втянув в себя воздух, чуть вскинулся, явно опасаясь вспылить. А это сейчас было совсем не к месту. Поэтому, быстро взяв себя в руки, обхватил Настю одной рукой за затылок, а второй за талию, притянул к себе и впился губами в ее губы. Сдерживать себя и дальше не было больше сил. В нем говорило только желание. А она отвечала ему с не меньшей страстью, а возможно даже и с большей. Но, почувствовав вкус крови на своих губах, отстранилась.
- Тебе больно? – Ее голос звучал с тревогой и взгляд был под стать.
Ответ прозвучал очень серьезно:
- Нет, сейчас уже нет. – Было ясно, что говорят они о разных вещах. Но уточнять о чем идет речь он не стал. Разве его разбитое сердце и уж тем более, разбитая губа, имели значение. Ерунда какая. Главное, она рядом. Его рот снова захватил в плен ее губы, и стало очевидно, что с вопросами ей придется повременить.
Артем, хотя и выпил в ресторане, но чувствовал себя опьяневшим совсем не от этого. Ее близость пьянила лучше всякого вина, заставляла начисто потерять голову. А ведь в последнее время ему почти удалось убедить себя, что и вправду все женщины одинаковы, какая разница, с кем делить постель. Но Настя только одним своим появлением начисто вычеркнула все эти глупые мысли из его головы и оставила там только безрассудство. Все это было полной чушью. Может действительно, все остальные женщины и были одинаковы, но только не она. Настя ни на кого не была похожа. Ее совершенно уникальный образ, улыбка, и даже запах, ни с чем другим нельзя было сравнить и спутать. Такая родная, до боли нужная, просто любимая. И сейчас было очевидно, что ему нужна только она одна и никто больше. Нет, никогда у него не хватит воли добровольно отказаться от нее.
Он с упоением целовал ее, почти со стоном снова и снова впивался в ее губы, которые уже заметно припухли, нещадно терзал их, будто наказывая, что посмела вот так запросто прожить так долго без него. Казалось, с ума сходил от одной только мысли о потерянном и столь драгоценном времени. Но еще больше от того, что другому принадлежала, не ему… Конечно понимал, что причиняет боль, но остановиться не мог, бессовестно пользуясь тем, что она не возражала, вроде как все готовая стерпеть. А возможно и вправду чувствовала свою вину. Только кто бы сейчас в этом стал разбираться. Совсем не до того было. Он был словно в тумане, одурманен и практически полностью потерявший над собой контроль. На первом месте только страсть, которую казалось просто невозможно было утолить. Разве что полностью, без остатка раствориться друг в друге…
Дышать обоим было затруднительно, но даже немного притормозить Артем был не в силах, просто нереальные ощущения захватили его целиком. Он наслаждался близостью с ней, будто наверстывая упущенное за все эти годы. Изучал, рассматривал и вспоминал… Настя не отставала от него, хотя подспудно, где то на краю сознания, он чувствовал ее неуверенность и старался всеми силами стереть даже намек на нее.
Его руки хозяйничали повсюду, ласкали, а иногда до боли сжимали и с одеждой не церемонились. Плащ и его пиджак ненужными тряпками валялись на полу. И в какой-то момент Настя оказалась прижата к стене, и стало ясно, что возбуждение было настолько сильным, почти крышесносным, и до спальни дойти они уже не в состоянии. Одно мгновение, и сорванные трусики оказались на полу. Его рука на ее бедре, чуть приподнимая, довольно жестко удерживала его, наверняка оставляя отметины. Уже вряд ли что-то соображая, он нетерпеливо вошел в нее, а ее голову свободной рукой прижал к своему плечу. И дальше только резкие, почти грубые движения и рваное дыхание. Только одно лишь желание, заставившее забыть обо всем, даже о нежности. Казалось, для него лишь это имело значение, удовлетворение своих потребностей. А иначе просто бы спятил, свихнулся. И о Насте вроде как думать в данный момент был не в состоянии. Но она не роптала, только тихий, почти болезненный, стон в какой то момент выдал ее. Однако Артем не услышал будто, или попросту не обратил внимания. Сейчас существовали и имели все права только собственные ощущения, его движения в ней, яростные, неконтролируемые, как его совсем еще недавняя ненависть. И даже в таком состоянии понимал, ничего более упоительного и желанного в его жизни не было. Он действовал крайне эгоистично и не скрывал этого. По его мнению, Настя ему слишком задолжала. И казалось, он даже вроде как злился в данный момент на нее, что лишила его права обладать таким роскошным и желанным телом. Да что говорить, на само счастье лишила его права, ничего при этом не оставив взамен, даже надежды…
До спальни и постели они все же добрались. И все повторялось снова и снова. Артем не в силах был отпустить Настю, оставить ее в покое, хотя и понимал, насколько ведет себя безрассудно. И в конце концов, она сама уже просто не выдержала и взмолилась:
- Артем, не могу больше, - едва прошептав это, она в изнеможении закрыла глаза. Слишком много на нее всего навалилось за сегодняшний день. Организм уже просто не справлялся с эмоциями. И только тут Артем наконец то опомнился и отпустил ее, тихо выругавшись при этом и покаянно опустив голову. Вот же, дорвался называется. Но ведь это правда. Так и было. Словно действительно получил самый главный, самый желанный приз в мире. Как же можно добровольно отказаться от него.
Он с нежностью и на этот раз, едва касаясь, провел ладонью по ее волосам.
- Спи родная. – Заботливо укрыв Настю одеялом, сам пристроился рядом и снова не удержался, притянув ее ревниво к себе. Будто даже здесь, в его квартире, кто то мог ее отнять у него. А она, явно, собрав последние силы, запустила пальцы в его волосы, но на большее ее не хватило. Через минуту ее дыхание стало ровным и он понял, что она спит. Сам он вроде как и не собирался спать, но и у его организма в конце концов был свой предел. Едва прикрыв глаза, также провалился в глубокий сон.
А, когда проснулся, время подходило к обеду. На какой то миг показалось, что все произошедшее ночью ему просто приснилось, поскольку Насти рядом не было. Артем словно нехотя поднялся и прошел в ванную. Он двигался так, словно
