Ниис пока молчал. Мои улишши, которых я перед каждой охотой просил заглядывать в окрестности его дома, никаких известий не приносили, поэтому я даже успел слегка заскучать. Однако тут в мое размеренное существование ворвалась совершенно неожиданная напасть.
В один из дней Макс разбудил меня гораздо раньше обычного и озадачил известием, что к нам только что проникла неустановленная личность. Что за личность, дом еще сам не понял, потому что ни одно из сигнальных заклинаний не сработало. Однако в подвале обнаружилось повреждение защитной сети, а в холле первого этажа кто-то успел подгрызть одну из опорных колонн.
Поднятые по тревоге улишши тут же разбежались по дому. Макс, тряхнув стариной, выпустил в коридор сразу несколько поисковых заклинаний. Никого живого, к нашему общему удивлению, не обнаружил. Но практически сразу после того, как он закончил диагностику, на втором этаже послышался истошный визг, которому вторило дружное шипение нуррят.
Каково же было мое удивление, когда я взбежал по лестнице и обнаружил, что посреди коридора мечутся мои звери и с вожделением посматривают на висящую под потолком большую люстру. А на ней, периодически огрызаясь, сидит маленькое клыкастое чудовище с серебристым телом и рубиновыми глазами, которого я надеялся больше никогда не увидеть.
Статуэтка, которую я спи… в смысле, позаимствовал у одного небезызвестного тана, выглядела живее всех живых и яростно шипела на азартно подпрыгивающих улишшей. Какого хрена она тут делала, тоже было неясно, ведь ниис, насколько я понял, должен был отдать ее какому-то заказчику. Тем не менее пакость была здесь, злобно щелкала серебряными зубами, не менее злобно урчала, фыркала и едва не плевалась. А при виде меня вдруг замолкла, припала на передние лапы и прижала уши к голове, словно вот-вот собиралась прыгнуть.
– Эт-то еще что такое? – пробормотал Макс, наконец-то идентифицировав нарушителя. – Похоже, еще один артефакт с искусственно приживленной душой. Причем, судя по облику, это душа нурра. Твоя?
– Нет, – проворчал я, остановившись под люстрой. – Моя пока при мне, а эту я ни у кого не заказывал. Ты намекаешь, что ее сделали тем же способом, что и тебя?
– Да, только по более совершенной методике. В мое время, к сожалению, еще не умели оживлять нематериальные предметы. А эта видишь, какая гибкая? Почти как настоящая. И ей доступен реальный мир, в отличие от некоторых. Эх, если б магию разума не запретили, может, я бы сейчас ходил по дому в более приличном теле, а не сидел на изнанке внутри дурацкого камня…
– Можешь ее отсюда выкинуть? – оценив угрожающий вид тварюшки, осведомился я.
– Вряд ли. Артефакты этого вида магически нейтральны, поэтому я ее даже не увижу, пока она сама себя не проявит. И защиту мою она прошла влет. Так что, боюсь, выкидывать ее придется тебе. Только осторожно: она, скорее всего, кусается.
Я машинально потер о штанину правую руку.
– Да знаю. Уже успели пообщаться.
– Когда? – неожиданно оживился дом. – О! Так это и есть добыча, которую ты украл для ночного короля? Ты не говорил, что она на тебя запечатлилась!
– Да ничего я с ней не делал, – поспешил откреститься я. – Забрал из сейфа, пихнул в карман… а перед этим по морде дал, чтобы не кусалась.
– Если она после этого решила тебя найти, то ты, скорее всего, ей приглянулся, – вдруг хихикнул Макс.
– Что?! – возмутился я, пока маленькая дрянь беспокойно ерзала на люстре и посматривала на меня сверху вниз, а затем подобралась и совершенно точно собралась прыгнуть. – А ну, сиди там, сволочь! Какого черта ты вообще сюда приперлась?! Я тебя не для этого крал!
Зверюшка настороженно замерла.
– Смотри-ка, кажется, она понимает, – удивился Макс. – Но ты же вроде отдал ее ниису?
– Да. Только он забыл предупредить, что эта штука, оказывается, живая!
– Может, он просто не предполагал, что ты сумеешь ее разбудить? Обычно такие вещи хранятся в особых шкатулках. Если артефакт поместить внутрь, то он уснет, и его можно без труда перевезти, подарить, выбросить или закопать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– У тана не было никакой шкатулки. Статуэтка просто стояла на полке, поэтому мне и в голову не пришло, что с ней что-то не так.
