— Хорошо.
Она быстро набила на компьютере:
Не располагаю свободным временем. Как только появится возможность, мы обязательно встретимся и поговорим.
Доктор
Ответа Мики не прислал.
— Не выключай компьютер, — попросил Стае. — Послания Стрельцова хочу почитать.
— Не поздно?
— А что, там «Война и мир»? Люба хихикнула:
— Ладно. Там действительно немного. Читай на здоровье, а я пока пойду выпью кофе. Голова что-то болит.
— Пить надо меньше.
Люба только вздохнула, не стала язвить в ответ и открыла ему первое послание Павла Петровича, потом показала, что и где искать дальше. Вернулась она минут через двадцать, включила телевизор, убавив звук. Через полчаса заметила, что Стае уже не читает, сидит, думает.
— Все. Давай спать. Закончил. — Он встал, потянулся сладко, сделал пару наклонов и полез на диван. — Все-таки куда он тратит деньги, этот Антон Сосновский?
Люба сняла халат и легла рядом. Улыбнулась в темноте, спросила в шутку:
— У нас сегодня любовь или дружба?
— Дружба.
— Но погреться хотя бы можно? Похолодало что-то.
Она придвинулась поближе, положила руку ему на живот.
— С ума сошла?! Лапа холодная!
— Раз спишь в моей постели, то хотя бы грелкой отрабатывай.
Он проворчал что-то, потом обнял ее, начал дышать в шею, пытаясь согреть. Люба фыркнула еле слышно, потому что было очень щекотно. Но зато минут через десять она окончательно согрелась и не заметила, как задремала. Все-таки то, что Стае временно поселился у нее, было очень здорово. По крайней мере, Ромео не так-то просто будет справиться с ними обоими. Пусть-ка придумает что-нибудь особенное.
Глава 10
И снова Ромео
1
В клинику к Сашеньке Сосновской они поехали на следующий день вместе. Люба понимала, что ей приходится быть Стасу щитом: он таскает ее за собой в качестве дипломированного психолога, потому что проблемы, с которыми приходится сталкиваться последнее время, слишком тонкие. Нельзя вцепляться в шестнадцатилетнюю девочку, проходящую курс реабилитации в клинике для наркоманов, с милицейскими вопросами. Нельзя на нее давить.
Хотя подавленной юная Сашенька не выглядела. Клиника, в которой она лежала, ничем не была похожа на обычную больницу, целиком заполненную запахами кухни, хлорки и убогого казенного инвентаря. Здесь лечились люди состоятельные, и за деньги немалые. Обстановка в стенах, за которые выходить, разумеется, строго воспрещалось, напоминала больше расслабленную лень санаторных курортов: мягкие диваны в холлах, цветные телевизоры импортного производства, обилие искусственных растений на стенах и в напольных вазах, красивые ковры. Хотя, по слухам, методика лечения здесь применялась Жесткая. Но после процедур пациенты получали возможность расслабиться и чувствовать себя просто людьми на отдыхе. Любу удивило большое количество молодых юношей и девушек, в возрасте до двадцати лет.
— Почему? Стае, почему?
— А героин — это нынче модно, — усмехнулся он. — И лечиться от наркотической зависимости модно. Разве плохо здесь? Ты вокруг-то посмотри! Мне сказали, что Сашенька Сосновская гуляет в парке. Ну что, пошли ее искать.
— Вы кто? — удивилась Сашенька, когда они подошли к ней в парке.
Какая-то редкостная поздняя сирень обильно цвела около деревянной скамейки. Ее огромные кисти напоминали темно-розовую пену с клубничного варенья и так же сладко и одурманивающе пахли.
Люба внимательно разглядывала эту выросшую в интеллигентной семье девушку, которая вдруг ни с того ни с сего стала употреблять наркотики. Волосы короткие, стрижечка модная, черты лица тонкие, еще не огрубевшие, рот по-детски пухлый, но какой-то вялый — очень симпатичная девушка. Ничего вульгарного в ее облике не было, и Любе так и хотелось задать первый вопрос: «Почему? Ну почему?»
Стае присел на лавочку рядом с Сашенькой и сказал:
— Мы хотели бы поговорить с тобой о брате.
— Об Антохе? Из милиции, что ли? Жаль. Думала вас Сэм прислал. Выручить решил. — Сашенька, выдав эту фразу, как бы мгновенно повзрослела. Никакая она не была наивная девочка из хорошей семьи, страдающая по зелью наркоманка.
— Почему вы решили, что мы из милиции? — Люба тоже присела на скамейку. Было здесь, в этом парке, тепло, хорошо и сладко. Рука так и тянулась сорвать одну из веток сирени, окунуть лицо в розовую пену цветов.
— Он же в картах отрывается. Наделал, наверное, долгов и пришил кого-нибудь, — пожав плечами, Сашенька зевнула.
— Антон играет в карты?
— В преферанс. У этого, как его, Стрельцова.
— У Михаила? Или Павла Петровича?
В клинике Сашенька лежала давно и о смерти Стрельцова-младшего могла не знать.
— А я их знаю? Скажите, скоро меня выпустят? Засунули сюда, как в тюрьму. Еще папенька был жив. Сначала-то от него скрывали, а теперь что?
— А ты вылечилась? — спросила Люба.
— Да! Честное пионерское!
— Ты знаешь, что такое пионеры?
— Понятия не имею. Папенька иногда так говорил. Когда соврать хотел. Наверное.
— У тебя проблемы с родителями?
— С ними просто скучно. А так никаких проблем. — Сашенька пожала нежными плечиками. — Я не хочу, чтобы из меня воспитывали институтку. Не хочу крестиком вышивать, не хочу ходить на бальные танцы. На рояле играть не хочу тоже. Ненавижу! — вдруг с чувством сказала она.
— А что же ты хочешь?
— Жить. Отрываться. Тусоваться. Колбаситься. Хочу вместе с Сэмом автостопом махнуть куда-нибудь на юг. В горы.
— Ты на юге никогда не была?
— Была. — Она снова зевнула. — Это не то. Маменька все время рядом. Бдит. «Ах, это очень плохой мальчик!», «Ах, эта девочка говорит такие ужасные вещи!». Лежать с ней целыми дня^ ми под огромным зонтом, читать глупые книжки со счастливым концом, в десять часов ложиться спать... Скука.
— Проблема отцов и детей, — вздохнул Стае. — Смутно помню то же самое из времен своей туманной юности. Выпивать выпивал и покуривал тайком, все ровесники тогда этим баловались. Но колоться? Да... Смена поколений. Кто такой Сэм?
— Друг.
— Он тебя посадил на наркотики?
— Ничего не скажу.
— Сэм — кто? Семен, Семенов, Семенович? От чего производная?
— Мы ничего плохого не делаем.
— Ничего себе! Кто-то приносит в школу наркотики, и это называется ничего плохого!
— Я не приносила. И Сэм тоже.
— Значит, потчевал только тебя? А почему ж так избирательно? Где вы познакомились?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
