вышел на задний двор. На ночь Ботко неизменно просил самую первую исполненную Жар-птицей песню, уж больно она ему в душу запала. Дарина запомнила слова и тихонечко подпевала, держа отца за руку. Добрыня молча слушал, сидя рядом с сестрой. А когда старик засыпал, то он, усадив Милу в клетку, уходил в кузницу работать. Девушке очень нравилось проводить время с ним наедине. Пока они шли, Добрыня всегда молчал. По дороге попадались односельчане, озабоченные поисками чудо-птицы. Смешные, они шли совсем рядом, не зная, что стоит протянуть руку и вот она, желанная добыча. Дверцу клетки Добрыня никогда не запирал, держал своё слово: просто накидывал сверху платок, и они выходили из дома. В кузнице неизменно он оставлял клетку у входа, а Милу переносил к открытому окну, чтобы ей не было жарко. Окно было зашторено и не выдавало её присутствия. Затем Добрыня принимался за работу. Мила, не скрывая любопытства, наблюдала за тем, как обычные металлические прутки в его сильных и умелых руках превращаются в красивую кованую ограду. На огромных воротах вдруг появляются замысловатые лианы, а на них видны очертания птицы. Жар-птицы, присмотревшись, увидела она. С рассветом Добрыня завершал работу, наскоро ополаскивался на улице, и они шли к лесу. Все, кто ночью бродил по лесной чаще в поисках удачи, уже расходились по домам, и это было самое безопасное время для прогулки. Мила могла с наслаждением летать над поляной, но подниматься высоко она не рисковала, мало ли кто увидит издалека.
— Почему ты меня отпускаешь? — спросила она в самый первый раз.
На что Добрыня лишь пожал плечами:
— Ты обещала. Я просто верю.
«Просто верю», — тепло отозвалось в сердце девушки. Как это важно, когда тебе доверяют.
Удивительно, но каждый раз забираясь в клетку, Мила ощущала себя свободнее, чем когда-либо. У них было много времени для общения. Добрыня рассказывал про своё детство, вспоминал смешные случаи с сестрой. Они были очень дружны. Рано лишившись матери, старались во всём поддерживать друг друга. Мила рассказывала о своём мире: о машинах, что давно заменили телеги, о больших железных птицах, способных унести далеко-далеко. Добрыня слушал очень внимательно, ему всё было интересно. А потом Мила пела ему. Девушке нравилось, как он слушал, смотрел, иногда закрывая глаза, словно растворяясь в музыке. С каждым днём Мила замечала, что ждёт рассвета, чтобы петь для него одного. Пару раз к дому приходила какая-то шумная особа, она так громко скандалила, требуя проводить её к Добрыне, кричала, что она его невеста, что будет жаловаться отцу. Кто её отец, Мила не знала, но вот то, что она зовёт себя невестой ей не понравилось. Будь она дорога Добрыне, двери дома были бы открыты для неё, успокаивала себя Мила.
На утро пятого дня, возвращаясь с лесной прогулки, сквозь покрывало Мила услышала женский голос.
— Добрыня!
Мила узнала — это была та самая девица, что так настойчиво пыталась пробраться в дом.
— Здравствуй, Марьяна.
«Так вот, как тебя зовут», — поморщилась Мила.
— Добрынюшка, как я рада встрече. Совсем забыл про меня, не заходишь. Сестра твоя меня на порог не пускает, — не унималась Марьяна, осаждая своего «жениха».
— Не досуг мне сейчас, — обречённо вздохнул Добрыня, — Дома отец дожидается, я вот только из кузницы возвращаюсь.
— Совсем себя не бережёшь, ночи напролёт работаешь. Я бы могла тебе с отцом помогать?
— Благодарю, мы с сестрицей справляемся.
— А это что?
— Дарине подарок несу, не хочу, чтобы видел кто.
— Покажи.
От этих слов Мила похолодела, вдруг как сдёрнет эта настырная девица платок и увидит её. Но опасения были напрасны, мужчина спрятал клетку за спиной.
— Не готово ещё, позже, как доделаю.
Когда настырная девица осталась позади, Мила смога расслабиться.
— Моя вина, потерял счёт времени, — произнёс Добрыня, — Завтра надо пораньше возвратиться. Неспокойно в деревне, чужих много.
«Что за чужие? Надо бы у Дарины поспрашивать», — размышляла Мила.
Глава 38
Замок Мелитрисы.
Вернувшись в покои, Варя обнаружила одну лишь Забаву.
— А где все? — удивлённо крутила головой Лягушка.
Девица, удобно устроившись на диване, пила чай:
— Елисей с Катей ещё не вернулись от царицы, Илью позвали на тренировку, как начальника охраны, — хмыкнула она, — А Ник с Алексом ушли на разведку, окрестности осматривать. А ты как прогулялась?
Варе хотелось обсудить с кем-то то, что её беспокоило. Почему-то рассказать всё подругам она постеснялась. Вдруг не поймут — в волка влюбилась. Забава местная, к волшебству привычная, девка бойкая, может и посоветует чего? И она рассказала ей всё. Начиная от того, что Серый не совсем волк, что есть один волшебный кулон, скорее всего в сокровищнице Мелитрисы. И Варе позарез нужно туда попасть. Но на входе стоит охрана, а на двери:
— Вооот такенный замок, — развела лапки в сторону Лягушка.
Забава слушала, не перебивая, пила чай и задумчиво смотрела на Варю, будто что-то решая для себя. А когда та закончила, произнесла:
— Ну, со стражей я тебе помогу. Иван по замкам спец, тоже не проблема.
У Вари приоткрылся рот от удивления:
— Ты поможешь мне?
Максимум, на что она рассчитывала — совет, а тут помощь… Вот это да… Забава кивнула:
— Помогу, но в обмен на услугу.
— Услугу? — непонимающе пробормотала девушка, — Но чем я могу тебе помочь?
— Откровенность за откровенность, — и Забава начала свой рассказ.
— Понимаешь, — вздохнула она после небольшой паузы, словно решая, с чего начать, — Я старшая дочь у отца, у меня ещё четверо братьев. И сестрица. Замуж у нас идут по старинке, сперва старший, потом все остальные по порядку. Пока я мужем не обзаведусь, остальные не могут, понимаешь?
Варя кивнула, что ж тут непонятного.
— А я не хочу просто так, я по любви хочу, — она крутила чашку в руках, — Папенька мне то одного, то другого сосватает. У брата уже давно всё сговорено, невеста ждёт, сестрице тоже уже вот-вот сватов встречать, а я все кабенюсь. Он сговорился с Кощеем, да только я не дура, разговор их слышала, всё поняла. А когда меня Кощей в замок принёс, устроила ему… — она улыбнулась, вспоминая, как разгромила замок, как решила там все стены перекрасить, пока его не было, как полный дом слуг нагнала, чтоб позлить посильнее хозяина замка, так ценившего одиночество, — В общем, расчёт был, что Кощей махнёт на меня рукой и отправит обратно к папеньке. Вот только я не учла, что отец подстраховался, договор непростой заключил — магический, не могу я просто так вернуться. Только мужней женой. Вот
