быструю смену позиций, высокий прессинг и отказ от традиционной защиты.
До Кройффа «Барселона» играла по схеме 4-4-2, от которой голландец сразу же отказался и больше никогда к ней не возвращался. Сначала он стал использовать схему 4-3-3, затем и вовсе перешел на 3-4-3. Люсьен Фавр рассказывает: «В отличие от “Аякса”, “Барса” играла не 4-3-3, а 3-4-3. Все команды академии играли по той же схеме, что и первая. Кройфф в корне изменил философию клуба. Он не менял схему, даже если противник играл с тремя нападающими и для обороны не хватало игрока на фланге». Роналд Куман, который позже тоже станет тренером «Барселоны», описывает футбол «Барсы» Кройффа следующим образом: «Наша игра при Йохане была революционной. На мой взгляд, иногда мы слишком усердствовали в атаке, но таков был Кройфф. Мы играли рискованно. Я даже не был полноценным защитником. Всякий раз, когда появлялась возможность, я должен был идти с мячом в центр поля. Наша игра выглядела фантастически. И все же за риски нас наказывали. У нас за спиной было достаточно пространства для проведения атак. Но Кройфф говорил, что большинство матчей мы выиграем – и он был прав».
Иногда Кройфф выставлял всего двух защитников – в таких матчах тренер ходил по краю пропасти. Вот что говорил об этом Хорхе Вальдано: «Когда команда, которая играет в самый зрелищный атакующий футбол в мире, переходит в оборону, это плохо сказывается на общей оценке за матч, ведь какими бы королями мяча ни были игроки “Барсы”, теряя его, они дарили противнику слишком много пространства. Это портило всю статистику. <…> Традиционно, чтобы покрыть 70 метров ширины поля, нужны четыре защитника: пять – много, три – мало. Думаю, оба игрока обороны, на которых делал ставку Кройфф, все время находились на грани нервного срыва, потому что, если противник проходил первую линию обороны, у него было много свободных зон для проведения атаки. Проблема не в чистильщике (Кумане), который был медленным, а в том, что свободное пространство было слишком большим и ему, бедному, приходилось грести в открытом море. <…> “Барселона” Кройффа – команда, которая сметала своих соперников, но не могла позволить себе перевести дух, ведь если футболисты начнут выкладываться лишь на 80 %, все посыплется. Поскольку Кройффа волновала только игра, а не игроки, то и проблемы в этом он не видел. В отличие от футболистов «блауграны», ноги голландец использовал теперь только для того, чтобы нажимать педаль газа: пан или пропал. <…> Я недавно слышал, как Ди Стефано произнес следующие слова: “В прошлом команды атаковали и оборонялись, сегодня же они обороняются и обороняются”. Так вот, тренер Кройфф жил противоположной крайностью: его команда атаковала и атаковала».
Рискованная тактика Кройффа в «Барсе» заработала не сразу, в том числе из-за того, что у него еще не было необходимой для нее команды. Поэтому первые два года голландца в стане «сине-гранатовых» не были удачными. Над Кройффом смеялись. Особенно активно против идей голландца выступал тренер сборной Испании Хавьер Клементе: он называл тактические идеи голландца самоубийственными. Конфликт между Кройффом и Клементе, повлиявший на последующее развитие испанского футбола, журналист Рональд Ренг назвал «испанской культурной войной девяностых». «La belleza contra la furia – красота против гнева. Сдержанный или агрессивный – какой он, футбол победителей?»
Когда рискованный футбол Кройффа наконец стал приносить «Барселоне» титулы, Клементе заявил, что тактика голландца выстрелила только благодаря классу игроков «блауграны». Фактически философия голландца могла сработать лишь в идеально сыгранной команде, состоявшей из техничных футболистов с хорошим ви́дением поля, и только в том случае, если те соглашались играть по правилам Кройффа. В противном случае рискованная тактика оборачивалась катастрофой.
Современная «шестерка»
Вот что в 1983 году писал о позиции «шестерки» kicker: «В опорной зоне полузащиты хозяйничают игроки, выполняющие самую грязную работу: они – церберы и разрушители, зоркие стражи и самоотверженные бойцы. Они сбивают с ног плеймейкеров противника и прикрывают спины партнеров, пока те рвутся вперед». В немецком футболе все было так вплоть до 1990-х. Воплощением типичной «шестерки» стали Гвидо Бухвальд, Дитер Айльтс и Йенс Йеремис. Вот что говорил об этом Маттиас Заммер, занимавший в то время должность спортивного директора DFB[96]: «Возможно, немецкая “шестерка” середины 1990-х – это символ того, что в то время мы все еще отстаивали консервативные ценности футбола, а значит, просто не могли играть изобретательно и креативно».
В «Барселоне» на позиции опорного полузащитника Кройфф хотел видеть умного, техничного и творческого футболиста. Так появилась современная «шестерка», а первым игроком на этой позиции стал воспитанник «Барсы» Пеп Гвардиола. Опорник не просто отрабатывает в обороне – он дирижирует игрой: действуя из глубины, «шестерка» в системе Кройффа выступает связующим звеном между обороной и нападением и выполняет функции плеймейкера. Его задачи в защите заключаются в выявлении и предотвращении возможных проходов соперника через бреши в оборонительных рядах своей команды. Он должен грамотно вступать в единоборства, чтобы его действия не приводили к ненужным штрафным у собственных ворот или чтобы ему приходилось подниматься с земли для начала контратаки. «Шестерка» Кройффа думает и об обороне, и о нападении: еще прежде чем вступить в отбор, опорник должен знать, как именно он начнет контратаку. Для выполнения своих задач он должен хорошо читать игру и уметь выполнять очень чистые передачи, ведь в центральной зоне обычно много игроков и, следовательно, мало пространства для передачи, поэтому всегда есть риск потерять мяч. Для команды, которая в этот момент мысленно уже рвется к воротам противника, это может плохо кончиться.
Гвардиоле очень помог подход Кройффа. Летом 1990 года тренер захотел увидеть молодого футболиста в игре за вторую команду «Барселоны». Но в том матче игрока посадили на скамейку запасных и даже не отправили разминаться. Кройфф рассказывал: «Мне говорили, что Пеп – один из лучших. Я ходил на матчи второй команды, но на поле его не выпускали. Тренеры говорили мне: “Да, он один из лучших, но слишком слаб физически. С ним мы проиграем”. Я сказал им: “Ну, проиграем и проиграем. Как парни будут развиваться, если мы не даем им играть?”». Карлес Решак называл Гвардиолу muy poca cosa («маленький и худой»), но при этом считал его умным футболистом: «Гвардиола действительно был маленьким и худым, – говорил Решак, – зато играл в одно-два касания. Пеп был техничнее всех в своей возрастной группе». Гвардиола не так много работал с мячом сам: подразумевалось, что он будет активно включать в игру партнеров по команде. К тому же соображал он
