— Власть мне безразлична. Пустая трата времени, которое можно использовать с большим толком.
Например, для написания очередной книги. Я ни разу не видела пока, чтобы Жаннет Дюпон делала бы что-то другое. Все время она проводила в кабинете за работой.
Но и властность в тете имелась. Да еще какая. Пусть она и не давала ей выхода.
— Но…
Жаннет Дюпон махнула рукой.
— С этой работой куда лучше справится Рене. Он создан для правления. Всегда таким был. Его и готовили к этой роли. Когда умер Александр, стало ясно, что Дюпонам придется уступить главенство, и Рене Арно показался самой подходящей кандидатурой… Я же получила свою силу очень поздно.
— Когда?
Ответ последовал тут же.
— Я получила могущество после того, как в меня выпустили шесть пуль в упор.
Как по мне, так тетя переплатила за дар.
— Я так хотела жить… Но шансов у меня не было. Если бы не колдовство. И тогда я сделала кое-что… Просто по наитию. Это подействовало. И с тех пор всегда действует.
Джой рассказывал мне об этом. Говорил, будто тетя Жаннет должна была умереть, не могла не умереть после шесть выстрелов. Призрак при жизни был убийцей, так что наверняка понимал, о чем говорил.
— Что ты сделала?
Любопытство буквально душило.
Писательница укоризненно посмотрела на меня.
— Это неприличный вопрос, Тесса. У каждого помимо общеизвестных приемов есть свой, тайный ритуал, он-то и самый могущественный. Его никому не рассказывают, даже самым близким, хранят, как самый страшный секрет. Стоит узнать этот секрет — и считай, что ты уже победил. Учитывая, кто твоя мать… словом, тебе будет сложно убедить, что расспрашиваешь только из любопытства.
Я похолодела. Да, после такого на меня бы точно повесили всех собак. В Новом Орлеане боялись даже тени Анаис… И видели ее везде, где только могли…
— Ну, не бледней племянница. Я знаю, ты не желаешь мне зла. Ты в принципе никому не желаешь зла.
Тетя Жаннет всегда была уверена в том, что я не плохой человек. С самой первой встречи.
Женщина открыла дверь своего кабинета, наверняка собираясь снова продолжить работать. Наш разговор, кажется, был закончен. Но я еще не задала важного вопроса, который только что сложился в моей голове.
— Тетя! — окликнула я родственницу.
Кресло замерло.
— Что, Тесса? — спросила она.
— Тетя, почему ты сразу была полностью уверена в том, что я хороший человек? — спросила я. — Все до обморока боялись, что я буду копией моей мамы. Но только не ты.
— Потому что это я решила, что в тебе не будет ничего от Анаис, — сказала Жаннет Дюпон, не оборачиваясь.
После этого она вновь двинулась к своему кабинету.
А я застыла на месте, пытаясь уяснить, что именно мне только что сказали.
Я плохо помнила, как дошла до своей комнаты.
Получается, мою жизнь кто-то постоянно менял. Переделывал по собственному желанию. Жизнь, память, душу — все это кто-то перекраивал по собственной прихоти.
Но… Но наверное, лучше вот так… Лучше, что я ничего не взяла от моей матери. Даже если это было чужое решение. А если бы я действительно выросла похожей на Анаис Дюпон? Не только внешне.
— Что, в очередной раз порадовалась, в какую замечательную семью попала? — вырвал меня из мрачных размышлений Джой.
Каждый раз, когда мне было больно, когда мой мир рушился, призраку становилось весело. Кажется, это было единственное подобие счастья, которое он мог испытывать.
— Да, — в лицо заявила ему даже с какой-то злостью. — Я порадовалась. Порадовалась тому, что я оказалась в этой семье. Порадовалась тому, что тетя не позволила мне стать второй Анаис Дюпон. Порадовалась тому, что родственники пытаются меня защитить. А что у тебя? Наверное, на твою могилу приходят только чтобы плюнуть?
Джой в мгновение ока возник возле меня и схватил за горло, сжимая.
— Чересчур осмелела, да, дрянь? Думаешь, раз тебя принял дом, то можно никого и ничего не бояться? Посмотрим, что будут делать на твоей могиле!
