— Ты привел. Я знал. Это хорошо. Заслуживаешь награды.
Боль в затылке сразу отпустило. Господи, хорошо-то как…
А он всем своим существом потянулся к ней, к Анке. Хотя остался при этом сидеть на столе, свесив ноги.
Но все мы — в том числе, конечно, сама Анка — почувствовали прикосновение бесплотной ментальной сущности огромной силы.
Вот, значит, как оно бывает…
И меня, как это тоже бывает, взорвало.
После чего понесло по кочкам и ухабам.
— Слушай, ты, мутант! Не надо возводить на меня поклеп, ладно?! — Я дидактично наставил на контролера указательный палец. — Никого я сюда не приводил! Никакие твои «Вещи» мне не нужны! Знать о них ничего не хочу. У меня здесь свой интерес. А это мои друзья и компаньоны. И каждый пришел сюда по своей воле.
Если мой моськин наезд на этого слона ментальной мощи и не подействует, то хотя бы реабилитируюсь перед смертью в глазах товарищей. Только за последние двое суток пребывания в Зоне смерть уже трижды пялилась мне в лицо. Я от снорка ушел, от излома ушел, а от тебя, контролер, и подавно уйду. Понял, мутант гребаный? Ты же все мои мысли читаешь, да? Нравится тебе копаться в чужих мыслишках?
— Не знаешь. Не каждый.
И он неожиданно вынул из складок своего чернокнижного голливудского плаща короткую, сантиметров на двадцать, трубку с отверстиями. Цвета сухой травы, ага.
Поманил к себе Анку желтоватой, высохшей кистью с гроздьями тонких и длинных пальцев-змей.
— Ты знаешь? Ее — знаешь?
Анка, разумеется, само благоразумие. Не двинулась с места, только быстро сняла правую руку с автомата и покрепче уцепилась за Гордеев рукав.
— Знаешь, — медленно кивнул контролер. В его голосе отчетливо слышалось торжество. — Ты оживишь Вещь. Для меня.
Анка судорожно глотнула воздуху и, едва не задохнувшись, отчаянно затрясла головой. В принципе это вполне можно было расценить как знак несогласия. Или отложенного бизнес-решения.
— Иначе умрут все, — равнодушно произнес контролер. — Кроме тебя.
Теперь он говорил исключительно с Анкой, а мы с Гордеем никак не могли взять в толк, откуда у мутанта возник столь острый интерес к девушке, которую он никогда прежде не видел. Хорошенькое дело, да прямо с первого взгляда!
— Возьми.
Мы не верили своим глазам.
Он протягивал Вещь Анке. И та, против воли, не могла отвести глаз от хрупкой трубочки с отверстиями.
Потом она как сомнамбула шагнула к контролеру. Еще один неуверенный шажок на ощупь, потом другой.
— Возьми.
Контролер вложил трубку в маленькие пальчики Анки. И я вдруг поразился: как с такими крохотными, совсем не музыкальными пальцами она умудрялась управляться с «Калашниковым». У АКМа, конечно, своя «музыка», но ведь до спускового крючка в нужный момент тоже еще надо суметь дотянуться.
Потом наступила долгая концептуальная пауза. Контролер испытующе глядел на руку девушки, Анка — на трубочку, а мы с Гордеем — поочередно на обоих, мало что понимая в этой сцене. По всем законам драматургии пора было появиться новому действующему лицу. И оно не замедлило прибыть по расписанию.
Наверху послышались шаги.
Кто-то спускался в подвал вивария. Уверенно, неспешно.
Эх, научиться бы и мне так вести себя в минуты наивысшего возбуждения всех душевных и физических сил!
Чтобы палец не дрожал, нащупывая спусковой крючок. Мысли чтоб не путались при виде контролера или болотного чудовища. Но главное — не разевать широко рот, как изумленный козодой, когда ты встречаешь своих не слишком-то хороших знакомых (в смысле злыдней и моральных уродов!) там, где ты уж никак не ожидал их лицезреть.
Именно так, кажется, я разинул рот, не в силах переварить мизансцену. Потому что в виварии вдруг объявился… Аспид собственной персоной!
Даже Гордей, вроде как мало знакомый с головорезами Бая, оторопел. Видимо, он тоже был наслышан об Аспиде, если только не пересекался с ним прежде по вопросам поиска особо редких видов хабара для «Янтаря».
И лишь контролера, по-видимому, нимало не удивил приход этой серьезной личности. Мне даже показалось, что уголок прямого рта, вырезанного на застывшей маске контролеровой физиономии, на миг скривился в сардонической улыбке. Но я не знаю в точности значение этого слова — «сардоническая», поэтому ничего уверенно сказать не могу. Кроме того, что в своем равнодушии при виде незваного гостя даже контролеру было далеко до… Анки!
Хотя ее реакция на появление Аспида оказалась не в пример круче.
