«Я могу обещать вам одно, но не другое», – прошипел он, повернул ко мне согбенную спину и, щурясь и моргая, вышел из комнаты.
Такой была моя примечательная встреча с профессором Мориарти. Признаюсь, она оставила у меня неприятный осадок. Его мягкая точная манера речи производит впечатление искренности, на что не способен ни один громила. Разумеется, вы скажете: «Почему бы не заявить на него в полицию?» Причина в том, что, несомненно, удара надо ждать от его пособников. У меня есть прямое тому доказательство.
– На вас уже нападали?
– Мой дорогой Ватсон, профессор Мориарти не из тех, кто тратит время попусту. Днем я отправился по делам на Оксфорд-стрит. На перекрестке Бентинк-стрит и Уэлбек-стрит из-за угла вылетел на бешеной скорости двуконный фургон прямо на меня. Я успел отпрыгнуть и спастись за какую-то долю секунды. Фургон умчался по Мэрилбон-стрит и исчез в мгновение ока. После этого, Ватсон, я не сходил с тротуара, но когда я шел по Вир-стрит, с крыши дома слетел кирпич и разбился вдребезги у моих ног. Я вызвал полицию и потребовал осмотра. На крыше для какого-то ремонта приготовили груды черепицы и кирпичей, и меня убеждали, что кирпич этот сбросил порыв ветра. Конечно, я знал, что это не так, но доказать ничего не мог. После этого я взял кеб и приехал к брату в его квартиру на Пэлл-Мэлл, где провел день. Теперь, когда я шел к вам, на меня бросился хулиган с дубинкой. Я сбил его с ног, и полиция его арестовала. Но могу заверить вас, что не будет установлено никакой связи между этим джентльменом, о чьи зубы я ободрал костяшки пальцев, и ушедшим на покой репетитором по математике, который, предположительно, занят решением примеров на доске в десяти милях отсюда. Вы понимаете, Ватсон, почему, едва войдя, я закрыл ваши ставни и почему я вынужден просить разрешения покинуть ваш дом через менее заметный выход, чем парадная дверь.
Меня часто восхищало мужество моего друга, но никогда сильнее, чем на этот раз, пока он спокойно сидел, перечисляя происшествия, которые вкупе должны были сложиться в день ужасов.
– Вы переночуете здесь? – спросил я.
– Нет, мой друг. Я для вас слишком опасный гость. Я обдумал мои планы, и все будет хорошо. Подготовка доведена до той стадии, когда для ареста мое присутствие не требуется, хотя для обвинительного приговора оно необходимо. Совершенно очевидно, что лучше всего мне уехать на несколько дней, остающихся до того, как полиция сможет действовать. Поэтому для меня было бы огромным удовольствием, если бы вы могли отправиться на Континент со мной.
– Пациентов сейчас мало, – сказал я, – и мой сосед охотно меня подменит. Я буду рад поехать.
– Завтра с утра?
– Если необходимо.
– О да! Крайне необходимо. Ну, так вот ваши инструкции, и прошу, мой дорогой Ватсон, следовать им неукоснительно, поскольку вы теперь мой партнер в игре против умнейшего негодяя и самого могущественного синдиката преступников в Европе. Так слушайте! Багаж, который вы возьмете с собой, вечером отправьте неадресованным с надежным посыльным на вокзал Виктория. Утром вы пошлете за кебом, предупредив посланного, чтобы он не брал ни первый, ни второй, какие могут подъехать. Впрыгните в кеб и поезжайте в тот конец Стрэнда, где находится Лаутерская Аркада, вручив кучеру адрес, написанный на листке бумаги, с просьбой листок не выбрасывать. Держите плату наготове и, чуть кеб остановится, бегите через Аркаду, подгадав достичь другого конца в четверть десятого. Возле тротуара увидите маленькую карету с кучером в тяжелом черном плаще с красным кантом у воротника. Вы сядете в нее и будете у вокзала к отправлению Континентального экспресса.
– Где я встречу вас?
– На вокзале. Второй вагон первого класса от паровоза будет зарезервирован для нас.
– Значит, вагон – место нашего рандеву?
– Да.
Тщетно я уговаривал Холмса остаться на вечер. Мне было ясно, что он опасается, как бы не навлечь беды на кров, приютивший его, и что есть причина, понуждающая его уйти. Еще несколько торопливых слов о наших планах на утро, и он встал, вышел со мной в сад и перелез через ограду, выходящую на Мортимер-стрит, тут же свистнул кебу, и я слышал, как он укатил.
Утром я ни на йоту не отступил от инструкций Холмса. Кеб был нанят с предосторожностями, которые обеспечивали, что он не окажется подставленным для нас, и сразу же после завтрака я поехал к Лаутеровской Аркаде, через которую прошел со всей быстротой, на какую был способен. Там ждала маленькая карета с очень внушительным, закутанным в темный плащ кучером, который, едва я сел, хлестнул лошадь и загромыхал к вокзалу Виктория. Чуть я вылез, как он повернул экипаж и умчался, даже не взглянув в мою сторону.
