— Расспросить и, поподробнее, Зелена, конечно, нужно, — пасмурно согласился Ильтар, — но на большинство самых важных вопросов он вряд ли даст ответ. Например, как они умудряются направлять в болота капсулы. Ведь создания Миттена были неспособны сами творить такие сложные заклинания, даже Зелен может управлять только простейшими воздушными плетьми. И то для этого ему требуется постоянная подпитка энергией.
— Если бы кому-нибудь удалось овладеть зеркальным щитом, — тихо вздохнул один из магистров, и сразу же виновато смолк, остановленный яростным взглядом Экарда.
— Но я же умею? — озадаченно взглянула на Ильтара дорина.
— Забудь! — два протестующих выкрика слились в один, и старший магистр опустил голову, пряча расцветающее в глазах разочарование.
— Почему? — упрямо сверлила отца взглядом Лиарена, — ну, чего ж вы молчите?
— Это не женская работа, — категорично объявил Экард, — и дело не в том, что ты моя дочь. Никого из магинь обители я не пустил бы в то узилище. Надеюсь, кто-то из нас освоит этот щит. Время еще есть.
— Но вдруг это будет не скоро?
— Мы уже начали изучать это заклинание, — тихо пояснил девушке Дзерн, — Прочли всё, что было в дневниках Миттена, и всё записи в своей библиотеке. Хотя нужно сознаться, их очень немного. Но это ничего не значит, рано или поздно мы найдём способ, опыты проводятся беспрерывно. Вот и сейчас в зале испытаний работает дежурная группа магов.
— Понятно… — только теперь Лиарена догадалась посмотреть ауру сидящих за столом магистров. И это решение окончательно убедило девушку в верности возникших у неё подозрений. Нежное сиянье, окружающее обычно магистров, сегодня было едва заметно, — и как, получается?
— Пока безуспешно, — сухо признался Экард, — но об этом можно поговорить и позже. Сейчас мы хотели расспросить Зелена.
— Хорошо, — с необычной кротостью согласилась магиня, поднесла ко рту свисток, и вновь опустила, — может… на всякий случай кто-нибудь будет следить за зеркалом?
— Мы уже поставили вокруг него охранное заклинание. Как только зеркало открывается, раздаётся лёгкий звон. Но не волнуйся, по ту сторону он не слышен, — подробно пояснил старший магистр, внимательно рассматривая сосредоточенное лицо магини.
Неизвестно, согласилась она с уверениями Дзерна или нет, но лучше попытаться поговорить с нею откровенно. Иначе уйдёт тайком, как Барент… и это станет самой большой потерей обители. Значит, нужно принять меры… но сначала посоветоваться с Экардом, наверняка такие мысли пришли не только в его голову.
— Зелен тут, — остановился в проёме примчавшийся на зов мохнатый, — зачем звала, хозяйка?
— Хочу с тобой поговорить, — мягко улыбнулась ему Лиа, — иди поближе.
— Зелен отсюда хорошо слышит… — попытался схитрить прислужник.
— Не бойся, зеркало закрыто, — уверенно кивнул ему Экард, — и мы всегда сумеем тебя защитить.
Зелен состроил кислую рожицу и опасливо прокрался к Лиарене, стараясь, чтобы между ним и зеркалом был стол или хотя бы стул. Присел за подолом хозяйки и уставился на неё встревоженными глазками. Несколько мгновений Лиарена успокаивающе гладила его лохматую голову, пытаясь придумать, как бы задать интересующий всех вопрос и еще сильнее не напугать Зелена.
— Моего друга, Барента, сожрал монстр из каверны, — наконец решась, печально сказала она, — наверное, ты его помнишь, он водил тебя на реку. А сегодня зеркало открылось, и мы увидели в нем Бара. Он очень изменился… и когда захотел с нами поговорить, прибежали лохматые существа… похожие на тебя. Только серые. Ты не знаешь, это те самые, кого Миттен отправил своим друзьям?
— Зелен только один, — упрямо мотнул лохматой башкой повар, — Миттен сварил кашу, Зелен съел и стал красивый. А они остались серыми.
— Они показались мне злыми… — тихо сообщила Лиарена, — а ты хороший и заботливый.
— Зелен лучший, — важно согласился он.
Похоже, Миттен не задумывался над тем, как вложить в свои создания такое качество как скромность.
— Они тебя обижали? — осторожно поинтересовался отшельник.
— Они не могут… — снисходительно фыркнул Зелен, помолчал и объяснил, — им нельзя сюда ходить.
— Потому что проход закрыт? — «догадался» кто-то.
— Давно, когда проход открывался, Зелен возил им еду. Зелен мог туда входить, а они выходить не могли. Миттен сделал такой запор.
— А разве он там есть до сих пор? — Деланно изумился Ильтар.
— Зелен его кормит, — снисходительно пояснил проныра, — Сюда им нельзя, они правил не знают.
Маги и до этого заявления внимательно прислушивались к беседе, а теперь и вовсе затаили дыханье. Никто не мог понять, как мог прислужник добавлять заклинанью энергии, если сам ради пополнения резерва вынужден был собирать выдохшиеся ловушки и есть потроха рыб?
— Зелен, а ты ничего не путаешь? — нахмурилась Лиарена, — ты же не можешь делиться магией?
— Зелен не умеет, — печально кивнул он, — и брать тепло из камней и вещей тоже. Оно там крепко сидит. Миттен велел, когда он долго не приходит, взять в сундуке светлый камушек, и положить в замок, там, где нарисован орешек.
— В кружок, — еле слышно перевёл кто-то, — как всё просто-то!
— Но ведь серые живут там уже много лет, — осторожно попытался подобраться к главному вопросу Экард, — разве они не стали умнее и не выучили правила?
— Они не учили, — опасливо оглянулся в сторону зеркала зелёный повар, — они жили в зале испытаний.
— Но ведь они готовят еду, ходят за продуктами, следят за узниками… — с сомнением смотрел на лохматого Ильтар, — как же обойтись без правил? Без правил они давно бы всё перепутали!
— Зелен? Ты почему примолк? — заглянула в испуганные глазки малыша Лиарена, — можешь сказать мне потихоньку, почему ты их боишься?
В столовой стало так тихо, словно все разом ушли туманным путём.
— Зелен не боится, — обиделся лохматый, — Зелен сильнее серых… а у Глаза нет ног. Но Глаз может приказывать… и Зелену тоже.
— Как он может тебе приказать, если у него нет ног?
— Он всё слышит и видит…
Лохматый прислужник не договорил, внезапно раздался тихий звон, и зеркало на миг потеряло прозрачность. А потом вновь осветилось, но это уже был неяркий свет редких фонарей чужого убежища.
На этот раз оно было плотно заполнено людьми. Мужчины и женщины, дети и старики… все худые и обтрёпанные до невозможности, с измождёнными, землистыми лицами и тусклыми волосами. И все они неотступно глядели на магов полными тоски и безысходности глазами.
— Боги… — потрясённо охнула, рассматривая их, Лиарена, и тотчас ощутила как муж крепко, почти до боли прижимает её к себе.
