На верхнем этаже даже не все стены были окрашены. Очевидно, в доме никто не жил.
Стараясь не порвать тонкую ткань, Нори надела мерцающее белое платье, изначально принадлежавшее высокой Элис. Приходилось идти осторожно, чтобы не споткнуться.
Она высвободила волосы из пучка и перекинула через левое плечо, закрепив правую часть длинной заколкой из слоновой кости. Потом слегка подкрасила губы помадой и, прищурившись, посмотрела в зеркало.
Было слышно, как внизу несколько раз открывалась и закрывалась входная дверь, доносились звуки смеха – громкого, напыщенного смеха, принадлежавшего людям, у которых слишком много денег и слишком много свободного времени. Нори села на край кровати и вздохнула. Нет смысла молиться о силе.
В дверь постучали.
– Минуту.
Дверь все равно открылась, и вошел Акира – в концертном костюме, с красной розой, приколотой к лацкану, с зачесанным гелем волосами.
Он приподнял бровь, увидев ее потрясенное лицо.
– Ой, да ладно! Ты же не думала, что я позволю тебе меня опозорить.
Нори бросилась в его объятия.
– Аники!
– Хотел тебя удивить, – тепло сказал он. – Ты всегда жалуешься, что я слишком серьезен.
– Но… но ты же в Вене!
– Примчался обратно. Едва успел. Я приехал всего несколько часов назад и не задержусь надолго. Возвращаюсь через три дня.
Она подняла на него глаза, и ей с трудом удалось сдержать слезы радости.
– О, слава богу! Теперь ты можешь играть вместо мен-я.
Он усмехнулся.
– Еще чего! Я буду тебе аккомпанировать, сестренка. Остальное зависит от тебя.
Она впилась ногтями в его запястья.
– Пожалуйста, не заставляй меня! Ты сыграешь гораздо лучше.
Акира фыркнул.
– Разумеется. Но я хочу, чтобы сыграла ты.
– Я ничтожество, – вырвалось у нее.
Лишенный сна мозг изо всех сил пытался справиться с происходящим, отчаянно хотелось вернуться в спальню, свернуться калачиком с кружкой горячего чая.
Акира щелкнул ее по носу.
– Ты вовсе не ничтожество.
На лице Нори отразилась неуверенность.
– Слушай, – сказал брат, – ты прекрасно знаешь, я никогда ничего не делаю без причины. Так что тебе придется довериться мне.
Нори сдержала слезы – некогда плакать. Облегчение от того, что Акира снова рядом с ней, перевесило все остальное.
Если ей суждено опозориться и сгореть в адском пламени, по крайней мере он будет здесь, чтобы… Ну, в общем, он будет здесь.
Нори крепко сжала руку брата.
– С днем рождения.
Он дернул плечом.
– Без церемоний.
– Учти, у меня куча вопросов. Это совсем на тебя не похоже, аники.
Он ухмыльнулся.
– Позже. А теперь идем.
* * *
Не смотреть на них.
Это был единственный выход. Поискав Хиромото и не сумев найти его среди толпы людей в черных костюмах, Нори сдалась и теперь твердо смотрела в пол.
Акира сел за фортепьяно, после того как его тепло обняли дирижер и половина музыкантов оркестра.
Кто-то, кого она не узнала, поднялся на сцену и, сказав несколько слов, поблагодарил гостей от имени Хиромото за участие в сегодняшнем вечере. Он представил сегодняшнюю солистку как госпожу Норико Камидзу, и она услышала, что толпа разразилась ропотом. Нори никогда так сильно не хотелось оказаться где-нибудь еще. И это говорило о многом.
Тело под платьем зудело. Руки вспотели. Следовало иначе причесаться, да и струны на скрипке, похоже, натянуты слишком туго. На месте ее удерживал лишь взгляд Акиры.
Он в тебя верит.
Нори вдохнула и не выпускала воздух, пока дирижер не кивнул, что пора начинать.
Давай.
Она улетела. С первыми бравурными восходящими нотами она заявила, что пьеса принадлежит ей.
Идеально.
Она почти чувствовала, как руки Акиры направляют ее собственные.
Сквозь звуки оркестра она слышала его голос в своей голове.
Хорошо. Теперь не слишком быстро. Притормози… Нежно. Почти чувственно.
Вот так.
Теперь выше. Не части€.
Быстрее. Быстрее. Быстрее!
У нее перехватило дыхание. Лицо пылало, но руки не дрожали. Она не потерпит унижения.
Звук флейты пронзил до самого сердца.
И так всегда?
Значит, именно это всегда чувствует Акира?
Каково быть в центре такого звука?
Нори открыла глаза.
А потом раздался другой звук, совершенно незнакомый.
Это были аплодисменты. Оглушительные аплодис-менты.
Нори покачнулась. Они не прекращались целых три минуты.
Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась.
– Бис! Браво! – крикнул кто-то.
– Да, еще!
Краем глаза на нее глянул Акира. Традиционно между частями делали перерыв. Нори уже запыхалась, но кивнула, показывая, что готова продолжать. Следующая композиция была ее мелодией. «Аве Мария» прозвучала идеально, как в глубине души Нори всегда знала, и будет. Она была продолжением самой Нори.
В зале заплакали.
А потом снова раздался рев. Толпа была ненасытна.
Нори почувствовала руку Акиры на своем плече, когда он наклонился, шепотом спрашивая:
– Если тебе нужен перерыв…
– Нет.
– Прошел почти час. Ты ослабла.
– Я хочу закончить.
Если она сейчас остановится, то уже не сможет начать заново. Ее держал адреналин.
Невидимый остальной толпой, Акира легонько поцеловал сестру в затылок.
– Верь, – прошептал он.
И вернулся к фортепьяно. Ропот в зале стих. Нори могла поклясться, что какое-то небесное существо заморозило гостей.
Акира позволил упасть первой ноте. Затем второй. Третьей. Каждая нота звучала ниже и зловеще, чем преды-дущая.
Даже не задумываясь, Нори ответила на зов. Звуки скрипки вплетались в звуки фортепьяно, они были половинками единого целого.
По щеке Нори скатилась слеза.
Весь ее страх, вся ее боль, вся ее ненависть вылились в музыку.
Аудитория была забыта. Здесь имели значение только два человека.
Они кружились все быстрее и быстрее, пока не начали танцевать в безумном красном тумане.
А затем, когда музыка в последний раз угасла, послание стало ясным как день.
Финал.
Нори сложилась, как бумажная кукла, и закрыла глаза. Скрипка с грохотом упала на пол.
Она не слышала аплодисментов. Лишь почувствовала, как Акира взял ее за руку и потащил через холл, потом через парадную дверь в холодную зимнюю ночь. Холодный воздух коснулся ее лица.
– Все в порядке, – сказал он. – Ну, ну.
Она продолжала дышать короткими, отчаянными рывками.
– Я смогла, – прохрипела Нори.
Акира сел прямо на снег, чтобы она могла уткнуться лицом ему в грудь.
– Смогла. – В его голосе прозвучало тихое, но всеобъемлющее удовлетворение.
– Я справилась?
Акира фыркнул.
– Небрежно на трелях. Как обычно.
– А остальное?
Акира долго молчал.
– Я… рад, что вернулся.
Нори уложила эти слова в священный тайник души.
– Пойду заберу вещи, – сказал Акира. – Засвидетельствуй наше почтение Хиромото. Или хочешь остаться на вечеринку и насладиться триумфом?
Она отрицательно покачала головой.
– Поехали домой.
* * *
За рулем был тот же водитель. Открывая дверь, он улыбнулся Нори. Однако, прежде чем
