большими кусками, отвалилась от стен, оголяя, словно кости, переплетённые ветки каркаса. Крыши, крытые соломой, изрядно прогнили и частично обвалились внутрь. Но все это безрадостное описание относилось лишь к тем хатам в деревне, которым повезло. Те, которым не повезло, были просто сожжены. Последним штрихом в картине «Мрачная деревня на южном тракте» являлось низкое осеннее небо, с которого, уже который день, сыпала мелкая холодная морось.
– Может объедем? – с надеждой прохрипел Аргилай. Сорванное горло никак не хотело восстанавливаться после битвы.
– Не выйдет, – покачал, перевязанной головой, Мамба. – Фургон тяжелый, увязнет. Мы и по дороге с трудом едем. Слякоть, будь она неладна.
– Вижу движение! – пискнула Лиса. Девочка стояла на крыше фургона, во весь свой скромный рост, и уже несколько минут напряженно оглядывала, раскинувшуюся перед путниками, деревеньку.
– Значит обитаема. – пробасил чернокожий великан.
– Или засада. – предположил Лаи.
– Или засада. – согласился Мамба.
Битва при Драгане хоть и была проиграна, но войско Хадола выполнило свою основную задачу. Беженцы из павшего Фельдбона успели уйти, а быстрое продвижение орд Хадна-ара на север, замедлилось. Теперь южный тракт был практически пуст. А немногочисленные путники, что встречались на нем, смотрели друг на друга с большой опаской и не выпускали из рук оружие. Степь не баловала людей ни съедобными растениями, ни дичью для охоты. Жалкие остатки ополчения, отступающие на север, голодали и сбивались в банды, чтобы добыть себе хоть какое-то пропитание. Сейчас опасность таилась за каждым поворотом дороги и выглядывала из каждого окна покинутых хат.
– Придется проверить. – решил Аргилай. – Лиса останешься с Три. Закройся в фургоне и дожидайся нас.
Варварка кивнула и ловко слезла с покатой крыши на передок фургона, а затем спрыгнула на землю. За спиной у девочки в колчане громыхнула пачка эльфийских музыкальных стрел.
– Сиди тихо, чужим не открывай. Поняла? – добавил Лаи.
Девочка закатила глаза, фыркнула и с грохотом захлопнула дверь фургона перед носом юноши. Изнутри загремел засов.
– Трудный возраст. – пробасил Мамба.
По деревне шли медленно, крадучись. Коней взяли с собой и вели на поводу так, чтобы в случае внезапной атаки животное прикрывало от стрелы. Оружие обнажили и держали наготове. Аргилай в очередной раз пожалел, что в пылу битвы пролюбил свой арбалет с памятной надписью на ложе из Мурдского дуба и рычажным механизмом гномьей работы. И не только по той причине, что когда Трицитиана очнется, то убьёт за потерю арбалета своей подруги. Стрелковое оружие сейчас было бы очень кстати.
Грязь чавкала под ногами. Пустые окна хат, словно глазницы черепов, недобро поглядывали на названных гостей. Вокруг стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь завываниями ветра и поскрипыванием дверей жилищ, оставленных хозяевами.
– Как-то раз попали мы в деревню людоедов, – произнес Аргилай, хриплым шёпотом, облизывая от волнения пересохшие губы. – Где в пустых домах сидели восковые куклы, сделанные из убитых людей…
Мамба нехорошо покосился на своего спутника.
– Так вот там, и то веселее было. – продолжил Лаи. – Здесь вообще мрак. Даже мне всякая жуть слышится.
– Плач? – с плохо скрываемым страхом, спросил чернокожий великан.
Юноша остановился, как вкопанный. Уздечка Упрямца громко брякнула в гнетущей тишине.
– Ты тоже его слышишь? – голос Аргилай слегка дрожал.
Мамба кивнул, и его мускулистая рука непроизвольно потянулась к амулету.
