кто посмел отнять у него самое дорогое. Думать, что в этом виноваты люди, было проще, потому что ненавидеть непонятное мистическое существо он не мог.
Лицо доктора становилось все более мрачным. Телесной усталости он не чувствовал. Хорошо, что нужно нагружать ноги, и что подъем дается тяжело – это отвлекало.
Илий не заметил, как обогнал своих спутников. София прибавила шагу, поравнялась с ним и произнесла, тяжело дыша:
– Сегодня снова будет жарко.
Он нахмурился, смолчал.
– Был один пророк с именем, похожим на ваше, он попросил о дожде, и пошел дождь. Может, и вы попросите? От этой жары у меня гудит голова и опухают ноги.
Она попыталась произнести это как шутку, но подъем действительно давался ей с трудом, и голос прозвучал с надрывом.
– И от дождя все полудницы потухнут и исчезнут. Сами собой, – сказал доктор.
– Было бы неплохо. Вы очень бледный. Как себя чувствуете?
– Я в порядке.
– Это-то меня и пугает. Иногда пропавшие дети находятся, ведь так?
– На войне я видел всякое, София, и не всегда наши ожидания оправдываются. Возможен любой исход.
– Но мы не на войне, – осторожно возразила она, и доктору вспомнилось, что эту фразу любила повторять его жена.
Как она там? Уже второй день без всякой весточки от него. Он мог бы найти способ связаться с ней, но что ей сказать?
– Можно задать вам пару вопросов? – спросила монахиня. – Думаю, они помогут вам немного отвлечься от мрачных мыслей.
– Только если вы ответите на мои вопросы, – парировал Илий.
София пожала плечами:
– Спрашивайте.
– Мне интересно, могут ли эти полудницы исцелять?
– И с чего вы взяли, что я могу ответить на этот вопрос?
– Вы должны знать про чудесное исцеление куда больше меня. Я имею в виду не медицинское лечение.
– Что вы называете чудесным исцелением? – осторожно спросила София.
– Вероятно, то же, что и вы… Мгновенное возвращение зрения слепому. Избавление от лихорадки или кровотечения одним прикосновением, восстановление подвижности иссохшей конечности. Знакомые примеры? Меня, как врача, всегда интересовали именно эти моменты в Библии. Какой ценой совершаются такие чудеса, и могут ли ими обладать сверхъестественные существа вроде полудниц?
– А почему полудницы должны обладать таким даром?
– Так это все-таки дар? Ладно… Я объясню. В туберкулезном бараке я говорил с людьми, которые прежде считались неизлечимыми больными. Они больше не кашляют. Не страдают от болей и думают, что полудница исцелила их.
София долго молчала, и доктор продолжил:
– Я никому не рассказывал об этом, потому что сначала решил, что бактерию туберкулеза убил солнечный свет. Полудница испускает лучи. Возможно, это ультрафиолет или излучение какой-то неизвестной природы. Она могла случайно исцелить их. Мне сложно представить, как именно это произошло. Может быть, она проходила сквозь их тела. Не знаю.
– Она не напала на них?
– Нет, она их не тронула. Кажется, они даже поклонялись ей.
– Поклонялись?
– Да, они по ошибке приняли ее за образ Богоматери, сошедшей в их маленький ад.
– Я не знаю, что и сказать, доктор. Дар исцеления – серьезная ответственность. Мы почти ничего не знаем об этих существах, но предполагаю, что такой дар может быть дан только людям, верным Богу.
Илий тяжело вздохнул:
– Я еще больше запутался. Мне всегда было сложно верить в чудеса исцеления. Да и вообще в чудеса.
София странно посмотрела на него:
– И при этом, доктор, вам порой удавалось совершить настоящее чудо – спасти жизнь человеку, который не должен выжить.
Илий ничего не ответил. Подъем показался ему еще круче. Он вдруг почувствовал и физическую усталость тоже. Ему захотелось лечь в каком-нибудь горном ущелье и забыться сном. Сказывалось вчерашнее перенапряжение.
«Я старею, – выплыла из подсознания мысль, поразившая его. – Я не уследил за детьми, не догнал полудницу, потому что теряю хватку. Но это должно было произойти. Рано или поздно. Жаль, что так невовремя».
– Такие чудеса действительно случались, – услышал Илий свой голос, как чужой. – Может, когда-то мне и удавалось достичь мастерства в своем деле. Но теперь моя «счастливая случайность» меня покинула. Все, кого я в последнее время лечу, через несколько дней погибают. Это похоже на злой рок. Как будто Бог говорит мне, чтобы я оставил медицину.
– Разве вы не в отставке?
– Именно. Но после того, как началась вся эта история с полудницами, мне пришлось прооперировать старуху и вправить челюсть одному бандиту. Они прожили недолго. Их жизни оборвались через несколько дней.
– Вы что-то сделали не так?
– Нет, все так. И это сбивает с толку. Ты вкладываешь силы, чтобы человек прожил еще немного на этой земле, и тут же кто-то рушит башню, которую ты только что построил…
– Забавно, что вы привели для сравнения башню. Сразу вспомнился древний Вавилон. А что, если Бог просто хочет, чтобы вы не надеялись только на собственные силы? Сегодня они есть у человека, а завтра нет. Может быть, Он хочет, чтобы вы заручились Его поддержкой?
– Я плохо разбираюсь в таких вещах. Вы, надеюсь, пошли со мной не с миссионерской целью?
Она печально улыбнулась:
– Нет. Человека в вашем возрасте сложно в чем-либо убедить. У меня, скорее, личный долг перед вами.
Илий сощурился, посмотрел на нее внимательно.
– Почему вы оставили полевую хирургию? – сменила София тему.
Доктор пожал плечами:
– Мне надоела война. И я хотел вернуться к своей семье.
– Только это заставило вас уйти?
Он ответил не сразу.
– Я потерпел крупную неудачу. В корпус, где жили медсестры, попала авиабомба. Из семнадцати выживших мы смогли спасти только трех. Сильная жара… – в горле у него пересохло, он замолчал, как будто не хотел оправдываться. – Теперь каждый раз, как наступает жара, я вспоминаю тот день. Вчера во время погони мне приходила в голову еще одна бредовая мысль. Будто полудницы – это те, кого мне не удалось спасти. Они преследуют меня…
Он отпил из бутылки немного воды и долго шел молча, глядя себе под ноги.
– Еще одна версия происхождения полудниц, – задумчиво проговорила София. – Но ее отметаем.
– Почему? Она ничуть не хуже других.
– Вы забываете про трех выживших женщин. Они бесконечно благодарны вам. Во всяком случае, та из них, что ушла в монахини.
Доктор удивленно посмотрел в ее лицо с веселыми морщинками в уголках глаз, пытаясь вспомнить одну из своих многочисленных пациенток. А София, чуть улыбаясь, отвела в сторону волосы, показывая заживший шрам на том месте, где прежде была ушная раковина.
– Теперь вы верите, что мы встретились не случайно?
Глава 24
Поиски
Азим заметил, что по
