Я закашлялась, стараясь скрыть смех, на что Фабрис посмотрел на меня с укором.
— Да, возможно, цваргское воспитание тебе и чуждо, Даня, но это не значит, что все мы настолько ужасны. На самом деле Планетарная Лаборатория прикладывает огромные усилия, чтобы наша раса не вымерла. У мужского и женского населения есть понятие совместимости, и, к сожалению, у большинства она очень и очень низкая. Лаборатория денно и нощно подбирает наиболее подходящих кандидатов для цваргинь, чтобы те могли выбрать из предложенного круга будущего мужа, от которого они хотя бы теоретически могут иметь детей. Ну а то, что у нас строгие нравы… тут тоже всё взаимосвязано. Женщин мало, мужчин много. Цварги умеют оказывать влияние через ментальный фон, а через физическое прикосновение оно лишь усиливается. Отсюда правило: чтобы прикоснуться к цваргине, она должна разрешить.
— А уж если прикосновения под вопросом, то поцелуи и секс тем более… — протянула я.
— Ну, вообще-то на секс до брака есть ещё один обоснованный запрет, но сейчас не об этом. Беременная от ларка цваргиня попросила помощи. Так уж вышло, что буквально накануне её поездки Планетарная Лаборатория как раз проверяла нас на совместимость и она оказалась очень высокой.
— Все подумали, что ребенок твой? — ахнула я, наконец осознавая, к чему вёл Фабрис.
— Не подумали, а были уверены, и узнай широкая общественность настоящего возлюбленного Виланты, ей бы шагу ступить спокойно не дали.
Я помассировала гудящие виски, пытаясь переварить неожиданно свалившуюся информацию.
— Выходит, ты женился потому, что она тебя об этом попросила? Чтобы она просто выглядела «красиво» для общества? Чтобы её никто не осуждал за добрачную связь с дикарём?
— Дань, ты всё переупрощаешь и неправильно понимаешь. Это грозило вылиться в международный скандал, да и первые недели была опасность для ребёнка, из-за которой она жила со мной.
Эмиссар возразил мягко, но вот теперь злость начинала кипеть в крови как на медленном огне — пока что появились первые пузырьки.
— Почему же переупрощаю? Лейла Виланта осознанно тебя использовала, прекрасно отдавая себе отчёт, что если ты на ней женишься, то тебя вычеркнут из списков кандидатов Планетарной Лаборатории и у тебя не будет больше шанса завести настоящую семью. Так?! Фабрис, отвечай, так или не так?!
— Так, — выдохнул эмиссар, складывая руки на груди. — С одной только разницей. Она меня не использовала. Это я ей предложил выйти замуж.
Я изумлённо всплеснула руками:
— Но… зачем?!
— Чтобы сделать ей визу, она могла покинуть Цварг и вернуться к своему вождю. Общественность и репортёры думают, что Лейла живёт на моём тропическом острове и предпочитает уединение. Несколько членов совета Аппарата Управления Планетой, выписавших на её имя визу, уверены, что Лейла с сыном пребывают на Зоннене под вымышленными именами. Я смог их убедить, что это исключительно моя паранойя в плане безопасности. На самом же деле она признанная и благословлённая Духами Предков пара Арх-хана Шаррше Варкхарий Вакхаша, правителя Шарршеорона, и находится сейчас на Ларке.
— А просто так она не могла вернуться туда? Или обвести вокруг пальца кого-то другого и женить на себе?! — Признаться, чем больше я слушала про эту Лейлу, тем меньше она мне нравилась.
Вероятно, я не могла относиться к ней беспристрастно. Тут играло роль и то, что она-то как раз являлась настоящей женой мужчины, который мне безумно нравился, а вот я в сложившейся ситуации — никто. Кофе остыл, и я отставила его в сторону.
— Нет, Даня… Пожалуйста, не вытягивай всё магнитами. Я очертил тебе приблизительно ситуацию, какой она была. Разумеется, имели место нюансы и секреты СБЦ. Я не могу и не хочу их разглашать.
— Не доверяешь? — горько хмыкнула я.
— Не хочу тебя подвергать опасности. Да и бывают вещи, о которых лучше не знать. Ты спрашивала, какие отношения нас связывают с официальной супругой, — я рассказал. Мы просто друзья и лишь изредка созваниваемся, на этом всё. Тебе не к кому ревновать. Я люблю только тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Фабрис поднялся со своего стула и сел на корточки рядом. Из-за разницы в росте его лицо находилось практически напротив моего. Он бережно взял мою руку и заглянул в глаза.
