В дом Григория мы ввалились красочной гурьбой. Я был, не смотря ни на что, польщён тем вниманием, которым присутствующие одарили меня и моих жён. Мои красавицы, правда, немного расстроились, потому что дом окружало несколько кордонов охраны и в гараже все гости вынуждены были оставлять свои арсеналы. Ну, как разоружаются мужчины, многие представляют. А как разоружаются мои жёны, до сих пор не видел никто. Собралась небольшая куча народа поглазеть на это зрелище. Да и я тоже смотрел на это совсем другими глазами. Изабель с зубовным скрежетом оставила свою куртку, почти у всех женщин было, как минимум, по два пистолета, не считая кинжалов в чулках и в лифчиках. Правда, их извлечение происходило в закрытой кабинке, а за этим следовал "осмотр" сканерами. Вынутый Натачей из сумочки армейский "лонгмилл" вызвал уважительное перешёптывание охранников. Больше сканеры ничего не показали, но я был уверен, что она умудрилась утаить на теле ещё одну смертоносную штуку. У Корасон не нашли ничего. Меня поначалу это удивило. Но, глядя на её довольный вид в новых очках, я понял причину этого. Я перевёл взгляд на Маркова — он тоже довольно улыбался.
На входе в дом нас встречал хозяин собственной персоной.
— Здравствуйте, дамы! Как вы прелестны сегодня! Здравствуй, Али! Как долго ты не посещал нас. Но я обещаю, что не позволю, чтобы ты напился, как какой-нибудь корнет. Шучу-шучу! — он заметил, наверное, мои красные уши. — Вы простите меня. Такие меры предосторожности… Будет Беня Ротштейн! Так что…
— А кто это? — тихо спросил я.
— Наш президент! — немного удивлённо ответил Самойлов. — Конкретный чувак. Наши пацаны его уважают. Он умеет любые непонятки разобрать. Я сейчас тебя познакомлю с Фостером. Натача мне сказала, что тебе это очень нужно.
Он обменялся кивками с моей старшей женой и повёл меня в зал. Народу в доме было уже около сотни человек. Женщины блистали разнообразием нарядов и украшений, а вот мужчины были в почти одинаковых чёрных костюмах, как на похоронах.
Егор Фостер был человеком примерно моего возраста. Чёрные прямые волосы зачёсаны назад, открывая высокий лоб. Мы с Григорием остановились чуть в сторонке, поскольку он в этот момент разговаривал с невысоким кучерявым мужчиной. Тот был раздражён.
— Егорушка! Ну, ты же знал, что это моя фирма! Я её на следующий день уже мог выкупить!
— Мишель! Ты слышал поговорку "не зевай Хомка, на то и ярмарка"? Тебе повезло, что я купил твою фирму, а не Круглов. Хрен бы ты у него её потом обратно забрал. А я тебе её уступлю, так уж и быть!
— Ага! Уступишь! Я интересовался у твоего управляющего. Он сказал, что ты её собираешься продать вдвое дороже.
— Мишуня! Я же на твою фирму переманил Ирвинга Крушани, главным менеджером.
— Что, правда?
— Конечно! Пол-дня на него потратил. Да, и ещё штуку за обед в ресторане. — Егор хохотнул.
— А на каких условиях он согласился?
Фостер наклонился и что-то прошептал ему на ухо. Мишель отпрянул.
— Ну, ты гад! — он шутливо ударил Егора по плечу. — Ладно. Так я могу к тебе заехать по этому поводу?
— Давай! Созвонись и встретимся, всё оформим.
Когда кудрявый Мишель ушёл, Самойлов подвёл меня к Фостеру и представил. Мы осторожно поболтали о погоде, прошлись по последним событиям (я в основном слушал), а потом Григорий оставил нас наедине.
— А вы знаете, я впервые встречаюсь с космическим султаном, — начал Егор. — Когда ваша секретарша…
— Моя жена! — поправил я.
— А она представилась секретаршей…
— Ну, это было на тот момент. Они у меня меняются каждый день. — Я придвинулся к барной стойке и пробежался глазами по ряду бутылок на полках.
— Они у вас красавицы. Не боитесь, что кто-то попробует увести одну из них? — Фостер изучающе рассматривал моё лицо.
Я хмыкнул. Уж не пробует ли он почву?
