– Летят, летят!
– Голосишь, как баба на сносях, – прошипела Ленка.
А Громов, неспешно извлекая из багажника трубу РПГ, пробормотал:
– Жаль, что тут нет высоковольтных проводов.
– Эта штука без них не стреляет? – встревожился Корольков. – Она работает от электричества?
– Ты как с луны свалился, – усмехнулся Громов. – Просто, если бы мимо поселка тянулась высоковольтная линия, вертолет запросто мог зацепить ее лопастями винта или шасси. Слишком низко идет. И без огней.
– Но никакой линии тут нет, я хорошо помню.
– В том-то и дело. Придется стрелять.
– Так стреляйте!
Громов, уже собравший и вскинувший «муху» на плечо, обернулся:
– Ты собираешься торчать у меня за спиной?
– Я вас отвлекаю? – спросил Корольков. – Мешаю целиться?
– Нет. Но реактивная струя бьет назад. Попадешь под нее – мало не покажется.
– Зря ты его предупредил, папа, – насмешливо сказала Ленка. – Наш Игорек ни в воде не тонет, ни в огне не горит.
– Так не бывает, – рассеянно заметил Громов, ведя стволом гранатомета за летящим по плавной дуге вертолетом. – То, что не тонет, обычно хорошо горит…
Корольков, пригибаясь к земле, укрылся за корпусом «семерки» и, высунув оттуда голову, нервозно напомнил:
– Стреляйте же.
– Рано. Пусть зайдет с нашей стороны.
– А вдруг не зайдет?
– Куда он денется. Экипаж высматривает кодлу Жасмана. Скорее всего, за нее примут нас.
Вертолет действительно обогнул поселок и, наполняя воздух металлическим грохотом, пролетел над дорогой, прежде чем зависнуть в паре сотен метров от обнаруженных машин.
– Стреляйте! – заорал Корольков не своим, совершенно дурным голосом. – Стреляйте, стреляйте!
– Заткнешься ты когда-нибудь? – шикнула на него Ленка.
– Так ведь они нас заметят!.. Уже заметили!
Вертолет вздрогнул и начал медленно разворачиваться вокруг своей оси. Попятившийся Корольков оступился на высокой кочке, потерял равновесие и растянулся на земле, продолжая вопить на всю округу:
– Сейчас шарахнут из пулемета! Что же вы медлите? – Захлебнувшись собственным криком, он закашлялся и мог теперь лишь неистово размахивать руками.
Его активность не осталась незамеченной.
Вертолет, шасси которого едва не касались земли, взмыл повыше. Морда механического монстра слегка наклонилась вперед, воскрешая в памяти принюхивающегося тиранозавра по-спилберговски. Когда по дороге хлестнула первая пробная очередь, Корольков решил, что теперь гибели не избежать, если только не произойдет чуда.
Но чудо произошло.
* * *
Волшебная палочка, носившая название «Ручной противотанковый гранатомет РПГ-18», была принята на вооружение Советской Армии еще в 1972 году и с тех пор совершила столько чудес, что никаким магам не снилось. На вид неказистая – всего 70 сантиметров в собранном виде, – она представляла собой гладкостенную телескопическую конструкцию, состоящую из наружной и внутренней труб, диаметром 64 миллиметра. Ее главной «изюминкой» являлась полуторакилограммовая калиберная граната кумулятивного действия. До поры до времени она удерживалась в корпусе специальным стопором в виде пластины, но была готова устремиться к цели по мановению пальца Громова.
Он не спешил, понимая, что успеет выпустить только одну гранату. Кроме того, бить по объекту, который никак не проявлял свои враждебные намерения, было, мягко выражаясь, неразумно. Истошные призывы Королькова немедленно стрелять по вертолету Громов воспринимал так же, как воспринимал бы зудение назойливого комара. Его глаза оценивали расстояние до цели, а руки привычно выполняли подготовительную работу – простые движения, доведенные до автоматизма еще в молодости. Щелк… Клац… Токи-тонк…
Когда Громов открыл заднюю крышку и раздвинул трубы до упора, на гранатомете автоматически отверзлось жерло ствола. Одновременно с этим на корпусе поднялся секционный прицел, состоящий из мушки и диоптра. До вертолета, совершающего облет поселка, оставалось около полукилометра, значит, пока что он находился вне досягаемости выстрела. Что ж, это только вопрос времени. Громов приник глазом к мушке, в оправу которой было вставлено прозрачное стекло с нанесенными на него цифрами «5», «10», «15», «20». Так конструкторы пометили возможные дальности стрельбы – 50, 100, 150 и 200 метров. Последняя дистанция считалась предельной.
