Буквы прыгали перед глазами, прочитать текст полностью, таким, каким он был представлен в статье, никак не удавалось, сознание выхватывало лишь отдельные, не связанные между собой куски.
Сегодня ночью… обезображенное тело… отпечатки… проведен анализ крови… Никаких сомнений…
Как так?! Вчера еще Ник был жив, с ним все было абсолютно в порядке, он не помышлял ни о каких ночных прогулках, не собирался кончать жизнь самоубийством! Неужели его безумие вновь затаилось, чтобы проявиться именно тогда, когда ни Дерека, ни Ричарда рядом не будет?!
Парень торопливо сложил, почти скомкал газету и бегом бросился к дому недавно обретенного друга. Нет, нет-нет-нет, этого не может быть! Если это действительно… если что-то случилось… должна быть распахнута дверь квартиры, должны быть следы борьбы, или… Вдруг это еще один двойник?
Он бежал, задыхаясь, не обращая внимание на усталость, бежал все быстрее и быстрее и, влетев в холл элитной многоэтажки, запнулся о ковер, устилающий пол, едва ли не упав.
Охранник за стойкой немного приподнялся на месте, удивленно взирая на бедновато одетого, незнакомого ему юношу, с такой непогрешимой уверенностью вломившегося на территорию вверенного ему объекта.
— Сэр, к кому вы… сэр!
Дерек, не слушая, бросился к лифтам, на ходу восклицая:
— Конте!
В том, что охранник поймет фамилию, и сообразит, что идти к Нику право он имеет, парень почему-то не сомневался.
Лифт приехал быстро, Дерек заскочил в него, надавливая на кнопку верхнего этажа и, дожидаясь прибытия, принялся переминаться с ноги на ногу, сжимая кулаки и кусая губы. Боже, Боже! Что он будет делать, увидев опять распахнутую дверь? Что скажет Ричарду, что… как вообще быть теперь?!
Двери лифта распахнулись, он выскочил на лестничную площадку и слегка перевел дух. Дверь была заперта, огонек сигнализации точно так же, как и вчера, моргал наверху.
В душе подняла голову робкая надежда. Может быть… все-таки это была ошибка?..
Он метнулся к двери и, практически рявкнув на черную коробочку:
— Рубикон! — распахнул ее, вбегая в квартиру. Никаких видимых следов вторжения как будто бы не наблюдалось; сигнализация противно запищала, требуя, чтобы ее отключили, но парень лишь отмахнулся. Ему было не до того.
— Ник! — крикнул он, чувствуя, как горло вновь пытается сжать липкая рука ужаса, — НИК!!!
Из недр пентхауса донесся недовольный зевок.
— Ты чего вопишь? — знакомый до дрожи, до боли в сердце голос, немного приглушенный расстоянием, мягко коснулся его слуха, заставляя чуть не упасть от облегчения, — Я сплю еще…
Дерек, чувствуя, как подкашиваются мгновенно ставшие ватными ноги, ощущая, как по губам сама собою расплывается совершенно дурацкая, облегченная улыбка, поспешно отключил сигнализацию и, обстоятельно заперев дверь, уже более или менее спокойным шагом направился в спальню лучшего друга.
Доминик, живой и невредимый, и в самом деле еще валялся в постели и, позевывая и недовольно потирая глаза, дожидался столь неожиданно ворвавшегося к нему приятеля.
— Впервые за долгое время спокойно спал в своей кровати, так нет же — и тут разбудили! — нахмурился он, увидев заходящего в спальню Дерека, — Что за срочность, что еще стряслось?
— Почитай, — Тедерик, глубоко вздохнув, вытащил из-за пазухи скомканную газету и, расправив ее, сунул под нос другу, сам почти падая в глубокое кресло недалеко от его кровати. Он как-то внезапно вдруг сообразил, что у него уже минут десять как противно ноют ребра, а он даже не замечает этого и испытал острую потребность в отдыхе.
Доминик, бросив взгляд на передовицу, медленно сел, мрачнея и, закусив губу, развернул газету, принимаясь внимательно читать.
