я бы решила, что от кнута исходит какой-то особенно аппетитный запах.
— Вчера на площади цирк выступал. Мне про него несколько дней с таким восторгом рассказывали, что не удержалась, пошла взглянуть, — охотно рассказывает Левинда и уточняет, — инкогнито конечно. Ведь принцессам не полагается бывать на таких мероприятиях. Среди прочих там выступал мальчик с собакой. Занятный зверь, кажется, будто он человеческую речь понимает. Вот смотри. Рыжий, принеси мне голубую подушку с дивана, который стоит у двери.
Пес грустно смотрит на принцессу, идет к нужному дивану, берет голубую подушку в пасть и несет ее Левинде.
— И, правда, занятный, — соглашаюсь я, подавляя желание переломать Левинде пальцы на той руке, которой она сейчас небрежно треплет моего котенка за уши. Никто не имеет права так обращаться с Терином, кроме меня! К тому же я вижу, что той человеческой части, которая еще осталась в нем, такое обращение не нравится.
— Хотела бы я себе такую забаву. В том цирке есть еще подобные собаки? — интересуюсь я.
— Нет, — Левинда внимательно смотрит на меня, о чем-то размышляя, и предлагает, — могу подарить. За услугу.
— Смотря какую.
— Избавь меня от мужа. Но так чтобы никто ничего не заподозрил, и чтобы у отца больше не возникло желания меня замуж отдавать.
Смотрю на нее и понимаю, что проще ее убить, чем тратить время на такие глупости. Но Ларрен будет недоволен.
— Это займет время, а пес мне нужен прямо сейчас.
— Поклянись, что все исполнишь и можешь забирать его.
Наивная глупая принцесса не понимает, что клятвы для меня ничего не значат. Но это ведь не моя проблема. Правда?
Даю клятву, опускаю ладонь на голову пса, прощаюсь с довольной Левиндой и телепортируюсь в гостиницу.
Ларрен
Меня ждет Пухлик. Забавно, он меня ждет, а не я его. Впрочем, скорее всего, это просто словесный оборот "ждет меня", значит, хочет, чтобы я, сломя голову кинулся к нему, а там он подумает, принять меня или нет. Понятия не имею, что нужно моему коронованному тестю. Ничего не хочу, ничего не боюсь, ничего не нужно. Приятное ощущение.
Говорят, где-то еще южнее жил один философ, который говорил о том, что главное в жизни — освободиться от желаний. Мол, только тогда ты постигнешь смысл сущего и будешь счастлив. Не знаю, как там сущее, но я ничего не хочу, и мне хорошо. В глубине души, правда, пробивается мелкая такая мыслишка о том, что это ненормально, но я ее даже не рассматриваю.
Подъезжаю к главному дворцу, и тут выясняется, что Пухлик меня и в самом деле ждет, только не здесь. Узнаю, где, и по коже бегут противные мурашки.
Все мое нежелание как рукой снимает. Желаю. Очень даже желаю не ехать в малый павильон, в котором, помнится, меня кормили плодами некой пальмы. Магия разума, что рукотворная, что вызываемая различными приспособлениями, вещь, конечно, интересная. Недаром я столько времени ее изучал. Только вот, скажу вам, любые попытки проявить ее по отношению ко мне я старательно пресекаю. Хотя не всегда удачно. Ненавижу это ощущение — когда мною управляют. Даже когда это делают без использования магии. Ненавижу.
Возле малого павильона меня встречают, ссаживают с лошади и ведут к султану. История повторяется. Всплывает мысль о том, что все было бы хорошо, не согласись я в свое время жениться. Дурная мысль, неплодотворная.
Пухлик, на удивление один. Практически беззащитный, если не считать сети защитных заклинаний, которые его опутывают, пяти магов, спрятанных за стенами комнаты и гарнизона воинов, прогуливающихся неподалеку. Смешно. Зачем мне его убивать? А если бы я страстно об этом мечтал и решил бы пожертвовать своей жизнью, успели бы эти маги и воины спасти своего господина от разъяренного стихийника? Нет. Проще простого превратить этот павильон в пыль, в труху.
— Здравствуй, Ларрен! — радостно произносит султан и встает мне навстречу. Вот прямо-таки запросто поднимается с дивана и идет. Распахнув руки для объятий. Не к добру.
Низко кланяюсь (и приличия соблюдаю и потискать себя не даю). Говорю:
— Приветствую Вас, Равный Солнцу чей свет…
— Ах, оставь, мой возлюбленный зять, к чему церемонии?
Если бы я не знал, что все помещения дворцового комплекса снабжены защитой от телепортации, сбежал бы, настолько непривычным и неприятным выглядит поведение султана.
— Присаживайся, дорогой, выпьешь что-нибудь?
— Нет, — отвечаю, возможно, излишне резко, — ни есть, ни пить я не буду. Зачем Вы меня звали?
А сам присаживаюсь на низенький диванчик, памятный мне по прошлому посещению. Вот только, кажется, обивка у него была другая.
Султан изображает огорчение на своем темном плоском лице.
— Ах, мой милый зять! — произносит он и цокает языком, — ну что же ты так? Не думаешь же ты, что я хочу тебе навредить?
— Думаю. Но это к делу не относится.
— Ай-яй-яй! Как нехорошо! Разве ж к тебе плохо относились? Ларрен, когда твой дядя князь Терин Эрраде предложил выдать за тебя мою любимую дочь, я сомневался, достоин ли ты этой чести. Моя Левинька девушка нежная, хорошо воспитанная, о ее красоте слагаются легенды. А ты? Незаконный сын его старшего брата, маг, запятнавший себя связью с драконом. По всем статьям, ты не подходил в мужья моей дочери. Но я согласился. Ради мира и дружбы между нашими державами. Я согласился! Я отдал свою Левушку тебе, я связал вас брачными узами. И о чем я узнаю недавно? Ваш брак так и не стал действительным? Ты не покрыл ее!
— Я ее что, простите?
— Ты не вошел в ее врата сладости, не сорвал благоуханный цветок, не испил нектар…
Резко встаю с дивана, рычу:
— Хватит! Если бы Ваша дочь действительно была женщиной, я бы уж как-то разобрался с ее цветком! Что Вы от меня хотите?
Султан откидывается на спинку дивана, гладит себя ладонями по круглому животику, ухмыляется и произносит:
— Ларрен, возлюбленный зять мой, неужели ты и в самом деле думал, что я не знаю, чем, а вернее, кем интересуется моя дочь?
Сажусь обратно, пытаюсь успокоиться, медленно проговариваю:
— Тогда я тем более не понимаю, что Вы от меня хотите.
— Разведись с ней!
— Что?!
— Разведись с ней.
Молчу пару минут, после чего интересуюсь:
— Я слышал, что развестись с дочерью султана можно только, покинув дворец ногами вперед.
Пухлик хихикает.
— Да, ты прав. Но я предоставляю тебе редкую возможность — развестись и уйти своими ногами. Конечно же, ты получишь ряд преимуществ…
— Что я должен сделать?
— Ты же знаешь. Просто привести ее и в присутствии пяти свидетелей три раза сказать: "Я