До сих пор все прошло без сучка без задоринки. Мой багаж ждал меня, и я без всякого труда нашел указанный Холмсом вагон, поскольку он был единственным в поезде с табличкой «Резервирован». Источником моей тревоги теперь стало отсутствие Холмса. Вокзальные часы показывали, что до отхода поезда остается всего семь минут. Я тщетно искал глазами в группах уезжающих и провожающих гибкую фигуру моего друга. Его нигде не было видно. Пару минут я потратил, чтобы помочь почтенному итальянскому священнику, тщетно втолковывавшему носильщику, что его багаж следует отправить в Париж. Затем, еще раз оглянувшись, я вернулся в вагон и обнаружил, что носильщик, вопреки табличке, устроил мне в попутчики моего дряхлого итальянского друга. Было бесполезно объяснять ему, что его присутствие равносильно вторжению. Мой итальянский был даже более ограниченным, чем его английский, а потому я покорно пожал плечами и продолжал с тревогой высматривать моего друга. Я похолодел от страха при мысли о том, что может означать его отсутствие: ночью какой-то удар попал в цель. Уже все двери были заперты, прогудел гудок, и тут…
– Мой дорогой Ватсон, – произнес некий голос, – вы даже не потрудились сказать «с добрым утром».
Я обернулся в неописуемом изумлении. Дряхлый священнослужитель повернулся лицом ко мне. На мгновение морщины разгладились, нос поднялся над подбородком, нижняя губа перестала выпячиваться, а рот – мямлить, тусклые глаза вспыхнули обычным огнем, согбенная фигура распрямилась. Затем я вновь увидел дряхлого старца, а Холмс исчез так же мгновенно, как и возник.
– Боже великий! – вскричал я. – Как вы меня напугали!
– Все предосторожности по-прежнему необходимы, – прошептал он. – У меня есть основания полагать, что они идут по нашим горячим следам. А! Вон и сам Мориарти!
Поезд как раз тронулся, и, поглядев назад, я увидел высокого человека, яростно проталкивающегося сквозь толпу и машущего рукой, будто желая остановить поезд. Но было уже поздно: мы быстро набирали скорость, и мгновение спустя вокзал остался позади.
– Как видите, со всеми нашими предосторожностями мы еле успели, – сказал Холмс со смехом.
Он встал, сбросил черную сутану и шляпу, свой маскарадный костюм, и уложил их в баул.
– Вы видели утренние газеты, Ватсон?
– Нет.
– То есть не знаете про Бейкер-стрит?
– Бейкер-стрит?
– Вчера ночью они подожгли наши комнаты. Но все обошлось.
– Боже мой, Холмс, это невыносимо!
– Они, должно быть, полностью потеряли мой след, когда их громила с дубинкой был арестован. Иначе им бы не пришло в голову, будто я вернулся к себе. Однако они, очевидно, приняли свои меры, установив слежку за вами, и это привело Мориарти на вокзал. Вы не могли допустить какую-нибудь оплошность?
– Я все делал так, как вы рекомендовали.
– Вы нашли карету?
– Да.
– Вы узнали кучера?
– Нет.
– Это был мой брат Майкрофт. В подобных случаях большое преимущество избегать необходимости доверяться наемнику. Но нам надо спланировать, что делать с Мориарти теперь.
– Но это же экспресс, а пароход отплывает сразу же по его прибытии, так что, по-моему, мы надежно от него избавились.
– Мой дорогой Ватсон, вы, видимо, не сделали вывода из моих слов, когда я сказал, что интеллектуально этого человека можно считать равным мне. Вы же не думаете, что, будь преследователем я, меня могло бы поставить в тупик столь незначительное препятствие? Так почему вы оцениваете его так низко?
– И что он сделает?
– То же, что сделал бы я.
– Так что сделали бы вы?
– Воспользовался бы заказным.
– Но он все равно не успеет.
– Вовсе нет. Этот поезд останавливается в Кентербери, и всегда с отплытием парохода происходит задержка минимум на четверть часа. Он догонит нас там.
– Можно подумать, что преступники мы. Его надо арестовать по приезде.
– И погубить работу трех месяцев. Мы поймаем большую рыбу, но рыбешки выскользнут из сети вправо и влево. В понедельник мы захватим их всех. Нет, арест исключается.
– Так что мы предпримем?
– Сойдем в Кентербери.
– А потом?
– Ну, потом нам придется прокатиться по суше в Ньюхейвен, а оттуда отплыть в Дьепп. Мориарти вновь сделает то, что сделал бы я. Он отправится прямо в Париж, найдет наш багаж и будет два дня ждать на вокзале. Тем временем мы побалуем себя парой саквояжей и, способствуя промышленности стран, через которые будем проезжать, спокойно доберемся до Швейцарии через Люксембург и Базель.
