— М-да, я даже не представляю, как вытянулись бы лица у лекторов, присланных Планетарной Лабораторией, если бы кто-то на занятиях озвучил такие вопросы. — Он сжал меня крепче и потёрся носом о висок. — Даня, ты сама непосредственность.
— Что, никто не спрашивал? — удивилась я вполне искренне.
— Не-а.
— Снова неприлично?
— Ага.
— А диктовать, как часто и в какой позе надо заниматься сексом, прилично?
— Это называется «половое образование». Всё, что говорит Планетарная Лаборатория, официально носит рекомендательный характер, так как это касается рождаемости.
— О-о-о, ну то есть минет можно смело вычёркивать, ибо это, получается, бессмысленная трата бесценнейшего материала… Теперь понятно, почему это приравнивается к извращению. Но связывание-то, по идее, не должно влиять на зачатие. А шкала извращений у вас есть? Насколько Планетарная Лаборатория подошла к этому вопросу серьезно?
— Даня, я люблю тебя.
— А…
Слова так и замерли на устах, воздух вылетел со свистом, я забыла, о чём говорила. Фабрис бережно обнимал и заглядывал, казалось, в душу.
Вот так просто.
— Я никогда не думал, что встречу девушку, которую полюблю. Мне всегда казалось, что идеальным вариантом, если и найду, станет степенная, спокойная и уравновешенная цваргиня, которая будет терпеть мои заморочки. С которой реально будет договориться до взаимовыгодного сотрудничества, которая не будет нагружать лишними бета-колебаниями, а я, в свою очередь, смогу предоставить ей все имеющиеся ресурсы, чтобы она была счастлива. Я даже представить себе не мог, что любовь — это так…
Он снова глубоко вдохнул около моего виска.
— Ты яркая, сильная, смелая, не боишься высказывать мнение и поступать, следуя собственному пониманию «правильно». Я восхищаюсь твоей честностью, Даня, и я люблю тебя.
Противоречива женская сущность. Мне признались в любви, а мозг, вместо того чтобы обрадоваться и впасть в эйфорию, уцепился за «степенная, спокойная и уравновешенная цваргиня». А ведь у меня ни красивой родословной, ни высшего образования, ни внешности как таковой. Всё это Фабрис не назвал, но лично для меня это было синонимом слова «цваргиня».
— Ты представлял, что полюбишь такую… как твоя жена? — спросила я, чувствуя, как балансирую на тонкой грани.
— Да, такую, как Лейла Виланта, — спокойно отозвался Фабрис. — И в какой-то момент я действительно думал, что влюблён в неё, сейчас же, вспоминая чувства к ней, понимаю, что не испытывал и сотой доли того, что испытываю к тебе. — Наглый хвост скользнул по моей щиколотке, затем выше, вдоль икры, и завязался узлом вокруг талии. — Её я отпустил. Пускай и с трудом, но это была дружба. Партнёрство. Она замечательная цваргиня, просто первая, кто не стал меня осуждать за странности. Ты же — моя вторая половина, Даня.
— И она не будет… возражать… что мы… что ты?..
Я не знала, как сформулировать мысль, а потому пристыженно замолчала. Теперь, когда Фабрис признался мне в любви, всё виделось в ином свете. Да, конечно, он сам пошёл в райский сад, он сам привёз меня на Цварг, и в этой квартире нет ни одного женского предмета… Да что там! За всё время, что мы провели вместе, Лейла ни разу ему не звонила и не просила купить колбасы и памперсов или заскочить к приятелям с университета и взять одолженный мангал… Но тем не менее я вдруг почувствовала себя гадко.
— Да-а-аня, ты надумала себе чего-то не того, совсем как полчаса назад, — протянул Фабрис мне на ухо. — Я только что признался тебе, что люблю, а ты расстроилась. Где логика? Или ты из-за Лейлы? Поверь, она будет только рада, когда узнает о тебе.
А вот тут я окончательно потеряла нить рассуждений цварга и почувствовала себя клинической идиоткой.
— На Цварге же нет многожёнства, да? — уточнила на всякий случай. Ну мало ли я ещё что-то упустила.
