– Чего ждешь? Беги!
Один из уродов оглянулся на Глеба, но топор Громола обрушился ему на голову, разрубил ее, словно кочан капусты.
Глеб повернулся и побежал за Крысуном.
Минут через двадцать они были у реки Протекайки. Крысун добежал первым, остановился на берегу и уставился на речную гладь.
Вода была страшная – поросшая какой-то странной шевелящейся тиной, вся в бурых сгустках и подтеках. И смердело от нее, будто от выгребной ямы.
Крысун опустил меч и процедил сквозь зубы:
– Я туда не полезу.
– У нас нет выхода, – сказал Глеб. – Здесь неподалеку настоящий бурелом. Если мы притащим бревно…
– Я сказал: я туда не полезу, – повысил голос Крысун.
– Ну и черт с тобой! – вспылил Глеб. – Дотащу бревно только для себя. Но если задумаешь присоединиться к моему бревну, дам по башке мечом!
Он повернулся и зашагал к бурелому. Крысун несколько секунд стоял неподвижно, хмуря брови и глядя вслед Глебу мрачным, ненавидящим взглядом, потом вздохнул и поплелся следом.
Подходящее бревно нашли сразу же. Не сговариваясь, схватились за концы и торопливо потащили бревно к реке. У реки швырнули его на траву и перевели дух.
– Ну что? – хрипло спросил Глеб, глядя на страшную вонючую воду Протекайки. – Пошли, что ли?
Крысун поежился.
– А что, ежели эта вода ядовитая? – спросил он.
– А ты ее не пей, – с мрачной усмешкой посоветовал охоронцу Глеб. – И вообще, хватит скулить. Не хочешь в реку – топай в лес.
Зрачки Крысуна сузились.
– Ты стал смел на язык, – неприязненно проговорил он. – И мне это не нравится.
– Не нравится – не слушай, – огрызнулся Глеб.
Крысун был на полголовы выше Глеба и, несмотря на худобу, выглядел весьма грозно и внушительно. Он сжал большие жилистые кулаки и сипло спросил:
– Ты думаешь, ты теперь на́больший?
– Я думаю, что нам пора отсюда сматываться, – ответил Глеб. – Но если ты хочешь остаться, я не буду возражать.
Крысун скривился.
– Ты мне надоел! – с ненавистью проговорил он.
Правая рука Крысуна быстро потянулась к рукояти меча. Глеб заметил это движение, мигом скинул с плеча ружье и наставил его на охоронца.
– Только попробуй, – с угрозой пророкотал он. – Дернешься, я проделаю в твоей башке огромную дыру.
Несколько секунд они молча разглядывали друг друга. И вдруг Крысун дернул голову вбок и быстро проговорил:
– Там кто-то идет!
Глеб глянул на лес. Заросли бузины раздвинулись, и на берег, подволакивая искалеченную ногу, выбрался Громол. Лицо его было испачкано кровью. Из головы, чуть выше левого виска, был вырван клок волос.
– Громол! – изумленно воскликнул Крысун. – А где уроды?
– Осталась на тропе, – глухо ответил охотник.
Дышал он тяжело. Крысун перевел взгляд на окровавленный меч, который Громол все еще держал в руке, и изумленно пробормотал:
– Ты их всех перебил?
Охотник, не отвечая, вытер меч о высокую траву и вложил его в ножны. Затем взглянул на бревно и сказал:
– Доброе бревно. Несите с бурелома еще три. А я срежу ивовых прутьев.
Крысун растянул тонкие губы в улыбку.
– Громол, я так рад, что ты…
– Спешите, – оборвал его излияния охотник. – У нас мало времени.
– Да-да… Идем, Глеб!
И Крысун, демонстрируя лояльность, первым шагнул в лес.
Через полчаса четыре бревна лежали на берегу. Глеб уселся на траву и вытер потный лоб. Мысленно Глеб поблагодарил тренера Нетребко за то, что тот сгонял с Глеба и его товарищей по семь потов перед каждым соревнованием. Кабы не занятия спортом, рухнул бы сейчас на траву и помер от бессилия.
– Глеб, Крысун, помогите мне! – сказал Громол, остановившись перед бревнами с длинными лозинами в руках.
Только сейчас Глеб разглядел в траве четыре березовых шеста. Их вместе с лозинами приволок откуда-то Громол.
Глеб, пошатываясь от усталости, поднялся на ноги.
– Делайте, как скажу, – распорядился охотник.
И они взялись за работу. Время от времени, ворочая бревна, Глеб бросал взгляды на ногу Громола. Тряпка, стягивающая рану, распухла, набрякла и подсохла, и вместо ступни у Громола теперь было нечто багровое, бесформенное и жутковатое.
Но охотник, казалось, позабыл про рану. Он работал ловко и споро. Бревна сложили вместе, снизу подложили два березовых шеста, сверху – еще два, переплели их ивовыми прутьями.
Плот был готов.
– Ну вот, – сказал Громол, выпрямляясь и отирая ладонью потный лоб. – Теперь…
Что-то клокотнуло у него во рту, а лицо дрогнуло и посерело. Из-за спины Громола вышагнул Крысун. В руке охоронец держал нож, и с ножа этого капала кровь.
– Конец охотнику, – хрипло выговорил Крысун и тихо засмеялся.
Глава седьмая
1
Громол покачнулся и рухнул на землю.
Глеб не верил собственным глазам. Крысун ударил Громола ножом в спину? Может ли такое быть? Но факт оставался фактом. Глеб сжал кулаки и двинулся на Крысуна.
– Стой, где стоишь, чужеземец! – крикнул Крысун и наступил ногой на ружье и меч Глеба, лежавшие в траве. – Ты безоружен! А у меня нож, и я отлично им владею!
Глеб остановился.
– Мразь, – процедил сквозь зубы Глеб. – Ты ударил его в спину.
– И что с того? – насмешливо осведомился Крысун.
Глеб подавил в душе волну клокочущего гнева и тихо проговорил:
– Позволь, я обработаю ему рану.
Крысун покачал головой:
– Нет. Громол подыхает. Я ударил его под левую лопатку.
– Крысун… – захрипел на траве охотник. – Пошто сгубил?.. Змей…
Он попытался поднять голову, но не смог. Кровь из раны в спине лилась широким потоком и уже собралась на земле в большую лужу.
Крысун поднял из травы ружье, переломил ствол, вынул из него патроны и швырнул в траву. Должно быть, видел, как это делает Глеб. В чем в чем, а в наблюдательности этому мерзавцу не откажешь.
Крысун сложил ружье и швырнул его Глебу:
– Держи свой посох.
– Ты возвращаешь его мне? – не поверил ушам Глеб.
– Он тяжел, а без этих маленьких штук безопасен. Тащи его сам.
Глеб поднял ружье и закинул его за плечо. Крысун перевел взгляд на охотника.
– Прости, Громол. Ты хороший человек. Но ты застил мне путь, и я должен был тебя убить. Хошь – добью, чтоб не мучался?
Громол не ответил. Крысун вгляделся в лицо охотника и выдохнул:
– Сам помер! Вот и ладно. Эй, чужеземец, – снова окликнул он Глеба, – бери узлы и топай вперед!
Орлов взял мешки и закинул их за спину.
– Мразь ты, Крысун, – угрюмо проговорил он. – Мразь и предатель.
– Сам знаю, – спокойно отозвался охоронец. – Но нас с тобой теперь двое, и собачиться нам недосуг. Если сгинем – то сгинем оба. В одиночку и часа тут не продержаться.
– Надо предать тело Громола огню. Не сожжем – в упыря превратится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