Перед глазами темнело… Но сил прохрипеть в лицо призраку «Пошел вон!» у меня все-таки хватило. И он послушался. Как всегда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я осела на пол, растирая шею и с наслаждением вдыхая воздух. Он ведь едва не убил меня…
Но я поняла главное: я действительно могу приказывать призракам. Может быть, фокус работает только в «Белой розе», но больше мне и не нужно… Только чтобы держать Джоя подальше.
— Тесса!
Вбежал в комнату встревоженный дядя Рене.
— Mon Dieu!
Конечно, он первым делом уставился на мою шею, где уже наверняка проступали следы пальцев.
Мужчина глядел на меня едва ли не с ужасом.
— Чужой был в доме?
Я хрипло рассмеялась.
— Это…
Говорить было больно.
— Это чужой, который здесь уже лет двадцать… — с трудом выдавила я, постепенно успокаиваясь.
Ответ дядю не устроил. Рене Арно желал конкретики. И немедленно.
— Это… Джой… тот парень, который стрелял в тетю Жаннет. Он остался в «Белой розе» после смерти.
Самообладание Мраморного Рене пошло глубокими трещинами. Он уселся рядом со мной, схватил за плечи и чуть встряхнул.
— Ты в своем уме? Неужели ты хочешь сказать, что на тебя напал призрак?
Я тихо прохрипела:
— Призрак…
Дядя Рене тихо что-то забормотал себе под нос на французском, а потом нашел в моем шкафу шерстяной шарф и обмотал им шею. После этого меня и вовсе потащили на кухню, где Рене Арно лично поил меня горячим молоком с медом. От подобной высокой чести я даже растерялась.
Потом к нам присоединилась и встревоженная тетя Лотта, которой муж вдохновенно наврал про сразившую меня наповал ангину. Наверное, дядя Рене просто не хотел беспокоить супругу. Я согласно прохрипела, подтверждая, что все именно так и есть. Тете Шарлотте и правда не стоит знать некоторые подробности обо мне. Она, скорее всего, мне даже не поверит… А если и поверит, то будет еще хуже. Женщина может испугаться, решить увезти подальше сыновей.
— Он не сможет причинить тебе вред снова? — спросил меня встревоженно родственник, когда тетя Лотта наконец ушла из кухни.
— Н-не думаю… Я могу ему приказать. Он всегда уходит, если я приказываю…
— Бедный ребенок, — покачал головой мужчина.
И это была не издевка. Для него я действительно была ребенком даже в семнадцать лет.
— Жаннет тебе… ничего не сказала? Ничего странного?
Я выразительно подняла брови, пытаясь без слов выразить вопрос «С чего вы так решили?».
Кажется, удалось.
— Потому что мне кажется, она чем-то взволнована. И даже расстроена. А разговаривает наша королева пера, по сути, только со мной и с тобой. Что она сказала?
Я поморщилась. Говорить было больно.
— Ладно, понял. Потом расскажешь, — погладил меня по голове дядя и грустно улыбнулся. — «Везучая» ты наша…
Я улыбнулась в ответ. Все-таки… Все-таки в «Белой розе» у меня есть семья. Пусть и немного ненормальная. Но здесь обо мне заботились все же больше, чем… дома. Папа так ни разу мне сам не позвонил за те дни, которые я провела в Новом Орлеане. И даже не написал. Ну да. У него же есть Дженнифер и новый ребенок. Новая игрушка. Зачем ему я, живое напоминание о трагической гибели первой жены…
Бабушка Мэгги рассказывала о том, что после опознания папа пил несколько дней… А потом была затяжная депрессия… Увидев, во что обратилась после аварии красавица-жена, отец испытал самый настоящий шок.
— Надеюсь, что в ближайшее время убийца тебя не побеспокоит. Но лучше бы тебе обратиться к твоей подруге Мари. Жрецы вуду куда лучше нас понимают, как отправлять души мертвых в положенное им место. От беспокойного призрака лучше избавиться как можно скорей.
Я кивнула, принимая совет к сведению. Именно так я и собиралась сделать при первой же возможности. Внимание выходца с того света, который так и не нашел покоя после смерти, было некстати.
— Вот и умница. Надеюсь, хотя бы Рождество удастся отметить нормально… — устало вздохнул дядя Рене.
