– Там у них охрана при входе.
– Я же сказал, мне нужно сделать один звонок.
– У нас будет группа поддержки?
– Вроде того. – Хэнк снизошел до объяснений: – Двое ребят из Долгопрудного. Это ветераны «Альфы», вневедомственная охрана их не остановит.
Ник присвистнул:
– Ну и знакомства у тебя!
– Ой, кто бы говорил…
Ксения, с испуганными глазами и сумочкой на коленях, уже сидела в прихожей на кожаном пуфе и готова была по команде сорваться с места. Интересно, подумал Ник, подходя и целуя ее в щеку, как много ей удалось подслушать из нашей с Хэнком приватной беседы? Хотя, быть может, это и к лучшему. Меньше придется объяснять потом.
Глава 17
Проторчав полтора часа в пробке на Садовом кольце, Ник чувствует себя полностью обескровленным. Движение парализовано от Павелецкого до Курского вокзалов, а может, и дальше, до самой Сухаревской площади. Сухаревская… неужели ему теперь до конца жизни предстоит вспоминать об этом с содроганием? Интерьеры в стиле ампир с оглядкой на «современные тенденции» и нелюбимая женщина, с которой прожил полгода. Лязг наручников… визгливые вопли: «Блудливая тварь!.. гаденыш!..» Каменное лицо Бориса (родственник? полезный родственник…), запах шерсти от пыльного ворса ковра… Удастся ли это забыть?
Ровно неделю назад они вошли вчетвером в офис небезызвестной турфирмы на Мясницкой улице (двоих охранников попросту заперли в туалете, чтоб не путались под ногами, предварительно отобрав у них рации, мобильники и что там у них было на вооружении), прошли прямиком в кабинет вице-президента и в двух словах изложили суть дела. Илона вскочила из-за стола, выронив кофейную чашку, и потоки горячей коричневой жидкости залили ее мини-юбку цвета экрю. Говорил только Вадим – очень серьезный человек с неброской внешностью и легким акцентом уроженца стран Балтии. Ник знал, что во внутреннем кармане его пиджака находится записывающее устройство.
Вся операция заняла не больше пятнадцати минут. Во всяком случае, так ему показалось. Все двери, кроме заблокированной в первую же минуту входной двери, были распахнуты настежь. Сотрудники молча сидели за своими столами. Никого из высшего руководства, за исключением самой Илоны, на месте не оказалось (типичный случай везения), так что некому было произносить фразы типа «По какому праву?..» и «Вы ответите за этот произвол по всей строгости закона».
Стоя рядом с Хэнком, одетым, как и все члены его банды, в строгий черный костюм и белую рубаху с галстуком, Ник старался на Илону не смотреть, да и она только в самом начале затравленно взглянула на него один раз, вот и все. Ей было не до того.
Картинным жестом Вадим выбросил на стол перевязанную бумажной ленточкой пачку банковских купюр. Дрожа и потея, Илона призвала в кабинет девочку с машинкой, а также еще двух свидетелей из числа менеджеров. Машинка пересчитала купюры, и под инквизиторским взглядом Вадима Илона одним махом настрочила расписку. Сим удостоверяю, что такого-то числа, такого-то месяца, такого-то года… мной, Бельской Илоной Борисовной, получена сумма в размере… что вышеозначенная сумма выплачена мне Верещагиным Никитой Леонидовичем… что не имею к нему никаких претензий… еще раз дата… подпись моя, подпись свидетелей… ВСЕ.
Трудно поверить, но после Курской начинается движение. Не слишком активное, но по сравнению с тем, что было… Он курит, стряхивая пепел в открытое окно и пытаясь припомнить, не просила ли Ксения купить по дороге хлеба или зелени, еще какой ерунды.
Ксенечка, малышка. Совершенно полоумная девчонка. Он думал, она станет для него своего рода отдушиной, которая поможет ему выносить кошмар совместной жизни с Илоной. А вышло так, что она стала… тем, кем стала. Маленьким солнцем, вокруг которого вот уже несколько месяцев подряд кружилась его вселенная. А последние три недели он только и делал, что нежился в его (точнее, ее) горячих лучах. Ксения гладила его рубашки, Ксения выбирала ему галстуки и носки. Он привозил с рынка картошку и вскрывал банки с огурцами, когда у нее не хватало на это сил. Ему даже удалось найти общий язык с ее чудаковатым папашей, что было не так-то просто, учитывая привычку этого милого человека все свое время проводить в лаборатории Института Микробиологии или же в своем отдельном кабинете (он был занят какой-то чрезвычайно важной научной работой), а изредка сталкиваясь с чадами и домочадцами, стараться свести все контакты к минимуму.
Уже при первом знакомстве Нику стало ясно, что глава семейства Климовых имеет весьма смутное представление о возрасте своей дочери, ее образовании и семейном положении. Не исключено, что он принял Ника за уже состоявшегося супруга, тем более что никто не пытался его в этом разубедить. Неплохой мужик, но замороченный. И вот они на пару взялись красить на даче забор.
Как двум слабым женщинам, Ксении и ее матери, удалось заманить неуловимого профессора на дачу, осталось загадкой. Ник же, получив приглашение, сразу понял, что обязан его принять. «Испытание дачей», как назвала это Ксения. Солнечная погода, километр новенького штакетника, две банки зеленой краски – красота! Разговор зашел о функции шишковидной железы, и позже Ник жалел только об одном: что краска, как и собственно забор, закончилась так быстро.
– …но в 1959 году Аарон Лернер из Йельского университета обнаружил, что шишковидное тело производит гормон, который он назвал мелатонином… еще год спустя выяснилось, что мелатонин получается из серотонина, очень странного вещества, содержащегося в финиках, бананах, сливах, но особенно в плодах диких смоковниц…
– …в Африке смоковницы считаются священными и их запрещено рубить, в Индии же они известны как «бо»… если верить преданию, как раз под таким деревом сидел и медитировал принц Сиддхартха Гаутама, когда ему открылись причины человеческого страдания – после этого его и стали называть Буддой…
– …молекула серотонина очень похожа на вещество, которое впервые было получено из ржаного зерна, зараженного грибком спорыньи, а позже было успешно синтезировано и получило торговое название «Delysid»… несмотря на то что с этим веществом на протяжении многих лет производилось множество опытов, до сих пор точно не известно, какое действие оно оказывает на мозг…
Эти воспоминания наводят его на грустные мысли. Завтра надо бы навестить Хэнка, а значит, зависнуть у него до послезавтрашнего утра. Ксения молчит (да и что тут скажешь?), но видно, что ее это напрягает. Она боится, что в один прекрасный день, отправляя своего друга в полет, он захочет и сам стать полноправным членом экипажа.
Страхи… Слишком много страхов ты принес в ее жизнь. И что ты можешь сказать в свое оправдание? Только то, что захотел ее – дико, безумно! – а потом оказался не в силах ее отпустить. Даже сейчас, когда вы живете вместе и каждое утро видите друг друга заспанными, неумытыми, с помятыми бледными лицами, сила взаимного притяжения так велика, что редкий день проходит без секса. Было ли раньше что-то подобное? Подобное – да, но не точно такое. Не такое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
