Рассказывая, она с лукавой нежностью льнула к нему и обвивала руками его шею, пока и он не обнял и страстно не прижал ее к себе.
Уже в его объятиях она рассмеялась.
— Ты всегда был таким и таким остался, только ты царь, а я не царица Халдейской державы, и в то время как я тоскую по тебе, ты тоскуешь по многим другим.
Как будто и не бывало сегодняшних событий, как будто кто-то стер самую память о них — Валтасар смотрел как зачарованный на ее лицо, покоряясь ее обаянию:
— Я, конечно, глупец, что думаю о других, когда существуешь ты. Ни одна не сравнится с тобой. Даже те, с Кипра, которых украл у меня Кир, даже они. Ты должна была быть халдейской царицей, ты должна была быть моей женой. Я любил бы тебя одну, а ты меня. Я пламенно любил бы тебя.
Он любовался ею, однако незаметно к нему вернулись назойливые думы о красавицах, которых захватил Кир. Он устремил взгляд поверх ее головы куда-то на север и с вожделением прошептал:
— Но эти киприотки, говорят, подобны сочной мякоти винограда. Говорят, они превосходят всех на свете, а таких у меня еще не было.
Глаза его напоминали меркнущий очаг, в них тлела печаль ребенка, у которого отняли игрушку.
Телкиза знала, что Валтасар неистовствовал из-за кипрских девушек, а выдумку о его речи на вечернем совещании сочинила сама. Она пришла в Муджалибу укротить царя и настроить его на деловой лад. С этой же целью она приготовилась хорошенько припугнуть Валтасара.
— Я слышала, — начала она, — что Кир задержал корабли, захватил все товары и девушек, которых финикийские купцы везли тебе. Ты думаешь, что Кир завладел самыми прекрасными женщинами в мире. Уверяю тебя, ты заблуждаешься. Я знаю, что есть племена, чьи женщины превосходят кипрских.
Снова поглощенный мыслями о киприотках, Валтасар почти не слушал Телкизу. Он упорно сверлил взглядом стену гостиной, которая закрывала от него северные дали.
Но Телкиза продолжала:
— Это женщины скифов с берегов Черного моря. Они стройны, как ели, и ездят верхом не хуже мужчин. Они сражаются с врагами за своего царя и носят оружие, как халдеи. Но не это главное.
Валтасар покачал головой.
— Не это главное, послушай, что я скажу дальше.
Царь обнаружил некоторую заинтересованность.
— Слушай хорошенько, не пропусти ни слова. Валтасар поднял голову, как настороженный олень в лесу.
— Эти женщины с берегов Черного моря из племени, которое зовут скифами. Они сложены безупречно, и тело их свежо и гладко, потому что они натирают его кедровым и кипарисовым маслом. Телкиза, в знак признательности, может подарить тебе одну скифскую женщину, как ты когда-то дарил ей цветные камешки.
Эти слова произвели на Валтасара впечатление.
Он прикрыл глаза и встал.
Еще недавно он упивался кипрским вином, чтобы почувствовать в его букете аромат тех, которые нежились под кронами деревьев, подобно зрелым плодам. Теперь его манило пойти в парк, чтобы вдохнуть аромат кедров и представить себе женщин, умащивающих себя кедровым маслом, чтобы тело было гладким и благовонным.
— Правда, — напомнила ему Телкиза, — сейчас тебя ждут государственные дела. Тебе придется одеться и пойти к советникам, но когда ты вернёшься, скифка будет тебя ждать, в Муджалибе. Если только это будет угодно тебе.
— Я хочу ее, Телкиза, — подтвердил он. Телкиза горько усмехнулась, но главное — свой долг перед царским двором и государством она выполнила. Еще раз, будто невзначай, она напомнила ему, что предстоит ему сделать в эти роковые минуты. Одеться, отправиться на заседание и настаивать на решительной обороне державы. Когда он завершит совет так, как подобает истинному и прославленному властелину, он с чистой совестью может отдаться наслаждению.
— После этого ты найдешь ее здесь, и она будет твоей так долго, как ты сам пожелаешь. Правда, она скакала по горам на резвых скакунах с копьем в руке, но при этом женственностью она не уступит самым избалованным вавилонянкам. Мне ее прислал Итара, начальник сторожевой службы на севере. Его солдаты поймали ее, когда она перешла нашу границу. Вождь скифов послал ее выведать, насколько могущественна Персия и не грозит ли им с ее стороны опасность. Она слишком отклонилась на юг и попала к нам. По крайней мере, так она объяснила. Итара подарил мне ее в качестве невольницы. Но для этой роли она слишком хороша, да к тому же из княжеского рода; поэтому ей вполне пристало быть возлюбленной царя. Твоей возлюбленной, Валтасар. Но только после заседания.