— И фотографию мою прилепили… — пробормотал он, наконец, прочитав страшное сообщение дважды и, почесав в затылке, отбросил издание от себя, — Дерек, честно, я никуда ночью не ходил. Да и утром, собственно тоже, иначе бы, наверное, увидел это… Бред какой-то. Еще один двойник — да, но почему вдруг такой ажиотаж? О тех ведь ничего и слышно не было, нашли себе и нашли. Да еще и так жестоко… — он поморщился, — Толкнуть под электричку — это…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да уж, приятного мало, — Янг, который, в общем-то, вообще особенно не вникал в способ убийства очередного «Доминика», тяжело вздохнул, прижимая руку к ребрам, — Интересно, Ричард знает?
— Скорее всего, да, странно, что еще не позвонил, — Ник согнул закрытые одеялом ноги в коленях и, облокотившись на них, запустил пальцы в волосы, — Хотя, наверное, возни с этим много. Да еще и такая шумиха…
— Да, шумиху так просто не унять, — Дерек задумчиво потер подбородок, — Такое ощущение, что Красный Билл решил пойти ва-банк — имитировать твою смерть, даже не создав нормального двойника. Только не понимаю, как в такой ситуации он сможет… О, наверное, Дик.
У Доминика зазвонил мобильный, и мужчина, откинувшись обратно на подушки, взял его с тумбочки. Бросил взгляд на экран и, согласно кивнув, принял вызов, тотчас же включая громкую связь.
— Привет, братишка, — голос его зазвучал выжидательно, — Чем порадуешь?
— Ты видел утренние сводки? — говорил Ричард странно, несколько отстраненно и приглушенно, и Конте-старший даже удивленно приподнял брови. Создавалось ощущение, что Дик беседует не с ним, а с кем-то еще.
— Как раз читаем на пару с Дереком, изумляемся и размышляем, что теперь делать.
— Ничего пока не предпринимай, — ответ прозвучал так же странно, тихо и мрачновато, — Я скоро приеду… И сообщи Карлу. О смерти Доминика Конте он должен быть извещен.
Вызов прервался, и Ник, непонимающе моргнув, поднял взгляд на такого же удивленного друга.
— «О смерти Доминика Конте»? — медленно повторил он, тотчас же сдвигая брови и прижимая к губам указательный палец, — Так-так… держу пари, Дик что-то задумал. Что ж, дождемся его… Хотя Карлу позвонить, конечно, не помешает. Звякнешь? Я пока оденусь — нехорошо как-то обсуждать собственную смерть, лежа в постели в одних трусах!
…Известие о смерти очередного «Доминика» Еж воспринял довольно хладнокровно и, услышав, что капитан Ричард имеет какой-то загадочный план, обещался вскоре подъехать. Дерек, завершив разговор по мобильному Доминика, опустил аппарат на стол в гостиной и, поднявшись на ноги, отправился проверять степень готовности друга к приему гостей — после сегодняшнего известия малейшее промедление казалось ему едва ли не фатальным, вызывая невольные опасения.
Конте, как раз успевший натянуть штаны и теперь застегивающий рубашку, увидев заглядывающего приятеля, приветливо улыбнулся ему.
— По-моему, я в больнице поправился, — доверительно сообщил он, кое-как застегивая пуговицы на груди, — Да потом еще и у Карла, и в спортзале не был все это время… Скоро совсем форму потеряю со всеми этими покушениями.
— Потеряв столько крови, должен был бы похудеть, — хмыкнул парень, прислоняясь спиной к дверному косяку, — Карл сказал, что подъедет, но, наверное, Дик будет раньше. Он вообще далеко от твоего дома работает?
— Минут пятнадцать на машине, если без пробок, — мужчина пожал плечами и, старательно втягивая не то живот, не то грудную клетку, поспешно застегнул рубашку до конца, расправляя ее, — Скоро должен быть. Я не понимаю, что он может придумать — нужно как-то успокоить шумиху, нужно, чтобы о моей «смерти» прекратили кричать… Что нам, ловить журналистов и сажать их по одному в камеру, лишать доступа к компьютерам и телефонам?
— В карцер к Карлу, — Дерек, которому некогда довелось на себе испытать действие этого неприятного места, широко ухмыльнулся, — Излечивает на раз, потом даже желания писать статьи не будет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты человек опытный, поверю на слово, — Конте слегка развел руки в стороны и, прислушавшись, кивнул, — Дик.
Со стороны входа и в самом деле уже доносились характерные звуки открывающейся двери, писк сигнализации, затем прозвучал хлопок, возвещающий о том, что дверь заперта вновь и знакомый голос окликнул:
— Ник!