Эмиссар рассмеялся:
— Если бы население проголосовало в своё время за поправку к закону, то разрешили бы многомужество с учётом демографии, а так нет, всё как во всей Федерации. Я тебе даже более того расскажу: у ларков с их официальной полигамией тоже может быть лишь одна пара, которую благословляют Духи Предков. Одевайся, пойдём на кухню, я расскажу тебе, какие отношения нас связывают с Лейлой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы переместились на кухню. Почти сразу. Если бы я не наклонилась за штанами. Если бы не услышала резкий выдох Фабриса. Если бы не вспомнила, как мне понравилось дразнить его в ванной «Луннора». В общем, «почти» немного затянулось, пока я коварно наслаждалась, как один благовоспитанный цварг борется с собой и переходит внутренние границы и правила, которые диктуют, что во время интима мужчина обязательно должен смотреть в лицо партнёрше. Я прямо-таки почувствовала, как замерли на моей коже мужские пальцы и как вздрогнул Фабрис, когда я провернулась в кольце его рук.
— Дань… я не уверен… ну это же неуважение… — робко сказал он, когда я села к нему на бёдра, совсем как в райском саду, но на этот раз спиной.
— Неуважение? А я чувствую, что Фабрис-младший очень даже меня уважает. Прямо в этот момент. Но если это у тебя называется неуважением, я могу попросить, чтобы меня «не уважали» ещё чуть-чуть? Буквально до первого оргазма, а там позу можно сменить.
Я ожидала, что мои слова возымеют действие, но не настолько сильное. Цварг даже приподнял меня, чтобы шлёпнуть, но зато потом… потом было полнейшее неуважение. С точки зрения Планетарной Лаборатории Цварга, разумеется.
Лишь далеко за полдень, когда мы всё-таки выбрались из спальни, вкусно пообедали и Фабрис собственноручно приготовил мне кофе, я вдруг вспомнила, что он хотел рассказать о своей жене.
— Тебя интересует Лейла? — словно угадав мои мысли, спросил мужчина и тут же, почувствовав ментальный отклик, продолжил: — На самом деле мы с ней были знакомы много лет до свадьбы, мы оба когда-то работали на теневой департамент Службы Безопасности Цварга, и я периодически обращался к ней за помощью.
— Она тоже была агентом? — изумилась я. Чего-чего, а такой информации я не находила в сети.
— Аналитик из таурель-отдела, всё верно, — подтвердил Фабрис. — Она очень талантлива, и склонность к анализу большого объёма данных у неё, можно сказать, в крови. На тот момент, когда всё случилось, я уже ушёл в эмиссариат, а Лейла продолжала работать на агентуру. В один прекрасный день, когда я битый час давал интервью репортёрам касательно всего на свете, политики СБЦ и некоторых финансовых моментов в Серебряном Доме, она свалилась мне как астероид на голову и на весь зал заявила: «Милый, я так соскучилась!»
Я фыркнула. Нет, не из ревности, просто…
— Представляю, как отреагировало общество.
— Да, пришлось почти сразу признать Лейлу невестой, — усмехнулся Фабрис, вспоминая прошлое. — У неё в глазах стоял крик о помощи, и судя по тому, что она прибежала именно ко мне, ей вообще не к кому было обратиться. Позднее выяснилось, что она, в соответствии с секретным заданием, летала на Ларк. Я не хочу рассказывать тебе подробности, Дань, потому что вот это уже настоящая грязь, что там было за задание. Как бы то ни было, она обратилась ко мне, будучи беременной от местного вождя[1].
— Цваргиня? Беременна? От ларка?! — изумилась я.
— Вот-вот, так и должна была отреагировать общественность. — Фабрис вздохнул. — Цваргини вообще не должны покидать родину без специальной визы, одобренной ответственным за неё мужчиной — отцом или супругом — и Аппаратом Управления Планетой, но Лейла летала как секретный агент. Не у всех цваргов даже в браке после тридцати-пятидесяти лет совместной жизни получается завести ребёнка, а тут каких-то два месяца… И самое главное: отец ребёнка — ларк. Беспрецедентный случай! Чистокровная цваргиня из аристократической ветки, и такая ситуация… Несмотря на то что и Ларк, и Цварг входят в Федерацию Объединённых Миров и не воюют друг с другом, представители наших рас друг друга обычно недолюбливают. На Цварге ларков частенько называют дикарями, а они в ответ искренне считают нас спесивыми лицемерами.