— Ты неумолима, как и в детстве, Телкиза, — сказал он.
— Я не уступлю тебе, даже если бы ты сделал меня за это царицей. Сейчас нам нужны не цари и царицы, а военная мощь и сила духа, чтобы одолеть врагов. Докажи, что ты владыка, сильный духом. Я могу не быть халдейской царицей, но хочу, чтобы в награду за скифскую девушку ты спас Вавилон. Помни, Валтасар, что для спасения Халдейского царства нужна армия. Поэтому ты утвердишь оборонительный план Набусардара.
— Мои советники настроены против войны.
— Разве ты не царь? Разве твое слово ничего не значит?
— Да, Телкиза, — ответил он гордо, — я царь, и мое слово решает все.
— Значит, все зависит от твоего решения, а не от решения сановников. Истинному и великому государю нужна могущественная армия. Без армии, которую хочет создать для тебя Набусардар, ты не станешь настоящим властелином. Как видишь, даже женщин с Кипра не смогли тебе доставить финикийские купцы, потому что границы страны не защищены. Если бы на севере у тебя был мощный военный заслон, ты бы нежился сегодня на ложе с прекрасными островитянками.
— Ты же сказала, что скифская девушка превосходит их.
— Ты потеряешь и ее, если Кир завоюет Вавилон, мой повелитель. И тогда Кир будет обнимать ее плечи и стан. Кир будет упиваться ароматом ее тела, пахнущего кедром. Кир будет любоваться ее улыбкой. Кира будет ласкать ее руки в долгие лунные ночи. Кира…
— Довольно! — оборвал он ее, задетый за живое.
— Теперь ты знаешь, как необходима тебе армия!
— И я буду ее иметь! Под водительством царя царей, властелина Халдейского царства, она сметет Кира и Персию. Я не люблю мудрствующих женщин, но ты подала мне верный совет.
Тут же, словно не думая уже ни о чем другом, кроме заседания, он хлопнул в ладоши и велел одевать его.
Когда он опустил Телкизу, она подобрала правой рукой край роскошного платья и отвесила ему низкий поклон.
— Живи вечно, Валтасар, и помни о своей Телкизе, которая счастлива, когда видит тебя.
— Да хранят тебя боги, Телкиза.
Он простился с ней, окончательно умиротворенный.
Телкиза скользнула за занавес, снова подобная грациозной белой змейке.
Советники ждали ее за дверями и, когда она проходила мимо, низко и почтительно кланялись ей в знак благодарности — с лицемерной благодарностью и издевательским почтением. Они были посвящены в тайны ее запутанных отношений с Набусардаром и утвердились в мнении, что вечно ищущая новых любовных услад, ненасытная тигрица Вавилона сама ни к кому не питает настоящей любви. Им казалось, что она не требует и не ждет от жизни ничего, кроме наслаждений.
Они ошибались.
Телкиза шла в сопровождении телохранителя через анфиладу огромных покоев огромного дворца, озаряя их так хорошо знакомой всем улыбкой. Но в душе все это время с затаенной горечью глухо звучала извечная обида: «Я должна была стать царицей, царицей Халдейской державы».
* * *
Когда из дворца посылали за Набусардаром, его не нашли ни дома, ни в зимней резиденции царя, потому что по дороге его задержала непредвиденная встреча.
Воин по натуре, Набусардар повсюду ездил только верхом и даже для визита в царский дворец не пользовался паланкином. И на совещание он отправился верхом. Он ехал по улицам Вавилона, и при свете звезд уже издалека была заметна золотая уздечка его скакуна, украшенная топазами. Парадную сбрую его коня знал каждый житель Вавилона.
На голове у Набусардара на этот раз красовался шлем с султаном из перьев; он надевал его в особо торжественных случаях. На нем были белый хитон и пурпурный пояс, богато расшитый золотом. Через плечо перекинут алый плащ, усыпанный золотом, словно звездами.
По улицам Вавилона он ехал в сопровождении телохранителя и четверых воинов.
Они уж поравнялись с воротами Иштар, на которых месяц освещал отливавшие голубизной изображения священных быков, как неожиданно на пути Набусардара появился человек, с головой закутанный в мантию жреца. Он выступил из-за колонны, заканчивающейся шестом с обвитой вокруг него железной змеей — знак Миниба, бога силы, здоровья и целебных средств, символы которого были расставлены по всем улицам Вавилона.
Человек внезапно очутился у самой морды коня, солдаты выхватили мечи и хотели оттолкнуть его от Набусардара.
Но жрец опередил их, вполголоса сказав полководцу:
