Я изумленно уставилась на него. Праздновать Рождество? Ведьмы и колдуны — и чтобы праздновали Рождество? Бред какой-то.
— И что же ты так смотришь, племянница? Думаешь, если мы члены Ковена, то не празднуем христианские праздники? — рассмеялся мужчина, увидев выражение моего лица. — К твоему сведению, Писание мы знаем куда лучше других. Да и ночью подними — произнесем любую молитву без единой ошибки. Франсуа Дюпон, основавший Ковен в Луизиане, учел печальный опыт Салема. Более набожных людей, чем ведьмы и колдуны, представить себе сложно. Да и сейчас, когда говорят о Новом Орлеане, то вспоминают вампиров и вуду, а не ведьм.
О да… В смысле конспирации мои предки неплохо постарались.
— А в Салеме и правда жили настоящие ведьмы? — не выдержала и все-таки спросила. Честно говоря, этот вопрос мучил меня довольно давно.
Мне всегда казалось, что бедных женщин просто оговорили. Недаром же именно на самых беззащитных женщин указали тогда девчонки.
— Кажется, две или три. Выходцы из Англии, мы не особо с ними ладим. Разные подходы к колдовству, — пожал плечами дядя Рене. — Ни одна ведьма, разумеется, на виселицу не угодила, но после суда они благоразумно переехали в другой штат. Эти массовые психозы такие непредсказуемые…
Я улыбнулась. Даже несмотря на боль в шее и пережитый страх, мне было хорошо. Здесь и сейчас я чувствовала себя на своем месте.
Не знаю уж, какой черт меня дернул после разговора с дядей пойти в гостиную и включить телевизор, тем более, что я вообще редко это делала. Как раз показывали новости. На экране я увидела кладбище. Кладбище Вудлон в Нью-Йорке. Спутать его с любым другим кладбищем в мире я не могла. Потому что одно время я бывала там едва ли не каждую неделю.
Именно там обрела последнее пристанище моя мать, Анаис Уайт.
— Этой ночью на кладбище Вудлон произошло шокирующее событие. Неизвестные осквернили одну из могил. Останки женщины, похороненной в ней, были похищены. Проводится следствие.
Могилу показали.
Я смотрела на склонившегося над пустым зевом могилы скорбящего ангела и поняла, что еще немного — и упаду в обморок. Там должна была лежать моя мать. Там должна была лежать Анаис Дюпон, чума Дюпон.
В голове была только одна мысль «Тетя Жаннет должна знать»…
Я побежала на второй этаж, спотыкаясь через ступеньку. Как не упала — сама не понимаю.
В кабинет писательницы я буквально ввалилась тяжело дыша, и прямо с порога хрипло выдохнула:
— Тело мамы украли!
Новость произвела на тетю большое впечатление. Женщина как будто не могла поверить собственным ушам.
Она подъехала ко мне и помертвевшим голосом переспросила:
— Что ты сказала?
Я перевела дух и прохрипела:
— В новостях только что показывали. Могилу мамы осквернили. И тело пропало.
Лицо писательницы стало белей наволочки.
— Так-так-так! Успокойся, Тесса. В новостях сказали, чья именно могила была разорена?
Тетя Жаннет не хотела верить в то, что это правда.
— Нет, но… Могилу показали. Статую. Я все это с детства помню.
Тетя вздохнула и велела мне:
— Звони отцу, Тесса. Нельзя так легко верить тому, что говорится по телевидению.
Я послушно набрала номер папы на мобильном и с внутренним содроганием ждала, когда же именно он мне ответит. И считала гудки.
Папа ответил мне после тринадцатого. И я посчитала это плохой приметой, хотя раньше вообще не была суеверной.
— Дочка?
Что-то в папином голосе заставило меня думать, что надеяться на лучшее глупо.
— Папа. Я видела новости. Это была мамина могила?
Мой голос безбожно хрипел, но отца это нисколько не озадачило. Кажется, сейчас его волновали совершенно другие вопросы.
Он молчал. И было в этом молчании что-то зловещее.
Мы с тетей Жаннет смотрели друг другу в глаза, и это оказалось красноречивей любого разговора.
