никакой камень под колёса не попал.
— Я постараюсь!
— Не надо стараться, Фольки. Надо сделать.
Заноза, получив по крупу поводьями, возмущённо заржала, но увеличила ход. Повозка скрипнула будто бы всеми досками разом, и мы стали двигаться заметно быстрее. Однако всё же недостаточно быстро — одна-единственная лошадь физически не могла разогнать телегу с грузом до приличных скоростей.
Альб и его команда поняли, что мы пытаемся скрыться, и стали активнее перебирать ногами. Боюсь, у нас нет ни малейшего шанса оторваться от них — похоже, драки не избежать.
— Н-но, родимая!
Фольки увлечённо нахлёстывал Занозу поводьями, но стало заметно, что это уже не имеет прежнего эффекта. У меня на мгновение даже появилась мысль, что зловредная скотина в глубине души хочет, чтобы нас догнали.
— Если дойдёт до рукопашной, — сказал я. — Хватай копьё и щит. Думаю, у тебя с ними получится лучше, чем у меня.
— И чего? Насмерть их бить?
— Как придётся, — я пожал плечами.
Если столкновение с Гваром не грозило большой опасностью, то вот с его братцем — наоборот. Альб старше, сильнее и вдобавок имеет проблемы с головой. Кроме того, он, как любой крестьянин, не боится крови и смерти, поскольку с раннего детства крутит головы курам и режет овец. Не даром из деревенских получаются отличные солдаты: крепкие, выносливые и хладнокровные… Боюсь, сейчас не получится отделаться помятыми боками и разбитыми лицами — скорее всего, нас просто буднично забьют неказистым сельхозинвентарём.
Будь я или Фольки членами общины, тогда появлялся шанс отделаться лёгким испугом. Однако пацана, воспитанного пришлым колдуном, и мужика с явно бандитской рожей никто в драке щадить не станет. А раз так, то и мне придётся забыть о гуманизме.
Дорога плавно забирала влево и до камня, у которого нас должен был ждать ветеран, остался примерно километр. От погони нужно избавиться до того, как мы с ним встретимся. Не дело втягивать в свои разборки посторонних. Ладно Фольки — ему я плачу деньги — но легионер-то здесь совершенно ни при чём.
— Сбавь ход, — приказал я.
— Чего? — северянин чуть не выронил поводья от удивления. — Когда за тобой гонятся, нужно бежать быстрее, а не медленнее!
— Это если ты не хочешь, чтобы тебя догнали. Сбавь ход.
— Да зачем нам…
— Сбавь. Ход.
Фольки потянул на себя поводья — стук копыт стал реже, и мы покатили куда медленнее.
Альб бежал впереди всех, обогнав своих товарищей метров на тридцать. Его лицо блестело от пота, а глаза — от предвкушения. Здоровяк понимал, что «добыча» вот-вот окажется в его лапищах, и кровожадно скалил крупные зубы.
Он не учёл только одного: у «добычи» тоже имелись клыки. Я убрал в сторону дерюгу, под которой лежал один из арбалетов, и быстрым движением натянул тетиву. Болт занял своё место — можно стрелять.
— Без этого никак? — с тревогой в голосе спросил Фольки. — Я ведь ночью, кажется, именно этому быку синяк под глазом нарисовал… Может, и сейчас без самострела обойдётся? Если графские люди узнают, то нам вырвут языки…
— Поломают пальцы и выколют глаза, — продолжил я. — Сейчас, как ночью, не получится. Ночью ты был в доме колдуна, и тебя приняли за демона, но теперь ты вряд ли кого-нибудь напугаешь. А драться с десятком мужиков… Как думаешь, каковы наши шансы?
Фольки скривился.
— Но они ведь обязательно доложат кому следует… Ты же не хочешь перебить их всех, чтобы никто не ушёл?
— Не хочу, — ответил я.
Да и вряд ли получилось бы, будем честны. Я пока не в той форме, чтобы разом прикончить такую толпу… Это если забыть о том, что губить десяток жизней из-за идиотских разборок было чересчур даже для меня.
— Тогда граф узнает!
— Я надеюсь, что мы встретим его раньше, чем крестьяне успеют доложить его людям об арбалетах… И если всё пойдёт так, как я задумал, то это не станет проблемой.
— А если нет??
— Тогда нам вырвут языки, поломают пальцы и выколют глаза.
— Знаешь, я всё чаще жалею, что ты спас меня от людей Ворона…
— Ну, таков путь, — хмыкнул я. — Сбавь ход ещё немного.
Нашу суперсовременную повозку почему-то забыли оборудовать амортизаторами и поэтому, чем выше была скорость, тем больше нас подбрасывало на каждой, даже самой незаметной кочке. А это, разумеется, могло весьма плачевным образом повлиять на точность выстрела…
Альб бежал уже в десяти шагах позади нас, и расстояние между нами постепенно сокращалось. Уверен, он мог бы бежать ещё быстрее, но завихрения в голове требовали не спешить, чтобы по полной насладиться такой желанной победой.
Как-то даже неловко его обламывать…
Глава 17
Телега наконец-то поехала с нужной скоростью, и неровности дороги перестали ощущаться всеми клетками тела. Я вскинул арбалет.
В глазах Альба на мгновение мелькнул страх, который сменился удивлением, а затем неподдельной радостью.
— Тебе… конец… — он говорил отрывисто, чтобы не сбить дыхание. — Теперь… тебя… точно… убьют…
Вместо ответа, я быстро прицелился и нажал на спусковую скобу. Тетива глухо стукнула, а болт преодолел смешное расстояние до мишени за доли секунды. Костяной наконечник скользнул по черепу Альба, сделав его причёску чуть более эксклюзивной, чем у остальных — остриженные под горшок волосы разделил кровавый «пробор» из разодранной кожи.
Я натянул тетиву и вложил новый болт.
Мы двигались почти шагом, и товарищи Альба уже догнали своего предводителя, но вперёд лезть не решались. Они придерживали здоровяка, который на автомате перебирал ногами, с недоумением ощупывая собственную макушку.
Я специально выстрелил именно так. Раны на голове очень болезненны, и боль должна была немного отрезвить Альба, привести его в чувство. Кроме того, подобные раны исключительно кровавы, а запах собственной крови — это лучший стимул для пробуждения инстинкта самосохранения.
При этом реальная опасность не так уж и высока. Вот если попасть в корпус — другое дело. Застрявший болт способен повредить органы и вызвать внутреннее кровотечение, что при