— Ты мне веришь?
Я прикрыла веки.
Верить-то я верила. Дело было совсем в другом. Ещё не так давно я отдала бы всё на свете, чтобы услышать эту фразу, а сейчас почувствовала медленно нарастающую сосущую пустоту где-то под рёбрами. Мне вдруг стало этого бесконечно мало.
***
Фабрис Робер
От Дани исходили такие эмоции, что я просто не мог её не обнять. Мне хотелось поддержать и всячески дать ей понять, что я рядом. Что я не обману.
Но таноржка и тут внезапно удивила. Вместо того чтобы углубляться в прошлое, чтобы закатывать истерику — этого я подспудно боялся, ибо предполагал, что большинство женщин именно так и поступили бы, — или пытаться выяснить, до какой степени мы друзья с фиктивной женой, она неожиданно спросила:
— Как ты себе представляешь наше будущее, Фабрис?
Я на миг растерялся. В смысле — как? Потом вспомнил, что я эмиссар, который вечно мотается по самым разным участкам ФОМа, а она белая медвежатница. На несколько секунд меня посетил соблазн предложить ей перебраться на Цварг, жить в моём доме — любом из моих домов, — ну а я, в свою очередь, буду меньше работать и чаще приезжать, а всем говорить, что мотаюсь к жене. Ко всему, даже коллеги время от времени начинают судачить, что я слишком мало провожу времени с женой… а тут такое элегантное решение сразу двух проблем. Но нескольких томительных секунд всё же хватило, чтобы понять, что это решение не устроит Даню. Цваргиню бы устроило, а вот Даню — нет. Она слишком энергичная, яркая и независимая для такой роли. Что же тогда?
— Я бы мог договориться, чтобы тебя взяли в штат эмиссариата Цварга или для начала заключили годовой контракт, — медленно ответил, взвесив все «за» и «против». — У тебя будет рабочая виза, ты сможешь беспрепятственно прилетать на Цварг, мы будем вместе работать и жить. Хочешь?
Таноржка усмехнулась:
— Заманчивое предложение. Но жить с тобой как кто? Как любовница?
Я растерянно пожал плечами:
— На Танорге люди часто живут друг с другом и не расписываются. Такие же любовники. Кажется, это называется гражданский брак. Я не думал, что для тебя это такая большая проблема, особенно с учётом того, что уже между нами было… Но если не хочешь, я сниму отдельный просторный дом. Тут, в предгорье, очень красиво и есть термальные розовые озёра. — И, видя, что Даня хочет возразить, поспешно добавил: — А при желании сама снимешь, твой оклад будет это позволять.
Девушка медленно покачала головой:
— Ты меня не понял, Фабрис. Я очень хочу жить с тобой и осталась бы в этой квартире. Она мне очень нравится и похожа на мою тур-ринскую…
— Но? — уточнил, чувствуя, что ответ не устроит.
— Но ты женат.
Ментальный фон Дани запах отчётливой сыростью. Такие ароматы бета-колебаний обычно сопровождают застарелую обиду, но я не мог понять почему.
— Так я же тебе объяснил, что Лейла вообще мне никто. Хочешь, я свяжусь с ней и познакомлю вас? Она подтвердит мой рассказ.
Я даже потянулся рукой к коммуникатору, но Даня остановила:
— Фабрис, я всё услышала и верю. Она тебе фактически как дальняя родственница, но для коллег и общества Лейла всё равно остаётся твоей супругой.
«Для коллег и общества». Эти для слова неожиданно разозлили.
— Даня, тебе не кажется, что это попахивает лицемерием? То есть когда дело касается секса, так тебя не волнует, что подумают окружающие, а когда речь идёт о том, что я предлагаю нормальный жизнеспособный план, как жить дальше, ты вдруг встаёшь в позу?
— Я не встаю в позу. — Она устало потёрла лоб. — Шварх, неужели ты действительно не понимаешь? Они же цварги! Если мы будем встречаться, они всё быстро поймут, как Тео.
— Да мне плевать, честно говоря. Я столько лет делал вид, что счастливо женат, что устал от этого. Пускай думают, что хотят.
