рождения нашего ребенка. По твоим словам, у нас было все, что тебе нужно, Джош! И
этого больше не вернуть!
- Ты же знаешь, что тебе опасно садиться за руль, - он изо всех сил старался
держать себя в руках. Переступал с ноги на ногу, стоя преградой на моем пути. – Подумай
хорошенько, Эйвери. Что-то не сходится. Не совпадает. Загляни в глубину своего сердца и
скажи, что действительно считаешь меня способным просрать все таким ужасным
способом. – Он следил за мной, надеясь, что я передумаю.
Я покачала головой, эмоциональное истощение дало о себе знать. И я потерла
виски.
- Голова разболелась? – Заботливо спросил он, убирая волосы с моего лица. Как
только до него дошло, что я не собиралась бороться, медленно притянул к совей груди. –
Давай, я принесу тебе что-нибудь.
Я покачала головой.
– Нет. Мы уже обсуждали. Это может навредить ребенку.
- Эйвери. Врач сказал, что ацетаминофен не повредит.
Вновь отрицательно замотала головой.
– Нет.
- Я принесу воды. – Он отправился на кухню и, открыв холодильник, достал
бутылку чистой воды. После чего вернулся и протянул ее мне.
Я опустила взгляд на воду и снова посмотрела на него.
– Теперь я должна самостоятельно заботиться о себе.
Он склонил голову в сторону.
– Эйвери. Тебе не стоит идти на работу в таком состоянии.
Я кивнула.
– Ты прав. – Взяв в руки телефон, набрала Майклс. Она никогда не отказывалась
взять дополнительную смену.
- Спасибо, - произнес Джош, когда я закончила разговор.
- Это не ради тебя. Я отправляюсь к Дэб. И хочу, чтобы к моему возвращению тебя
здесь не было.
Выражение его лица мгновенно изменилось.
– Я не уйду. Я не сделал ничего плохого. И никуда не пойду.
- Это моя квартира.
- Наша квартира.
Я вздохнула, головная боль больше не позволяла продолжать выяснять отношения.
- Переезжай к Хоуп. Так вы с Пенни, по крайне мере, сможете быть ближе, -
зашипела я. И застыла, ужаснувшись собственным словам. – Я не то имела в виду. Просто
разозлилась и брякнула, не подумав.
Щеки Джоша вспыхнули.
- Не важно, где ты будешь жить. Ты сможешь видеть Пенни в любое время.
Рука Джоша сжалась в кулак, и он со всего размаха ударил ей по стойке. Из
разбитых костяшек пальцев на пластиковую поверхность брызнула кровь.
– Ты не какая-то мать-одиночка, Эйвери. Ты – моя жена. Мы не будем этого делать!
Ничего не было! Ты не можешь здраво рассуждать и уже долгое время. Я пытался не
обращать внимание, но это перебор. Если ты меня бросишь, я позвоню врачу. И расскажу
про галлюцинации. В твоем состоянии они не доверят тебе заботу о Пенни.
В шоке начала хватать ртом воздух, словно он дал мне пощечину. – Ты меня
шантажируешь?
- На войне как на войне, - без капли сожаления ответил он.
- Эгоистичный ублюдок.
Его брови сошлись на переносице, рот приоткрылся от резкого вздоха. И по щеке
скатилась одинокая слеза.
– Я сделаю все возможное, чтобы сохранить нашу семью. Как только ты немного
отдохнешь, все хорошенько обдумаешь. Насчет Хоуп ты оказалась права. Если хочешь, мы
теперь вместе сможем ей противостоять. Я все исправлю, Эйвери.
- Нет, Джош. На этот раз исправить не выйдет.
Я развернулась, направляясь в сторону двери. Джош обогнал меня, распластав
ладонь по металлической поверхности.
– Пожалуйста? – Молил он. – Прошу, не поступай так.
- Если бы вы с главной шлюхой здания не таились, я бы могла попросить тебя о том
же, и тогда никто из нас не оказался бы в данной ситуации.
Я дернула за ручку, и Джош отступил, не желая применять физическую силу. Как
только дверь за мной захлопнулась, то сразу же вновь распахнулась, выпуская Джоша.
– Я буду здесь на случай, если ты вернешься. Люблю тебя. Будь осторожна.
Я сбежала по лестнице, на ходу вытерев глаза и толкнув уличную дверь.
Оказавшись на крыльце, осмотрелась по сторонам на мимо проносившуюся жизнь так,
словно мгновение назад мой собственный мир не рухнул.
«Додж» завелся с первой попытки и с рычанием сдвинулся с места прежде, чем я
успела переключить передачу. Вскоре наш район пропал из виду, и я потянулась к радио, остановив выбор на бойкой и вселяющей уверенность музыке. Я каталась по
Филадельфии, пока не загорелись уличные фонари, индикатор бензина не начал моргать, и
не разболелась моя спина. Погладив живот, повернула в сторону дома, надеясь, что Джош
уже ушел к Куинну, прихватив большую часть вещей.
