– Если ты думаешь, что смерть Гипероха освобождает тебя от всяческих обязательств, то это может выйти тебе боком, приятель. – В голосе Филохара прозвучала неприкрытая угроза. – Я не позволю водить себя за нос!
– Не кипятись, дружище! – Эфхенор досадливо поморщился. – Прежде чем возлагать на меня обвинения в неблагодарности, сначала выслушай мои объяснения.
Со слов Эфхенора выходило, что Павсания вдруг обуяли подозрения, что его отец умер не от болезни, а от яда. Эфхенору стало известно, что об этом Павсанию нашептывал Леотихид.
– Вот почему я спровадил Леотихида из Спарты, поручив ему командовать флотом, – молвил Эфхенор, возбужденно жестикулируя руками перед лицом Филохара. – Нужно было непременно разлучить Павсания с Леотихидом, пока они не сговорились действовать сообща против эфоров. Павсаний столь же упрям, как и его покойный отец. Я уверен, Павсаний станет негласно выспрашивать и вынюхивать, дабы докопаться до истинной причины смерти своего отца. А это означает, что ты, дружок, обязательно попадешь в поле его зрения. – Эфхенор ткнул указательным пальцем в грудь Филохара. – Ведь ты сопровождал Клеомброта в его поездке в Элиду.
– Не я один, – смутившись, пробормотал Филохар.
– Разумеется, Павсаний будет подозревать в недобром умысле всех спутников Клеомброта, – продолжил Эфхенор. – Но кого-то он станет подозревать больше остальных. Что ты станешь делать, если Павсаний именно тебя припрет к стенке?
– Это была твоя затея отравить Клеомброта! – рявкнул Филохар, оттолкнув от себя Эфхенора. – Я был лишь орудием в твоих руках!
– Ну, иди расскажи это Павсанию, недоумок! – рассердился Эфхенор. – Неужели ты думаешь, что твои сожаления и раскаяния спасут тебя от мести Павсания? Неужели ты надеешься вымолить у Павсания прощение?…
– К чему весь этот разговор?! – взбеленился Филохар. – К чему ты клонишь, Эфхенор? Я и так знаю, что обречен на смерть, коль Павсаний проведает, от чего на самом деле скончался его отец.
– Успокойся! – Эфхенор встряхнул Филохара за плечи. – От Павсания необходимо избавиться, тогда и ты, и я будем спать спокойно. Уразумел?
Филохар глядел на Эфхенора, растерянно хлопая глазами.
– Скоро спартанское войско выступит к Истму, во главе него встанет Павсаний, – пустился в разъяснения Эфхенор. – Я позабочусь о том, чтобы ты оказался в свите Павсания. Тебе лишь надо будет подсыпать яду в питье Павсания. Надеюсь, яд у тебя еще остался?
– Опять ты толкаешь меня на злодеяние! – Филохар бросил на Эфхенора неприязненный взгляд.
– У нас с тобой нет иного выхода, приятель. – Эфхенор тяжело вздохнул. – Либо мы уберем Павсания, либо Павсаний уничтожит нас. Теперь ты понимаешь, почему я не назначил тебя верховным навархом? – Взгляд Эфхенора метнулся к Филохару. – Я не могу последовать за Павсанием на войну, ибо эфоры не могут покидать Спарту. Поэтому без твоей помощи мне никак не обойтись, дружище.
– А как быть с Леотихидом? – спросил Филохар. – Ведь и он нам опасен, если ему стало что-то известно об отравлении Клеомброта.
– Леотихидом займется Динон, – ответил Эфхенор с ободряющей усмешкой. – Не зря же я поставил Динона помощником Леотихида. Динон поможет Леотихиду покинуть сей бренный мир.
Вспомнив, что у Динона остался яд, которым он собирался, но не сумел отравить Еврибиада, Филохар понимающе покачал головой. Смерть Павсания и Леотихида, без сомнения, укрепит власть эфоров, ибо малолетние царские отпрыски в роду Агиадов и Эврипонтидов возмужают еще не скоро.
Оставшись без покровительственной опеки старшего брата, Филохар будто утратил главную опору в своей жизни. Смерть Гипероха, даже спустя полгода, никак не укладывалась в голове Филохара. Привыкший всегда и во всем следовать советам Гипероха, Филохар пребывал теперь в неуверенности и в неотступных мрачных раздумьях. Ему казалось, что Гиперох умер не от естественных причин, но сраженный Немезидой, богиней возмездия. Филохар полагал, что смерть Фанодема и Эпигея случилась тоже не без воздействия божественных сил.
В разговоре с Эфхенором Филохар лишь для вида изъявил готовность отравить Павсания. В мыслях же Филохар прикидывал, как ему обмануть Эфхенора и избавиться от его тягостной опеки. Филохар понимал, что Эфхенор может помыкать им, зная его причастность к смерти Клеомброта.
«Не зря же Эфхенор толкает меня на новое убийство, – думал Филохар. – Причем Эфхенор даже не обещает мне щедрое вознаграждение за устранение Павсания. Он заявляет, что об этом можно говорить, когда дело будет сделано. Могу ли я после этого доверять Эфхенору?»
Несколько дней Филохар размышлял над своим незавидным положением, стараясь найти выход из этого жизненного тупика. Он не доверял Эфхенору, полагая, что тот намеренно толкает его на заведомо гиблое дело.
«Может, Эфхенор желает таким образом избавиться от меня? – мысленно прикидывал Филохар. – Может, не Павсаний, а я мешаю ему? В таком случае мне выгодна смерть Эфхенора, а не Павсания. После смерти Гипероха отношение Эфхенора ко мне сильно изменилось. Он совершенно не считается со мной! Я для него как фишка при игре в петтейю!»
Петтейей в античные времена называли игру в шашки.
* * *
Новое посольство афинян прибыло в Лакедемон в июле, когда здесь праздновались Гиакинфии. Эти ежегодные торжества посвящались легендарному Гиакинфу, сыну лаконского царя Амикла и любимцу Аполлона.
Согласно древнему мифу, однажды Аполлон и Гиакинф упражнялись в метании диска. За ними из поднебесья наблюдал Зефир, бог западного ветра, пылавший к Гиакинфу порочной страстью. Ревнуя Гиакинфа к Аполлону, Зефир отважился на подлый поступок. Когда Аполлон метнул диск, то Зефир подхватил его и направил прямо в голову Гиакинфу. Брошенный Аполлоном диск летел с огромной скоростью и убил Гиакинфа наповал.
Из крови Гиакинфа, пролившейся на землю, вырос багрово-красный цветок, названный гиацинтом.
В глубокой скорби пребывал Аполлон, схоронив Гиакинфа. Вместе с Аполлоном затосковала Природа. Печаль разлилась по земле, завяли травы, пожелтели листья на деревьях, зарядили холодные дожди. Лучи солнца с трудом пробивались сквозь завесу из тяжелых туч. Так продолжалось полгода.
Наконец, богиня Артемида, сестра Аполлона, уговорила Аида, владыку царства мертвых, ненадолго отпустить Гиакинфа в мир живых людей. Таким образом Артемида хотела унять тоску брата по умершему Гиакинфу. Аид исполнил просьбу прекрасной Артемиды, позволив Гиакинфу на полгода покинуть подземное царство.
Увидев воскресшего Гиакинфа, Аполлон возрадовался. Наполнилась радостью и Природа, вновь зазеленела трава, распустились почки на деревьях, запели птицы, приветствуя солнце в безоблачной небесной синеве.
