«Сам знаешь, что он смог бы».
Конечно. Джей чуть не произнес это вслух. Но Джо мертв. Горе вновь поразило его, как при любой мысли о Джо. Джо мертв. Волшебства больше нет. Как и «Особые», оно кончилось навсегда.
«Здравого смысла тебе малехо не хватало, сынок».
Теперь уж точно голос Джо. На мгновение сердце у Джея подпрыгнуло, но он тут же осознал, что голос Джо звучит в его голове, в его воспоминаниях. Присутствие Джо — настоящее, самостоятельное присутствие — осталось в прошлом. А это всего лишь суррогат. Игра. Пустое воображение, вроде свиста в темноте.
«Я же сказал, чтоб ты помнил „Особые“. Забыл?»
— Ну разумеется, не забыл, — беспомощно прошептал Джей. — Но «Особых» больше нет. Кончились. Я их выпил. Потратил их на всякую ерунду, чтоб людям языки развязать. Или чтобы уговорить Маризу…
«Ты почему не слушаешь, а?» Голос Джо, это был голос Джо, он теперь был повсюду — в воздухе, в отблесках умирающих угольков, в мерцании ее волос, рассыпавшихся по подушке. «Я же сотни раз тебя учил в Пог-Хилле, где ты был все это время? Так ничему и не научился?»
— Научился. — Джей озадаченно покачал головой. — Но без Джо ничего не работает. Как в тот последний раз в Пог-Хилле…
Смех со стен. Воздух загустел от смеха. Призрачный аромат яблок и дыма, казалось, поднимался от углей. Ночь искрилась.
«Будешь часто совать руку в осиное гнездо, — произнес голос Джо, — и тебя укусят. Даже волшебство тут не поможет. Даже волшебство не идет против природы. Иногда волшебству надо подсобить, сынок. Дать ему что-нибудь полезное. Шанс сработать. Надо создать волшебству подходящие условия».
— Но у меня был амулет. Я верил… «Амулет тебе был ни к чему, — ответил голос. — Ты и сам мог себе помочь. Мог дать сдачи, а? Но нет. Ты только убегал. Говоришь, это вера? По мне, так дурь несусветная. Так что про веру можешь мне лапшу не вешать».
Джей на мгновение задумался.
«У тебя уже есть все, что нужно, — весело продолжал голос. — Оно внутри, сынок. И всегда там было. Прекрасно обойдешься и без бражки некоего старого хрыча. Ты сам можешь все сделать».
— Но я не могу…
«Нету такого слова, сынок, во как, — сказал голос. — Нету такого слова».
А потом голоса умолкли, и вдруг голова его зазвенела — не от головокружения, а от внезапной ясности. Он знал, что делать.
Шесть часов, сказал он себе. Нельзя терять ни минуты.
Никто не видел, как он вышел из дома. Никто не смотрел. А даже если б и смотрел, не спросил бы, зачем он явился, и не удивился бы. В большой корзине трав, которую он нес, тоже не было ничего необычного. Ее наполняли растения с широкими листьями — может, подарок, дабы оживить гибнущий сад. Даже то, что Джей бормотал себе под нос что-то отдаленно похожее на латынь, вряд ли смутило бы очевидцев. В конце концов, он всего лишь англичанин, а они все немножко того. Un peu fada[124] мсье Джей.
Как выяснилось, он прекрасно помнил ритуал обхода Джо. Времени готовить ладан или шить новые саше не было, но Джей решил, что теперь это не имеет значения. Даже он ощущал присутствие «Особых» вокруг, слышал их шепотки, их ярмарочный смех. Лопаткой и крохотными вилами он осторожно вынул рассаду из парника — сколько смог унести. Он посадил «Особые» с промежутками на обочине. Несколько на перекрестке с дорогой на Тулузу, еще два у знака «Стоп», еще два на дороге в Марод. Туман, особый туман Ланскне, что накатывает с болот на виноградники, вздымался вокруг ярким парусом под первыми лучами солнца. Джей Макинтош спешил завершить круг, почти бежал, стараясь успеть, посадить tuberosa rosifea Джо на каждой развилке, у каждых ворот, у каждого знака. Дорожные указатели он переворачивал или прикрывал зеленью, когда не получалось выкопать. Заодно он убрал приветственную табличку Жоржа и Люсьена. Когда он закончил, не осталось ни одного указателя на Ланскне-су-Танн. Джею понадобилось почти четыре часа, чтобы провести окружность длиной в четырнадцать миль, обойти вокруг деревни, сначала к дороге на Тулузу, потом обратно через Марод. К концу он изрядно вымотался. Голова болела, ноги шатались, точно ходули. Но он закончил. Дело сделано.
«Как Джо спрятал переулок Пог-Хилл, — триумфально думал Джей, — так я спрятал деревню Ланскне-су-Танн».
Когда он вернулся, Мариза и Роза уже ушли. Небо светлело. Дымка рассеялась.