Небо затянуло чернотой, и сквозь его темноту просачивались звезды, когда моя
машина остановилась на красный свет перед поворотом. Я разглядывала верхние этажи
больницы Святой Анны над кроной деревьев, как вдруг внутри меня пошевелилась Пенни, взгляд сразу же опустился на живот. А в горле зародился всхлип, когда до моего сознания
дошло, где я находилась. Дорожный знак «Холли Роуд» висел поверх указателя «Джексон
Авеню» - место, где все началось.
Я могла бы вернуться к Джошу, но простить его сил не хватало. Он потерял мое
доверие. Мне бы совсем не хотелось, чтобы Пенни стала свидетелем подобного брака. Я
несла ответственность перед дочерью и на собственном опыте должна преподать ей урок
должной силы воли.
С внутренней стороны глаз началась болезненная пульсация, неужели Джош
всерьез заявил, что заберет у меня дочь? Я лишилась родителей, потеряла Джоша, теперь
еще и Пенни? Мне без особого труда удавалось отпускать близких, но только сейчас я
поняла, что не по собственному желанию отпускала любимых людей. Их у меня забирали.
В конце концов теория Джоша о проклятиях, возможно, не была лишена смысла.
- Этого не может быть, - крикнула я. Видения, галлюцинации, головные боли
начались со свадьбы. – Это просто плохой сон, - сделав несколько вдохов, успокаивала
себя я. С губ сорвался очередной всхлип. – Я хочу проснуться. – Голова упала вперед, оперевшись лбом о руль. – Хочу проснуться.
Перед закрытыми глазами вспыхнула больничная палата, и я моргнула, осматривая
«Додж». Может в словах Джоша есть доля правды. Может, я схожу с ума. Мне было не по
себе со времен аварии. Наверное, я все придумала. Сумасшедшие люди ведь не осознают, что лишились рассудка.
Затуманенный взгляд сосредоточился на маленьком медном кругляше под ногами.
Я потянулась вниз за тусклой пенни и сжала ее в ладони.
Дыхание прервалось, и грудь начали сотрясать рыдания, нарушая тишину ночи.
Внезапно две приближавшиеся встречные фары ослепили меня, заставив крепко
зажмуриться и затаить дыхание.
Пришла в себя, задыхаясь от страха и сжимая ручки по сторонам больничной
кровати. Отовсюду раздавалось гудение, и я проследила глазами путь вниз. Вместо
рабочей формы на мне была надета больничная пижама. Осмотрев живот, поняла, что он
плоский. Пенни тоже пропала.
Я заплакала, прикрыв лицо руками, и в палату вбежала Майклс.
– Эйвери?
В ответ я могла только рыдать.
Майклс бросилась обратно и заорала на весь холл.
– Она пришла в себя! Эйвери пришла в себя! – Затем быстро вернулась проверить
мои жизненные показатели. – Ты знаешь, где находишься? – Спросила она спокойным,
мягким голосом.
- В больнице, - ответила я. – Ребенок в порядке?
Брови Майклс сошлись вместе, и мое сердце дрогнуло.
Женщина-врач вбежала к нам, ее темные блестящие волосы едва касались плеч, на
одной стороне подбородка находилась большая родинка.
Карманный фонарик засветил мне в глаза, сначала в один, потом во второй, после
чего, выключив его, врач вставила стетоскоп в уши.
– Можешь назвать свое имя?
- Эйвери… Эйвери, - ответила я, поморщившись от яркого света.
- Приятно, наконец, познакомиться с тобой, Эйвери. Меня зовут доктор Уивер. Ты
попала в аварию.
Я растерянно нахмурилась.
- Мы долго ждали, пока ты придешь в себя. - Она потерла диафрагму стетоскопа о
белый халат и, скользнув им под мою пижаму, прижала к груди. – Можешь сделать
глубокий вдох?
Я подчинилась.
- Пенни… малышка в порядке? – Голос дрогнул, испугавшись произносить ее имя
вслух.
Доктор Уивер вытащила стетоскоп из ушей.
– Эйвери, нам необходимо сделать еще несколько анализов, но давай поговорим. Ты
можешь быть шокирована.
Нижняя губа задрожала, и я закрыла лицо ладонями, ощутив, как слезы
просачиваются сквозь пальцы.
– Кто-нибудь позвоните моему мужу?
Доктор Уивер обернулась на Майклс, после чего положила руку мне на плечо.
– Эйвери… - начала она, слабым от беспокойства голосом. – Ты не замужем.
Я подняла на нее взгляд и моргнула. – Нет, замужем.
Майклс нахмурилась и посмотрела на доктора Уивер.
Я указала на Майклс, трубка капельницы натянулась на руке.