На уровне отметки «15» имелись дополнительные горизонтальные штрихи, нанесенные с обеих сторон. Они использовались для определения расстояния до цели. Обычно подразумевался танк, так что пришлось делать поправку на более внушительные габариты вертолета.
– Лети сюда, голубь, – предложил Громов вполголоса. – Ты ведь хочешь хорошенько разглядеть нас, м-м?
Словно подчиняясь его зову, вертолет крутнулся, как елочная игрушка на нитке, взмыл повыше и медленно поплыл навстречу, увеличиваясь в размерах. Окаменевший Громов наблюдал за его приближением сквозь диоптрийное отверстие, служащее для прицеливания при температуре воздуха от 0 °C до +50 °C. Судя по размерам вертолета в прицельной рамке, до него оставалось менее двух сотен метров, когда из него вырвалось трепещущее пламя. Гулкая пулеметная очередь взрыхлила дорогу.
Взводя ударный механизм гранатомета, Громов повернул предохранительную стойку вниз до упора, чтобы тут же отпустить ее.
– Большой привет, – пробормотал он, не теряя вертолет из рамки прицела.
В то же мгновение сработал одношашечный реактивный двигатель – вспыхнул заряд из пороха ППК-5. Граната, начиненная воспламеняющимся веществом марки «Окфол», вылетела из ствола с начальной скоростью 114 метров в секунду и устремилась к цели.
* * *
Фр-р-р-р… Умп!
В последние секунды жизни пилот успел заметить какой-то проблеск прямо по курсу, но даже не успел сообразить, что это такое. Кумулятивная граната пронзила вертолет, как картонку, а потом уж взорвалась. Некоторых пассажиров разорвало на куски, некоторых буквально размазало по стенкам. Вертолет, за штурвалом которого сидел уже никакой не пилот, а пристегнутый к креслу мертвец, камнем рухнул вниз. Двигатели продолжали работать до момента падения, но они не помогли избегнуть катастрофы.
Казалось, вся степь содрогнулась, когда шеститонная громадина врезалась в землю. Передняя часть вертолета впечаталась в землю, превратившись в уродливый металлический блин. Удар был такой силы, что кабина смялась в гармошку вместе с останками экипажа. Задняя часть фюзеляжа обломилась и встала вертикально. Пропеллер на ее конце продолжал вращаться, издавая пронзительный свист вышедшей из повиновения электродрели.
В стороны полетели стекла, пластмасса, искореженные листы обшивки, фрагменты приборов и аппаратуры с телепающимися обрывками проводов. Затем от корпуса оторвался несущий винт, все пять цельнометаллических лопастей которого бешено вращались на лету. С шорохом вспарывая ночь, этот исполинский волчок диаметром в двадцать один метр промчался над головами зрителей, едва не опрокинув их воздушным потоком.
– Ух ты! – воскликнула Ленка, с трудом удержавшаяся на ногах.
– Ебическая сила, – прошептал Корольков, втягивая голову в плечи.
Описав размашистую дугу, винт как ножом срезал крышу заброшенного сарая на околице, кувыркнулся в воздухе и упал за пределами поселка, пропахав глубокие борозды в почве.
Громов отбросил пустую трубу РПГ, взял автомат и, опершись локтями о капот «Нивы», приготовился встретить уцелевших членов экипажа кинжальным огнем. Но груда металлолома, в которую превратился вертолет, не подавала ни малейших признаков жизни. До нее было метров полтораста, не меньше. Прикинув дистанцию, Громов решил, что неминуемый взрыв не причинит вреда ни ему, ни его спутникам, но все же распорядился:
– Спрячьтесь за машины.
– Кто-нибудь из них уцелел? – тревожно спросил Корольков.
– Вряд ли, иначе они бы уже полезли наружу из всех щелей, как тараканы. Ведь баки вертолета сейчас взорвутся.
– Что ж, горите синим пламенем, братья Рубинчики, – прокомментировала Ленка.
– Туда вам и дорога, – поддакнул Корольков. – Прямиком в пекло.
– Твои партнеры откупятся, – усмехнулся Громов. – У них ведь при себе пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят тысяч чего?
– Долларов. Американских.
– Вы это наверняка знаете?
– Нет. Но степень достоверности информации велика. Про пятьдесят тысяч мне рассказал Жасман, которого я держал на мушке. В тот момент он показался мне довольно искренним молодым человеком.
– Так что же мы стоим? – Корольков загарцевал на месте. – Нужно бежать, нужно доставать эти деньги!
– Совсем ошалел? – прикрикнула на него Ленка. – Вертолет вот-вот взорвется.
– Через сколько?
– Это одному богу известно, если, конечно, его интересуют подобные мелочи, – невозмутимо ответил Громов. – Может быть, через секунду, а может, через десять минут. Ты хочешь рискнуть, парень? Валяй. Я не возражаю.