63
Керри явилась в двенадцатом часу. Жесткая и невозмутимая, в белой блузке и серой юбке, в руке — папка для документов. Джей ее ждал.
— Доброе утро, Джей.
— Ты вернулась.
Она заглянула через его плечо в комнату, отметив пустые бокалы и винные бутылки.
— Мы должны были начать раньше, — сообщила она, — но, ты не поверишь, заблудились в тумане. Огромные полосы белого тумана, прямо как сухой лед на концерте хэви-метал. — Она засмеялась. — Представляешь? Уже полдня потеряли. И выбились из сметы. Я до сих пор жду съемочную бригаду. Похоже, они где-то не туда повернули и оказались на полпути обратно в Ажен. Ох уж эти дороги. Хорошо хоть, я уже знала путь.
Джей смотрел на нее. Не сработало, уныло думал он. Несмотря ни на что, несмотря на его веру.
— Так ты все равно не отступишься?
— Ну разумеется, не отступлюсь, — нетерпеливо ответила Керри. — Грех упускать такую возможность. — Она оглядела свои ногти. — Ты знаменитость. Когда книга выйдет, я покажу миру, где ты нашел вдохновение. — Она ослепительно улыбнулась. — Такая чудесная книга, — добавила она. — Успех будет ошеломительным. Пожалуй, она даже переплюнет «Пьяблочного Джо».
Джей кивнул. Конечно, она права. Пог-Хилл и Ланскне; две стороны одной потускневшей медали. Две жертвы, каждая по-своему, писательской карьере Джея Макинтоша. После публикации городок станет иным. Он сам рано или поздно уедет. Нарсисс, Жозефина, Бриансон, Гийом, Арнольд, Ру, Пуату, Роза, даже Мариза — все станут лишь словами на страницах, легковесными выдумками, которые пролистываешь, чтобы тут же забыть, а когда он уедет, вторгнутся застройщики, чтобы чертить и разрушать, перестраивать и модернизировать…
— Не понимаю, почему у тебя такое лицо, — сказала Керри. — В конце концов, у тебя контракт с «Уорлд уайд». Тебе очень щедро заплатят. Более чем щедро. Я не слишком вульгарна?
— Ничуть.
Им овладело престранное спокойствие, граничащее с опьянением. Голова будто наполнилась пузырьками. Бродящий воздух бурлил и шипел.
— Похоже, ты им чертовски нужен, — заметила Керри.
— Да, — медленно сказал Джей. — Наверное, нужен.
«Будешь часто совать руку в осиное гнездо, — сказал Джо, — и тебя укусят. Даже волшебство тут не поможет. Иногда волшебству надо подсобить, сынок. Дать ему что-нибудь полезное… подходящие условия».
Ну конечно, оцепенело подумал он. Так просто. Так… просто.
Джей засмеялся. И в тот же миг голова его переполнилась светом. Он слышал запах дыма и болотной воды и теплый пьянящий аромат спелой ежевики. Воздух стал шампанским из бузины. Он знал, что Джо рядом, что Джо никогда не покидал его. Даже в семьдесят седьмом. Джо никогда не уходил. Джей почти видел, как тот стоит у двери в своей старой шахтерской кепке и ботинках и улыбается так, как улыбался, лишь когда был чем-то ужасно доволен, и хотя Джей знал, что это просто воображение, он одновременно знал, что это и реальность тоже. Оказывается, иногда реальность и воображение все-таки едины.
Два шага — и он у постели, где все еще лежали в коробке рукопись и контракты с «Уорлд уайд». Джей выволок их из-под кровати. Керри повернулась к нему.
— Что ты делаешь?
Джей показал ей рукопись и засмеялся.
— Знаешь, что это? — спросил он ее. — Это моя единственная копия книги. А это, — показывая ей подписанный контракт, — всякая канцелярщина. Смотри. Все готово. Можно отсылать.
— Джей, что ты задумал? — резко спросила она. Джей усмехнулся и шагнул к камину.
— Ты не можешь… — начала Керри. Джей глянул на нее.
— Нет такого слова, во как, — сказал он.
И ему показалось, что за внезапным воплем Керри он расслышал стариковский смешок.
Она кричала, потому что неожиданно поняла, что он собирается делать. Безумие, глупость, импульсивный поступок, к каким он никогда не был склонен, и все же его глаза горели странным огнем, какого она никогда прежде не видела. Словно кто-то поджег фитиль. Его лицо светилось. Он взял контракты, смял их и забросил в глубь очага. Затем принялся делать то же самое с машинописными страницами. Бумага занялась, потом скрутилась, побурела и исчезла в ликующем пламени. В воздухе кружились черные бабочки.
— Это что еще за игры? — Голос Керри пронзительно взмыл. — Джей, что ты творишь?
Он усмехнулся ей в лицо, задыхаясь от смеха.
— А как по-твоему? Вот погоди денек-другой, свяжись с Ники — и перестанешь сомневаться.
— Псих, — рявкнула Керри. — Так я тебе и поверила, что у тебя копий нет. К тому же контракты можно и заменить…
