я всех женихов и разворачивала ещё на подходе. Последний, правда, настырный попался, до утра продержался, — рассмеялась Забава, — А потом еле ноги унёс.
— А что ты ему сделала? — полюбопытствовала Лягушка.
— Я то? Да ничего, Горыныч его напугал. Я сказала, что Кощей мне его подарил, приданое моё. И жить будет со мной. От такой перспективы и этот сбежал.
Она опять замолчала, глядя куда-то поверх Вари.
— А потом вы пришли, — усмехнулась, — И появился он… — щёки Забавы покраснели, глаза мечтательно прикрылись, и она улыбнулась, так нежно, как могут улыбаться только…
«Влюбилась? Она влюбилась? — удивилась Варя, — Но в кого?»
— Но наш союз невозможен, я купеческая дочка, а он… — горестно закончила девица.
— Елисей? — догадалась Варя, и Забава коротко кивнула.
«Вот дела, — поразилась подруга, — Получается, что Забава вполне себе нормальная, и всё, что мы видели, просто спектакль?»
— А чем я могу тебе помочь? — всё ещё не понимала девушка.
— Сама я никогда не решусь открыться ему, — подняла грустные глаза на Лягушку девица, — Но если бы ты могла передать ему письмо. Потом, когда всё закончится. Мне придётся выбрать мужа, — обречённо поникла она, — Не могу же я бегать всю жизнь. Но хочу, чтобы он знал. Я всегда буду помнить. Любить, — закончила шёпотом девушка.
Поражённая признанием Варя погладила Забаву по запястью.
— Я помогу. А может, стоит с ним поговорить… — робко предложила Варя.
Его заинтересованные взгляды на Забаву были, похоже, очевидны всем, кроме неё самой.
— Не вздумай! Обещай, что сохранишь это в тайне! — горячо воскликнула девица.
— Хорошо, хорошо, — подняла лапки Варя в примиряющем жесте, — Клянусь!
— А где Иван? — резко сменила тему Забава, — Надо бы с ним поговорить. Думаю, самое время идти рано утром, когда весь замок ещё крепко спит.
— Иван? — задумалась Варя, — Я, когда уходила, он к себе пошёл.
Заглянув в комнату для прислуги, девчонки обнаружили, что Иван крепко спит. Забаве удалось его растолкать, и полусонный парень внимательно слушал план, в который они его посвящали.
— Я что-то не возьму в толк, — тёр он глаза, пытаясь окончательно проснуться, — А зачем мы её грабить идём?
— Да не грабить, а позаимствовать на время одну вещицу. Важную, — злилась Лягушка, — Ну, что тут непонятного.
Если честно, Ивану было многое непонятно, но раз надо, значит надо. И он не стал спорить, тем более с этими двумя это бесполезно. Выдвигаться решили перед рассветом.
В гостиной послышался шум — вернулись Катя с Елисеем.
— А, вот вы где, — просунулась голова Царевны в дверь, — Пойдём, будем Царевича допрашивать, почему это у него Мелитриса вдруг прекраснейшая?
Елисей сидел в кресле, закинув ногу на ногу:
— А чего тут непонятного? Разве она не прекрасна? — усмехнулся он.
«И когда он успел так измениться? — недоумевала Катя.
С момента приезда в столицу Царевича как подменили, вместо нытика и нюни появился собранный и уверенный в себе мужчина. «Такого даже треснуть не за что, — дивилась подруга, — Только говорить ему об этом, пожалуй, пока не буду».
— Я вот не пойму, ты чего там, кашки-борзянки наелся? — упёрла руки в боки Катя, — А ну, выкладывай.
— Так, а чего выкладывать, это каждый ребёнок знает. Мелитриса очень повёрнута на своей внешности, на молодости, вот сколько, по-твоему, ей лет?
«Вопрос с подвохом?» — задумалась Катя. Царица выглядела действительно очень молодо, и больше двадцати пяти девушка ей ни за что бы не дала.
— Нууу, я думаю, ей около тридцати, — предположила она.
Царевич рассмеялся:
— Её сыну Гвидону тридцать два…
Катя присвистнула, это получается царице… Сколько ей? У Царевны приоткрылся рот от удивления:
— А как она так хорошо сохранилась?
— Волшебные вещицы способны творить чудеса в умелых руках, — пожал плечами Елисей, — К тому же, жар-птица может не только лечить, но и дарить вечную молодость.
— Так вот зачем ей наша Мила, — поняла, наконец, Лягушка.
— Именно так, — подтвердил Елисей, — Не зря же её стража всё королевство на уши поставила. Вон, даже Гвидон на поиски отправлен, — хмыкнул он презрительно.
— За что ты его так не любишь? — Забава тоже не понимала такого отношения.
— А за что его любить? Нытик, слюнтяй и маменькин сынок.
— Никого не напоминает? — ехидно поинтересовалась Катя.
Царевич поднял вверх указательный палец и назидательным тоном произнёс:
— Я, милые дамы, всё осознал, встал на путь исправления. К тому же, маменькиным сынком и нюней я никогда не был. Нытик — да, признаю. Приношу свои глубочайшие извинения за все неудобства, которые принёс за время нашего совместного путешествия, — он встал и поклонился девчонкам в пояс.
Поражённые этими словами они буквально рухнули на диван и застыли с открытыми ртами. Довольный произведённым эффектом, Елисей вдруг спросил:
— А что вы вообще знаете про Мелитрису?
— Ну как, — принялась перечислять Забава, — Удачно вышла замуж, рано овдовела, воспитывала сына одна, плюс государственные дела…
— А ты, — перевёл взгляд Царевич с Забавы на Катю, и та задумалась.
Гвидон — это же сказка, где там три девицы под окном пряли, да ведь? Память у Царевны всегда была отличной, и она прочла по памяти всю сказку в стихах. Когда сказ закончился, Царевич удивленно крякнул:
— Ох ты ж… Ну загнула, конечно. Это где же ты, Царевна, чушь такую вычитала? Или сама придумала?
— Не сама! — вспыхнула от насмешки Катя, — Так в нашем мире эту историю рассказывают.
— Ну что ж, тогда слушайте внимательно, буду вам исторический ликбез устраивать. Тридцать три года назад правил в тридевятом царстве царь Салтан. Справедливый был мужик, в меру строг, рассудителен. Рано овдовел. Второй раз жениться не спешил, с первой царицей детишек у них не было, о чём он сильно тосковал. И был у царя казначей, а у того три дочки…
— Это что, Мелитриса из знатного рода? — удивилась Варя.
Царевич кивнул:
— Не перебивай. Так вот младшенькая Мелитриса, любимица родителей, ни в чём отказа не знала. Выросла избалованной и вздорной девицей, к труду не приучена, лишь целыми днями у зеркала крутилась. И вот придумала она себе, что хочет стать царицей, а для этого надо что? — он выжидательно посмотрел на девчонок.
— За царя замуж выйти, — усмехнулась Забава.
— Ну, не без этого, — тепло улыбнулся ей Елисей, от чего она смущённо опустила глаза, — Но мы помним, что она младшенькая, у неё ещё две сестрицы на выданье.
— Надо их сперва замуж устроить, — догадалась Лягушка.
— Ага. Да только вот всё чаще царь в их сторону посматривать стал. Действовать надо было быстро, и Мелитриса решилась на хитрость. Зазвала она сестёр к себе и усадила их шерсть прясть, мол, приданое надо старшенькой