Дом ненадолго задумался.
– Возможно, шкатулка была утеряна. Повреждена? Разбита? Или же тан настолько боялся, что артефакт украдут, что оставил его без специальной защиты, понадеявшись, что магическая сеть на сейфе убережет статуэтку от воров.
Я настороженно покосился на притихшую пакость.
– А может, тан и был ее настоящим хозяином?
– Нет, – без тени сомнения выдал дом. – Если бы зверюга выбрала тана, то хранить ее в сейфе не было бы необходимости – такие артефакты защищают себя сами. Да и тебе в руки она бы не далась. Скорее всего, тану эта вещь досталась после смерти бывшего хозяина, и он оставил ее в надежде стать следующим. Ему, вероятно, не повезло. Статуэтка его не выбрала, поэтому тан просто спрятал ее подальше. А кто-то другой об этом узнал и решил ее выкрасть.
Я нахмурился.
– А как же тогда ниис? Почему эта дрянь не сбежала сразу, как только я ее отдал?
– А ты никаких приказов ей перед этим не отдавал?
– Ну… велел сидеть тихо.
– Вот она и сидела, – хмыкнул Макс. – Если ниис знал, с чем имеет дело, то наверняка упаковал ее в ту самую шкатулку или в антимагический мешок и отдал в таком виде заказчику. Тот, понятия не имея, что артефакт уже запечатлен, открыл мешок, и твоя зверушка проснулась. Естественно, обнаружила, что вместо хозяина ее пытается облапать какой-то посторонний тип… Короче, все ясно. В доме заказчика наверняка остался хотя бы один покалеченный, а то и обгрызенный труп. А у тебя теперь прибавление в семействе.
– Да на кой оно мне надо?!
– Ну… любые артефакты полезны, – резонно предположил дом. – Не зря же за эту такие деньги предлагали. Прикажи ей что-нибудь. Если она тебя выбрала, то будет слушаться.
– Эй ты! Иди сюда, – не слишком охотно велел я, посмотрев статуэтке в глаза.
Та вздрогнула, переступила лапами, потом зашипела и… действительно прыгнула, приземлившись мне точнехонько на макушку.
– Вот зар-раза!
С трудом выпутав ее из волос, я поднес нурру… или нурриху… а может, и нуррятиху… к лицу. Пакость висела смирно, только лупала глазками, дергала хвостом туда-сюда и время от времени шипела, широко разевая клыкастую пасть. При этом на ощупь она по-прежнему оставалась холодной, а по серебристой чешуе пальцы скользили, как по обычному металлу.
– И что мне с ней делать? – осведомился я, брезгливо держа нурру за шкирку.
– Надо узнать, что она умеет.
– И как, интересно? Думаешь, эта штука умеет разговаривать?
– Раньше такие артефакты создавали в качестве защитников, охранников, друзей или компаньонов, – задумчиво отозвался Макс. – Но для охранника твоя зверушка слишком мала. Для друга и компаньона очень уж агрессивна. Возможно, ее имело бы смысл использовать в качестве шпиона, но она еще и чересчур приметна. Да и какой с нее прок без человеческой речи? Даже если она что-то разведает, то каким образом сможет передать информацию? Разве что прежний хозяин создал ее в качестве декорации? Милая безделушка, которую ему зачем-то захотелось оживить…
Безделушка, значит?
Милая?!
С такими-то зубами?!
Я разжал пальцы и скептически оглядел шлепнувшуюся на пол тварюшку. Мелкая, вредная, кусачая… хорошего только то, что она чем-то похожа на мою первоначальную форму. При виде дернувшихся в ее сторону нуррят она снова злобно оскалилась, после чего прыснула прочь, вскарабкалась по стене и, нырнув за широкий плинтус, затаилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ур-р, – обиженно наморщили носы мои оставшиеся без добычи звери.
Пакость сверху прошипела что-то неразборчивое и для острастки клацнула зубами. Нуррята, приняв это за вызов, тут же кинулись к стене и, поднявшись на задние лапы, попытались дотянуться до незваной гостьи. Но та столь же проворно перебралась сперва на люстру. Затем на потолок. И, проделав в нем целую дорожку дырок от когтей, умчалась куда-то за угол.
