неподвижно лежало на кровати, оболочкой прежнего мужчины. Сложно было видеть его
слабым и изможденным, но я продолжала разговаривать с ним часами, рассказывая о
нашей альтернативной жизни, и как мы сможем снова воплотить ее в реальность, если он
только проснется. Я держала его за руку, прекрасно зная о гулявших по больнице слухах, доктор Уивер назначила еще несколько тестов, заметив всплеск мозговой активности
Джоша, стоило мне войти в его палату.
- Я была бы необычайно рада забрать тебя домой и накормить нормальной едой. – Тетя
Эллен скользнула своей рукой в мою и сжала ее. – Ты сильно похудела.
Мне удалось выдавить из себя улыбку в надежде, что она вышла убедительной. Я была
признательна ей за помощь и прекрасно понимала, что она потратила свои сбережения, чтобы только оказаться рядом.
- Мне бы хотелось снова повидать Джоша. Можешь позвать Дэб, когда она вернется?
- Ты пробыла у него два часа, милая.
Изо всех сил удерживая на лице улыбку, я поняла, что если не смогу видеть его лицо, то
окончательно лишусь разума. Неуверенность в ее глазах не осталась незамеченной.
- Завтра меня выписывают. Сегодня – мой последний день.
- Сможешь вернуться, когда выйдешь на работу, - произнесла тетя Эллен, заправив
выбившуюся прядь волос мне за ухо.
- Какое-то время придется воздержаться от работы. Машины у меня теперь нет. Я не
представляю, когда смогу вернуться.
- Ты что-нибудь придумаешь.
Как и все остальные тетя Эллен не понимала. Она тешилась иллюзиями, что я смогу
забыть свою другую жизнь. Думала, что пространство и время, проведенное вдали от него, поможет моей любви и воспоминаниям о нашем браке испариться. Но этому не бывать.
- Мне надо сейчас, до обеда, - сказала я, испытывая судьбу. Тетя Эллен без сомнения была
наслышана о больничных слухах. – Все случившееся – моя вина, - пояснила я. – Мне
кажется, самое меньшее, что я могу сделать, составить ему компанию.
Она с неохотой протянула руку, но я отмахнулась, самостоятельно поднимаясь на ноги.
Мое тело было напряжено и болело после физиотерапии, но ничто не сравнится с
разъедающей болью в сердце.
Глаза наполнились слезами, когда я сжала ручку неброской серебряной трости,
помогавшей мне держать равновесие. Каждый шаг давался с трудом, но я смогла выйти из
палаты и пройти по коридору. Терапия была тяжелой, но она даровала облегчение, не
прибегать к помощи посторонних, чтобы повидать Джоша.
Грудь тяжело вздымалась, когда я остановилась отдышаться перед палатой Джоша.
Куинн вышел в холл, прикрыв за собой дверь.
- Какие-нибудь новости? – В надежде спросила я.
Голова Куинна отрицательно дернулась.
- Никаких. Ничего нахрен не меняется, только во время твоих визитов. Стоит тебе выйти
за дверь, деятельность его мозга падает.
Я опустила взгляд на дурацкие тапочки, принесенные Дэб. Розовые головы кроликов
раскачивались над моими пальцами.
- Он проснется, - выдавила я и провела рукой по щеке, смахивая непрошенную слезу.
- Эйвери, мне, наверное, стоит тебе кое-что рассказать. Прошлой ночью приехал его отец.
– Мужчина засунул руки в карманы. – Он решил… - Он шагнул вперед и замолчал, когда
тетя сжала мое плечо.
- Привет, Куинн. Приятно снова тебя видеть, - произнесла тетя Эллен.
- Миссис Коллинз, - кивнул Куинн.
- Эйвери выписывают утром. И она бы хотела попрощаться с Джошем.
- Не попрощаться, - заметила я.
- Попрощаться на время, - исправилась тетя Эллен.
Куинн изучал ее лицо, после чего засунул подальше то, что собирался сказать.
- Желаю скорейшего выздоровления, Эйвери. Надеюсь на скорую встречу на работе. – Он
развернулся в противоположном направлении и поспешил пройти через двойные двери.
Заставив себя продолжить путь, я прижала ладонь к двери и, молчаливо помолившись, открыла ее. Сгорбившись в кресле возле кровати Джоша, сидел мужчина. Его голова
поднялась при звуке удара моей трости о пол. Когда он повернулся, передо мной предстала
