Гулей было не больше шести, но и этого хватало.
Первый — бледно-молочный в колпаке магистрата, тощий как жердь, потерял где-то руку, но она и не нужна ему, он вцепляется в крестьян своей единственной правой, не давая бежать, и перекусывает горло покосившимися клыками. Гулем стал недавно, оттого больше других похож на живого. За ним следует южный зверь, мертвый орк неизвестного племени, живот разворочен артиллерийским снарядом, зияя темным дуплом под ребрами, громадой тела он давит людей, а массивным топором рубит напополам. Верно говаривают, орк и после смерти не расстается со своим оружием. В рваную пасть гуль попутно отправляет куски тел, заглатывая целые конечности. Куда отправляются они при отсутствии живота неизвестно, впрочем, никого сие не интересует — гуль тварь магическая, следовательно, объяснению не поддающаяся. К самой арене прорвался мертвый гном, что точно сушеное яблоко проеден и обглодан трупным червем.
Го подхватил драконий хвост, расчехляя его на ходу. Гуль почти не поддается обычному оружию, но ноги его остаются лишь подпорками для тела. Один из них споткнулся о стул, брякнувшись в кровавую лужу, оставленную изломанной ногой чемпиона. Его то, неловко подымающегося, Го и выбрал первой мишенью.
«Не стреляй стоя!» — капризно отдает острой болью ключица.
Но что поделать, не разляжешься особо среди напирающей толпы. Ассасин прижал упор ружья, словно девушку, глубоко вбил его в плечо. Удержать ствол, сравнимый по мощи с пушечным не просто. Натруженная рука грозится отказать, повиснуть плетью. Го вдавился спиной в толпу — это погасит отдачу.
Огненный цветок вырос из глубокого дула, выгоняя из недр кусок бушующего свинца. Загорелась чья-то одежда, вспыхнули пышные волосы неудачливой крестьянки. Болезненно охнула толпа, Го влетел в нее, будто пушечное ядро в глиняную стену. Моментально раскаленный ствол с шипением поднялся под потолок. Мертвеца разметало на части, ошметки оскаленной башки бросило в публику, а гнилой торс шмякнуло об стены.
Го подцепил колесцовый механизм, щелкнул затвором, сбрасывая гильзу. Делать это приходится двумя руками, настолько сильна сдерживающая пружина. Мешаются люди. Го расталкивает их локтями, не соизмеряя силы, кто-то катится под ноги остальным, кто-то отпрыгивает в сторону, прикрывая отбитые внутренности. Толпа расступается перед ним, как перед неожиданным спасителем.
Следующий на прицеле стремительно приближающийся гуль-орк.
— Стреляйте же, господин урод! — дергает его за рукав жадная до крови благородная леди из первого ряда.
Го, не церемонясь, отпинывает ее ногой в сторону. Она куда-то падает, собирая по пути опрокинутые стулья. Го не видит куда. Руки, глаза и мысли заняты другим.
Орк и после смерти опытный воин, скользящей траекторией он движется к арене, прикрываясь беспомощными крестьянами, как щитом. Редкие гули обладают разумом, но орк один из них.
Отрешение — обычное чувство для ассасина во время стрельбы. И сейчас он ничего не слышал и не видел кроме своей дичи. Не видел, как шахтеры неумело встали строем, похватав стулья. Оружие лишь у претендента, бывшего легионера, короткий гладий, что просто спрятать под широким плащом, но толку от него немного; лезвие скользит по каменно-твердому телу гуля без всякого ущерба, добротный дубовый табурет явно полезнее.
Орк прикрывался визжащим кузнецом, поднятым свободной рукой, обухом топора прокладывая путь в толпе.
Го выстрелил повторно. На этот раз он выбрал опорой один из столбов, поддерживающих потолок амбара. Силой отдачи дерево треснуло, скрипяще заверещав от нагрузки. Пуля прошла сквозь толпу, обжигая людей горящими каплями. Разметало мясо живое и вонзилось в мертвую шею гуля. Орк был особо прочен. Челюсть вылетела и повисла на тонких жилах, но голова удержалась на месте. Пуля застряла в хребте, увлекая за собой всю орочью тушу, она пробила дубовые доски и ушла в темноту ночи.
Черный пороховой дым заслонил обзор. Четверо оставшихся гулей безмозгло чавкали мясом.
Бессмысленно добивать их, если за это не платят, — Го выскользнул вслед образовавшемуся проему, увлекая своим примером зрителей. С гулями пусть разбирается стража.
На улице занимались пожары. Беспорядочный хаос. Стражи стреляли, ремесленники бежали. Улицы окраины узки, пули входили как в горожан, так и в наступающих мертвецов. А гулей было много. Безмолвный строй проникал во Фронтьеру, освещаемый отблесками огня. Тысячи мертвецов, если не больше. Фронтьера построена без стен и укреплений, и потому нечем сдержать темных тварей кроме ружей немногочисленного гарнизона. Не нужно быть стратегом, чтобы понять: город обречен.
Го стремительно продвигался к мосту, к аэро-мачтам дирижаблей, спасительным воздушным цеппелинам. В золоте и билете отпала надобность сама собой, их прекрасно можно заменить железным аргументом физической силы…
По улицам мчались кареты благородных, сбивая неловких простолюдинов. Тут и там проскальзывали неясные тени стражей, артиллеристы выкатили из темных погребов немногочисленные орудия. В небе промелькнул свет уходящего в непроницаемую муть ночных облаков нон-гольфьера.
Боевых дирижаблей под контролем Фронтьеры нет, и потому не получится залить армию гулей сверху горючей смесью. Стражам приходится поджигать окраины города со всех сторон, чтобы остановить продвижение неумолимых мертвяков.
Нападение было нежданным, как снег в разгар лета. Всюду проклинали магистрат. Простолюдины вооружались самыми обычными лопатами, шахтерскими кирками и кузнечными молотами. Одиноких гулей удавалось забивать толпой, да и то если получалось истыкать их множеством лезвий с той частотой, которую дает лишь автоматическая швейная машина, или механический поршень, дробящий зерно силой падающей на колесо воды.
Возвышаясь точно дуб над березами, на окраине появился высоченный гуль, бывший при жизни древним циклопом. Кто знает, откуда взялся он, ведь этих тварей не видели здесь уже сотни лет. Великан топтал стражей десятками. Поднимал и вытряхивал в свой гнилой рот содержимое карет. Пробивал руками стены домов, выискивая пищу. Говорят, желудок поднятого из земли мертвеца поистине необъятен. И чем больше он пожирает, тем сильнее и быстрее становится.
Загремели пушки. Ядра пролетели совсем рядом.
Го приближался к цели.
— Аррр! — напирает толпа у самых ворот к ангару. Дворянская карета влетает в людей. Обезумевшие лошади давят неловких, распихивают упрямых и неповоротливых. Го держит свой курс прямо за ней.
Внутри просторного ангара не протолкнуться. Стражи держат кольцевую оборону. Еще бы транспортный цеппелин всего лишь один. И не многим удастся занять спасительное место в его железном нутре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
