– Николай Павлович, я ведь просил, чтобы вышли лишь те, у кого родные дети! А вы зачем здесь?
И без того лошадино-продолговатое, но безобидно-интеллигентное лицо Николая Павловича вытянулось еще больше, и негустая прядь волос, от уха через всю голову зачесанная на противоположную сторону, не смогла скрыть капли пота, проступившие на веснушчатой лысине.
– Позвольте… – нерешительно заговорил он. – Моя супруга в браке со мной родила двух чудесных девочек…
– И одна, – перебил Макрицын, – старшая, очень похожа на заведующего Отделом древних рукописей, манускриптов и инкунабул, а другая, младшая, на хозяина салона красоты, что во 2-м Вернисажном переулке. Странно, как вы не обратили на это внимания? Вы ведь с одним работаете, а у другого стриглись, пока не облысели. «В браке со мной» не значит «от меня».
– Вздор! Что вы себе позволяете?! – возмутился старший научный сотрудник Литературного института, нервно перебирая похожими на женские тонкими белыми пальцами с тщательно ухоженными ногтями.
– Странный вы человек, – дружелюбно произнес Еврухерий, фамильярно похлопав Николая Павловича по плечу. – Вам что доктор Канцельсон сказал, когда в Третьей урологии с простатитом лежали?
Литератор задумался, видимо пытаясь вспомнить, но ясновидящий пришел ему на помощь:
– Он сказал: «Уважаемый, никогда не рассказывайте обнаженной женщине «Слово о полку Игореве», ибо повлечет ее к полку Игореву». Что такое «полк Игорев», я не знаю, но слова доктора Канцельсона слышу четко.
– Бред! Вздор! – повторял литератор, обхватив руками голову.
К его чести надо сказать, что мужчина, находясь в непростом эмоционально-душевном состоянии, догадался удалиться со сцены, а затем и из зала.
На опустевшее место сразу же побежали несколько человек, что отвлекло зрителей на несколько секунд. Этого времени Макрицыну хватило, чтобы поблагодарить смелую девятку и отпустить. Теперь он снова стоял на сцене один, готовый к следующему номеру. Его помощник зажег и установил две короткие свечи на столике в левом углу.
– Я приглашаю двух человек, которые считают, что имеют самые редкие в Москве фамилии, и они выберут из присутствующих представителей самой распространенной московской фамилии, – объявил Еврухерий.
Когда несколько обладателей самых редких фамилий поднялись по ступенькам, Макрицын выбрал из них двоих. Они получили по свече и напутствие:
– Спуститесь в зал и ходите, пока не погаснут свечи. Остановитесь на том месте. Единственное правило: нельзя подходить к родственникам и знакомым.
Вопросов не последовало, и пара двинулась в путь. Они петляли по рядам и в проходах, в разных направлениях, беспорядочно и меняя скорость. Когда погас огонь второй свечи, Макрицын обратился к участникам:
– Пусть ближайший к вам зритель назовет свою фамилию.
– Саркисян, – по очереди произнесли два человека в разных частях зала.
В этот момент Восторгайло отвлек внимание Вараниева от происходящего в зале действа вопросом:
– Прошу прощения, я не ослышался? Мне показалось, что наш друг пригласил двух человек с наиболее редкими московскими фамилиями и объявил, что они выберут представителей самой распространенной фамилии среди москвичей.
– Вы не ослышались. К сожалению! – коротко ответил председатель.
Между тем Еврухерий продолжал шокировать публику. Сначала он сообщил некой женщине, что у ее дочери, Лизы, мужа которой, художника, зовут Василием, через пятнадцать минут начнутся схватки в Обособленной Градской больнице. Причем добавил, что это написано на люстре.
Около тысячи голов устремили взгляды вверх, но никто ничего не увидел. А с предпоследнего ряда вскочила упитанная дама в малиновом вельветовом платье и со словами: «О господи! Спасибо вам, огромное спасибо!» – резво устремилась к выходу. По залу прошел гул.
Макрицын обратился к публике с просьбой задавать вопросы. На каждый ответ он брал по полминуты и не удивлялся, что спрашивали только женщины, – эту особенность при выступлениях на публике он заметил очень давно.
– Скажите, будет ли жилье даваться бесплатно всем?
– Будет, если коммунисты придут к власти.
…Вараниев, Шнейдерман и Восторгайло пришли в восторг от ответа. Велик разглядывал блондинку, сидевшую через два места от него…
– Почему такие цены на жилье в Москве?
– Иногородние оптом скупают.
– Будут ли падать цены на квартиры в Москве?
– Будут.
– Когда?
– Через четыре года.
– Почему именно тогда?