Оба путника одновременно дернулись от резкого звука. Топот маленький бегущих ножек раздался совсем рядом, буквально за соседним домом. Раздался и тут же стих, словно его и не было.
– Не разбойники это… – прошептал Мамба. – Точно не они.
– Да прекрати! – хрипло выругался Лаи, стараясь тоже не повышать голос. – Даже меня пугаешь. Кому тут еще быть, если не разбойникам? Местные, кто не помер, сдернули давно.
– Вот именно, – кивнул великан, крепко сжимая амулет в кулаке. – Кто не помер. Зря мы сюда сунулись, души мертвых растревожили.
Слева, между хатами, мелькнула тень. Аргилай заметил это боковым зрением и моментально крутанул головой, пытаясь разглядеть, но тщетно. Тень, словно растаяла в воздухе.
– Там! – указал мечом юноша и, дёрнув коня за уздечку, смело направился вдогонку.
– Не стоит тревожить мертвых, ох, не стоит. – покачал головой Мамба, но поплелся следом.
Завернув за угол, полуразвалившейся хибарки, Аргилай узрел двор. В центре двора стояло тонкое сухое дерево без листьев и покосившийся деревянный колодец. Над колодцем возвышался подъемный механизм, называемый «журавель». Ржавое ведро на гнилой веревке медленно покачивалось на ветру.
Лаи многозначительно приложил палец к губам, затем указал на колодец. Мамба кивнул. Путники бесшумно подошли к колодцу и одновременно заглянули в него. Никого, только паутина на стенках и паук величиной с ладонь.
Чернокожий гигант открыл рот, чтобы выдать свое очередное нравоучение про мертвых, но не успел. В этот момент из-под лавки возле колодца, зайцем вылетел чумазый мальчишка и бросился наутек.
– Стой, мы не обидим! – крикнул ему вслед Аргилай и кинулся догонять беглеца.
Короткий забег окончился на заднем дворе дома через улицу. Вот только совсем не так, как предполагал Лаи. Возле плетня, на столбиках, которого, еще висели горшки, стояла старая, грязная телега. Около десятка вооруженных мужчин, крайне потрепанного и помятого вида, таскали из подвала мешки, которые грузили на телегу. Возле двери подвала на земле лежало тело. Лужа крови вокруг головы несчастного и вдавленный, в одном месте череп, явно указывали на то, что упавший человек уже никогда не поднимется. Тот мальчуган, за которым погнался Аргилай, тоже был здесь. Парнишку сшибли с ног и приставили к груди копье.
Завидев двух вооруженных пришельцев потрепанные мужчины бросили мешки и схватились за оружие.
– Мы схрон отыскали! Жратва наша! – крикнул один из них. Незнакомец был облачен в ржавую кольчугу и вооружен самопальным дешевым аналогом глефы: косой насаженной на манер копья на длинное древко.
– Мужики мы не претендуем. – хриплым голосом, заверил Лаи, быстро оценив неравенство сил. – Просто мимо шли.
– Так тикайте, че вылупились! – прикрикнул другой мужик. Его лицо пересекал уродливый шрам, а один глаз отсутствовал.
Чумазый мальчишка в этот момент истошно завопил:
– Батя! Бааатя!
И вскочив на ноги, попытался подбежал к лежащему на земле телу с проломленной головой, но не смог. Одноглазый поймал парня за волосы, ударил кулаком в лицо и бросил обратно на землю, для верности придавив шею ногой.
– Мальчика отпусти. – пробасил Мамба, недобро поглядывая на одноглазого и поигрывая своей двуручной саблей, больше похожей на весло.
Бандит криво ухмыльнулся и, сплюнув на землю, ответил:
– Це не хлопец, це девка. Я терь о ней забочусь.
– Как ты позаботился о ее отце? – громыхнул чернокожий гигант.
– Стоп! – хрипло крикнул Аргилай, понимая, что выйти из этой заварушки победителем можно только верхом,