— Закончится это тем, что мне придётся оплачивать его лечение. Вы видели их вооружение? Но они и без оружия… Красота — страшная сила! — Меня вдруг потянуло на откровенность. — Я сам с трудом их удерживаю от неосторожных поступков. Но с другим мужчиной… Нет, я не боюсь! Они знают, что потеряют.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Фостер минуту молчал, а я позволил его мыслям приобрести законченный вид. Бармен, очевидно приглашённый Самойловым профессионал, без слов предложил нам выбор разнообразных напитков. Егор взял один фужер и отхлебнул из него.
— А я вас не сразу узнал. Вы сбрили бороду.
— Егор! Давай перейдём на "ты"? — предложил я.
— Не возражаю, — согласился он. — За знакомство?
Мы выпили на брудершафт. Потом ещё. Разговор потёк легко и непринуждённо.
— Слушай, Али! Мне чертовски хотелось поговорить с тобой, — как это ты управляешься с такой кучей дел. Ладно ещё я, сижу в офисе, звоню по телефону, когда надо. К моим услугам куча фирм, которые сделают всё, что мне неохота делать. А у тебя же натуральное хозяйство!
— Можно и так сказать… Но правильнее сказать, что у меня гибкое производство. Его основа — информация. Я не спроста скупаю и собираю изобретения и патенты в разных мирах. Самое необходимое для нашей жизни я произвожу сам.
— Но на планетах, у нас, к примеру, на некоторых работах и изделиях можно было бы сэкономить? Промышленное производство намного эффективнее натурального хозяйства.
Я хмыкнул. Далось им всем моё натуральное хозяйство…
— Кое-на-чём можно сэкономить. А в основном — вряд ли. Я не раз слышал фразу "вам быстро, или вы сами?" У меня получается с точностью до наоборот — мы делаем сами, если не можем ждать. При этом мы экономим на налогах, накладных расходах, которых у любой фирмы гораздо больше, чем у нас. Очень часто мы выигрываем на надёжности. Ведь всё упирается в навыки и информационное обеспечение. Есть люди, для которых проще лопатой неделю ковырять грунт, чем полчаса напряжённо подумать. Правда, то, что касается изготовления каких-то деталей и узлов, — наши синтезаторы делают всё, что занесено в банки данных. Главная проблема при ремонте — выявить дефект. Но у меня и моих жён огромный опыт по этой части. И плюс компьютерный "интеллект".
— То есть, основной объём вашей торговли — это информация?
— Ну да! — подтвердил я.
— И вы не пользуетесь информационными каналами, чтобы избежать утечки?
— Совершенно верно! — я пригубил коктейль и поглядел в зал. Вокруг моих жён увивалось несколько мужчин, но ситуация пока была в пределах допустимого. — Егор! Мне тоже хотелось с тобой встретиться. Ты уникальный представитель среди бизнесменов. Как ты умудрился достичь таких темпов роста? Говорят, что ты начинал с полного и абсолютного нуля.
Фостер махнул рукой.
— Я уникальный только потому, что большинство не хочет понять очевидных вещей. Как ты сам сказал, лень немного подумать. У меня есть несколько простейших правил, которым я и следую…
Во-первых, для начала дела деньги не нужны. Наши предки где деньги брали? Их вообще когда-то не существовало! Голову нужно на плечах иметь, и хорошие идеи. Без идеи деньги — это мусор. Есть, кстати, шутка: "деньги нужны не для дела, а для безделья".
Во-вторых, я никогда не беру кредиты. Если дело расширяется — оно само наберёт обороты. А если дело приносит убытки, то никакие деньги ему не помогут. А проценты на кредиты только ухудшают окупаемость продукции. Поэтому я всегда оказываюсь в выиграше в сравнении с другими. Отсюда и такой рост.
И, наверное, последнее, третье правило. Из главных, конечно. "Дёшево покупай и дорого продавай!". Я внимательно слежу за состоянием ряда отраслей. Есть много фирмочек, которые еле дышат, находясь в стадии поиска главной идеи. Как правило, их владельцы — изобретатели, учёные. У них голова не доходит до грамотного оформления концепции, а тем более — грамотной эксплуатации идеи. Изобретут что-то, а красиво подать не могут. Бывает, что топчутся вокруг да около, не в состоянии нащупать главное. Их акции чрезвычайно дешёвые. Может быть, ты слышал, я недавно исследовательскую фирму прикупил. Они распылили свои финансы на две сотни проектов. Я сразу урезал почти все направления, кроме пяти. Но что это были за направления!? Ты уродцев или калек у нас много видел?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