– Потому что иногородним запретят в Москве жилье покупать.
Следующий голос вопроса не задал, а выступил с предложением:
– Господин ясновидящий, это диалог получается. Мы так не договаривались. Лимит – один вопрос.
Макрицын согласился.
– Земля столкнется с астероидом?
– Да, но нескоро.
– Все-таки от чего мамонты вымерли?
– Эпидемия якутской гонореи.
– А ученые других мнений придерживаются!
– Ученые придерживаются, а я вижу, – парировал Еврухерий.
– Поступит ли мой сын в институт, или его в армию заберут?
– В институт не поступит – не сдаст сочинение. В армию не пойдет – у него плоскостопие найдут.
– Муж говорит, что не изменяет мне. Врет?
– Нет, не врет. Просто никак не может найти любовницу с местом для встреч в дневное время за бесплатно.
– Почему моя жена подарок, что я подарил ей на день рождения, не носит?
– Потому, что не подошел. Кто вас заставлял размер в зеркале смотреть? Ей в талии надо девяносто шесть, а вы шестьдесят девять купили.
– Где моя соседка работает?
– Аделаида Ивановна – в гримерной цирка, Галина Васильевна – нотариус.
– Загадку Бермудского треугольника разгадают?
– Нет.
С самого последнего ряда поднялась женщина. Что это была именно особь женского пола, определялось по бусам – крупным пластмассовым шарам размером со сливу и цвета василькового. У нее напрочь отсутствовало то богатство женского тела, на которое среднестатистический мужчина с удовольствием кладет не только мечтательный взгляд, но и реальную руку, когда желания совпадают, аобстоятельства позволяют. Среднего роста, коренастая, с широкими плечами и массивной короткой шеей, дама смотрелась бы гораздо уместней в одеянии штангиста, а не в белом костюме. Она, несомненно, была из той категории людей, которые постоянно имеют кислое выражение лица. При взгляде на нее Еврухерий ощутил какое-то тревожное предчувствие, однако показал в ее сторону рукой, разрешая говорить.
– Не обижайтесь, товарищ ясновидящий, но ваши фокусы мне известны. Вы дурите людей! Это сделать нетрудно, зная психологию и умея гипнотизировать. Всего-то один вопрос сложный был, про соседку, а на остальные любой специалист не хуже вас ответить может. Я, например, заявляю, что Земля не столкнется с астероидом, а загадку Бермудского треугольника разгадают. Докажите мне, что я не права!
– То есть вы не верите в мои способности? – переспросил Еврухерий.
– Не верю! Докажите мне, что они у вас есть!
– Я не хочу ничего доказывать. Только если зрители попросят. Но сразу предупреждаю: вам доказательства не понравятся.
Женщина настаивала, и публика возражать не стала. Еврухерий пригласил зрительницу на сцену, попросив:
– У вас при себе есть паспорт – отдайте его любому из сидящих в зале.
Ясновидящий закрыл глаза. Около минуты в зале стояла полнейшая тишина: люди затаили дыхание.
– Вы в Москву тридцать три года назад приехали, когда вам семнадцать было. Из-под Барсуков, что в Белоруссии. Там есть деревня, Барсучья Нора называется. Вы оттуда. У кого паспорт гражданки Барсучьевой?
Встал седой мужчина с орденской планкой на груди и показал паспорт.
– Виталий Иванович, – обратился к нему Макрицын, – огласите, пожалуйста, данные из паспорта.
Пенсионер, удивленный тем, насколько легко его имя стало известно ясновидящему, достал очки и начал читать:
– Барсучьева Елизавета Петровна… Год рождения…
– Год рождения не надо, – перебил Еврухерий.
– Место рождения: деревня Барсучья Нора, Барсуковский район…
Женщина недобро посмотрела на ясновидящего, окинув его взглядом с ног до головы, повернулась к залу:
– Умение отгадывать фамилию и имя с отчеством давно объяснено наукой и тайной не является. Мне, например, цыганка недавно не только это сказала, но еще и чем я в детстве болела, и куда за пять лет на поезде съездила, и про личную жизнь все в точности. А еще, что за полгода со мной случится, кого встречу и чем все закончится. Вот так, простая цыганка, а никакая не ясновидящая! Подумаешь, назвал паспортные данные правильно, и сразу – ясновидящий… А вот пусть докажет, что Земля столкнется с астероидом, а загадку Бермудского треугольника не разгадают!
Еврухерий обвел глазами зал, чтобы увидеть лица и понять настроение публики.
– Да че ей доказывать? – услышал он реплику справа. – Пусть сама сначала про кого-нибудь все по паспорту скажет!