— Милая, я понимаю твое состояние… Я сам потрясен… Но ты должна понимать, кто бы это ни сделал, там, в могиле была не твоя мать…
Что? Но кто тогда был похоронен двенадцать лет назад? И где теперь на самом деле мама? Она что… Неужели мои воспоминания были ложными?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Было ощущение, будто я вот-вот позорно упаду в обморок.
На лице тети Жаннет застыла едва ли не мольба. Подозреваю, мое выглядело также.
— Это только пустая оболочка, — продолжил отец, явно пытаясь меня успокоить. — Ее душе никто больше не может навредить.
Я с облегчением выдохнула. Мама все-таки умерла и была похоронена. Но, если верить словам папа, то ее останки действительно выкрал кто-то.
— Я понимаю, папа. Пока, — поспешно прервала разговор я.
Несколько минут мы с тетей Жаннет просто молчали, глядя друг на друга.
— Исчезло тело моей мамы… — прошептала я.
Ее труп не могли украсть случайно. Никак не могли. Все, что происходило с моей матерью, всегда было по какой-то жуткой причине.
— Рене… — прошептала Жаннет. А потом и закричала во весь голос: — Рене!
Разумеется, дядя услышал и тут же поспешил явиться на зов.
— Жаннет? К чему такой крик? Тесса…
Должно быть, он подумал, что я рассказала про попытку удушения.
— Тело Анаис исчезло из могилы…
Лицо у мужчины в тот момент было такое, что я подумала об инфаркте.
— Что… Тесса видела в новостях. Уайт подтвердил. Могила Анаис пуста.
Какое-то время Рене Арно просто молчал, глядя прямо перед собой, а потом тихо спросил:
— Жаннет, у тебя выпить есть?
Писательница смерила родственника возмущенным взглядом.
— Нашел время! Нам нужно понять, кому мог понадобиться труп моей сестры. И зачем… Тело Анаис не могло пропасть просто потому, что какому-то ненормальному понадобился труп! С Анаис никогда и ничего не происходило просто так! Нужно найти ее!
Тетя говорила об этом жутком происшествии действительно жутко. Как будто мама была жива и встала из могилы сама.
— Вы думаете, что все-таки Гранд-мастер… вы думаете, что он все-таки что-то сделал для моей матери? И она выбралась… сама?! — жалко прохрипела я, глядя на Рене Арно с испугом и надеждой.
Дядя явно с трудом понимал, о чем вообще речь. А тетя хмыкнула:
— Мне иногда кажется, что ты читаешь мои мысли.
Я в ответ пожала плечами.
— А мне иногда кажется, что вы мои мысли за меня пишете.
После этих слов во взгляде писательницы едва ли не паника мелькнула. Но она взяла себя в руки достаточно быстро, и снова казалась спокойной Жаннет Дюпон, которая знала ответы на все вопросы и могла все на свете. Или почти все.
— Гранд-мастер? — повторил Рене Арно. — Жаннет, может, объяснишься?
Ему тоже не нравилось чего-то не знать.
— Видишь ли, mon cher, — вроде и бы иронично, да только уж взгляд был чересчур напряженный, — моя впечатлительная племянница подозревает, что Новый Орлеан скрывает от нас… вампиров. И что моя ненаглядная младшая сестра обратилась за силой и к ним тоже. Если поверить в первое утверждение… То можно предположить, что сестра… не совсем умерла…
Стоило только озвучить это, сказать о собственном страхе вслух, как… стало еще страшнее.
Дядя Рене просто застыл на месте.
— Вы тут сошли с ума на пару, женщины? — тихо проговорил Рене Арно. Если бы не его воспитание, то наверняка бы еще и пальцем у виска покрутил. Но Арно есть Арно.
— Тетя… Но… я помню, что стало с матерью, когда мы попали в аварию… Ее после этого хоронили в закрытом гробу. Вы, правда верите, будто она спустя двенадцать лет могла… могла ожить и встать?
Бред. Не бывает такого. Бред!
— Бред, — вторил моим мыслям мужчина, покачав головой. — Какие еще вампиры, Жаннет? Ну ладно, девочка еще может верить в такие глупости. Все эти нелепые фильмы способствуют… Но ты ведь женщина серьезная и можешь отличить художественный вымысел от истины.
Можно подумать, что возраст — это достаточная причина, чтобы мне не верить.
— Я не придумываю! Об этом сказал мне Кройц. И Бридж!
Ой… Все-таки проболталась. Неудачно…