Стоя вполоборота к двери вивария и осторожно сжимая в руке Вещь контролера, Анка при первом же взгляде, брошенном на Аспида, громко выдохнула. Так громко, будто у нее внутри лопнул шарик.
— Приперся все-таки?
Это было первое, что заявила девушка при виде Аспида. А вторая ее сентенция лично меня просто повергла в священный ужас.
— Сколько лет, сколько зим, старый козел! Ты, похоже, совсем не понимаешь русского языка, дик-кобраз ты шелудивый?
Наверное, в целом свете вряд ли найдется пять человек, которые заявили бы подобное Аспиду и остались после этого целиком. В смысле, на своих двоих и с руками, не вырванными из плеч.
Стало быть, Анка — шестой член этой вызывающей мое искреннее уважение команды торопливых камикадзе.
Реакция Аспида на столь теплый приемчик меня тоже озадачила. Он лишь царапнул взглядом разъяренную фурию, которая еще минуту назад была испуганной и трепетной Анкой, и все внимание обратил на мутанта. Контролер же, казалось, откровенно наслаждался ситуацией.
— Отдай девчонку, — без лишних церемоний потребовал Аспид. — И «синтезатор».
Контролер с удовольствием покачал головой.
— Рано. Он еще не настроился. На нужный лад.
Анка вскрикнула.
Из одного отверстия трубки стремительно выскочило колючее бледно-зеленое щупальце. Оно тут же обвило пальцы девушки.
— Ой! Оно меня ук-кололо, — вскрикнула девушка. Но выпустить трубку не смогла — все новые салатовые ростки появлялись из боковых отверстий и присасывались к ее кисти.
— Что ему надо? Оно снова кол-лется!
— Спокойно, — недвижными губами процедил Аспид. — Раньше надо было думать, Анна. Ничего не бойся. Просто он так настраивается.
Мало что понимая в их перебранке, я тем не менее живо представил, как по трубке, коль скоро она такая крутая, с минуты на минуту должны пробежать разноцветные огни Мирового Света. Или если она и впрямь какой-то там «синтезатор», из нее должны раздаться фанфарные позывные иерихонских труб.
Глядя же на Гордея, можно было совершенно точно сказать, что он с надеждой ожидает из трубки «синтезатора» доброго фонтана огня. Чтобы этот миниатюрный дракон-огнемет испепелил контролера, да и дело с концом.
А потом уже будем разбираться с Аспидом — нас все-таки трое, а он один.
Трубка между тем издала тихое низкое гудение, и контролер удовлетворенно кивнул.
— Теперь готово, — проскрежетал мутант. — Верни мне Вещь. И можете уходить.
— Все? — осторожно спросил Гордей.
Контролер молча кивнул.
— В таком случае, — первым нарушил я собственное молчание, — не пора ли нам — пора? Отцепи эту фигню, девочка, и отдай уже ему цацку.
— Оставайся на месте, Анна, — ледяным голосом произнес Аспид. — Это ловушка. А это…
Он кивнул на «синтезатор».
— Вовсе не цацка. Из-за него он сейчас вас всех укокошит.
Я уже заметил, что контролер называет трубку в руке Анки «она», в то время как Аспид нажимает на ее мужскую природу: Что же это за зверь-птица такая?
— Ты и вправду думаешь, Роберт, что я оставлю тебе раскодированный «синтезатор»? — сказал Аспид. — После всего, что случилось между нами тогда, после Взрыва?
По мне, так фраза отдавала излишней мелодраматичностью. Но теперь мы, кажется, узнали человеческое имя контролера. Роберт — скажите на милость! Значит, правда, что они — бывшие люди, такие же, как мы?
— Неправда, — бесстрастно произнес проклятый слухач. — Мы не такие. И он не такой.
Неподвижные глаза контролера, казалось, навсегда застыли на Аспиде.
«После всего, что случилось между нами…»
Когда между ними успело что-то случиться?
— Я не стану сейчас ворошить прошлое, Роберт, — сказал Аспид. — Мы просто уйдем с Анной и заберем прибор. И ты не станешь в этом препятствовать.
— Не согласен. Предлагаю сделку, — ответил мутант.
— Ты предлагаешь сделку? Мне? — негромко произнес Аспид. — С каких это пор? Опомнись, Роберт. Это уже слишком.
— Нет, — прошептал мутант. — Ничто не слишком. Уже не в твоей власти… Арвид.
Тут же Аспид — он же, по версии контролера, какой-то Арвид — резко обернулся к двери, услышав что-то, недоступное нашим ушам.
В следующую минуту раздался звук, будто где-то высоко под потолком лопнула колесная камера. Потом послышалось гудение. Оно приближалось, становилось все отчетливей, и вот уже можно было различить шелест десятков и сотен маленьких ног и шуршание хвостов по каменным ступеням. А также громкий писк вперемежку с ворчанием.
