— Что с ней? — Конте-старший закусил губу, крепче сжимая телефон. Дерек обеспокоенно подался вперед, вспоминая собственные слова о том, что Альфа вполне может ополчиться и на Красного Билла, и на его дочь.
— Она… — голос Дика задрожал, — Ее… убили… Я стою тут… она… возле окна, но прошел в квартиру… это… эт…то…
— Я сейчас приеду! — Доминик вскочил. В эти секунды, в эти мгновения он напрочь забывал о собственной безопасности, посылал к черту все их планы и готов был, сломя голову, мчаться на помощь брату, чтобы хоть как-то помочь ему, хоть как-то его поддержать.
— Нет!.. — голос Ричарда звучал все так же слабо, но категорично, — Нет, не надо… если с тобой что… Я не переживу, правда, я не выдержу!.. Я… я скоро приеду сам. Сейчас… оперативники, потом…
— Может, подъехать мне? — Дерек, кусая губы, сам немного подался вперед, глядя не на мобильный, к которому, по идее и обращался, а на друга, держащего его, — Как он в таком состоянии за руль…
— А ты на чем поедешь? — Доминик, даже немного отвлекшись, приподнял брови. Парень пожал плечами.
— На твоей.
— А права? — мужчина скептически скривился, — Нет уж, сиди дома, не хватает еще Дику вытаскивать тебя…
— Сидите оба, — усталый голос капитана Конте, прервав их бессмысленный спор, заставил обоих примолкнуть, — Они приехали… я скоро буду.
Посыпались короткие гудки. Доминик, медленно опустив руку с телефоном, несколько секунд безмолвствовал, затем, действуя заторможено, протянул аппарат Дереку.
— Возьми, — голос его звучал не менее хрипло, чем голос брата, — Возьми, а то я сейчас, кажется, разобью его…
Янг торопливо принял мобильный из рук собеседника и, положив его на стол, не зная, что сказать, прижал руки к груди.
— Ник…
— Не надо, — Конте, изо всех сил стараясь овладеть собой, медленно выдохнул, — Ты знаешь… если честно, я ведь тоже всегда знал, кто такая Джилл, чья она дочь. Знал и не понимал, почему мой брат выбрал такую, как она, никогда не доверял ей… Но смерти я ей не желал. Мне она не сделала ничего плохого и, как бы я…
— Это она стреляла в тебя, — Дерек, не видя более смысла скрывать истину, тяжело вздохнул, медленно опускаясь обратно на стул, — Карл сказал, она призналась ему. Да и передо мной она этого не отрицала… Я не хотел говорить при Ричарде.
Доминик, несколько секунд молча смотревший на собеседника, опустил голову, слегка качая ею.
— И не надо. Ты слышал, что он сказал? Убита возле окна, но убийца зашел в квартиру… Попытка сымитировать снайперскую атаку?
— Попытка подставить тебя? — в тон ему отозвался молодой человек, — Если она стреляла в тебя, ты мог тоже нанять кого-то, ну и так далее. Ее папаша может подумать именно так, тебе надо быть настороже — от взбешенного, горюющего бандита не спасет ни кровь тирваса, ни заступничество Ежа. Кстати… Карлу, наверное, тоже надо сообщить, да?
— Нет, не звони, — Конте сжал губы, о чем-то мрачно размышляя, — Ричард приедет и сам решит это, к тому же… Знаешь, такие новости в криминальном мире расходятся быстро. Вполне возможно, что Красный Билл уже в курсе случившегося, а если так, то и Карлу вполне могли сообщить. В чем-то Дик прав — нам с тобой сейчас лучше не высовываться, не лезть на рожон. Не хватает еще ему хоронить одновременно с женой брата и друга.
Дерек уныло кивнул. В словах собеседника, безусловно, был резон, имелся неоспоримый смысл, но бездействие угнетало и убивало почище пули.
…Ричард приехал почти час спустя. Дверь открыть он не смог — как признался потом, не мог твердо произнести нужную фразу, — поэтому постучал и, будучи впущен в квартиру, почти упал на диван, сделав несколько заплетающихся шагов к нему.
Плечи его затряслись.
Дерек, не медля, бросился на кухню, где, как он помнил, имелся небольшой ящичек с необходимыми лекарствами и, накапав несколько капель успокоительного, торопливо принес его капитану. Тот с трудом выпил, кое-как кивнул в благодарность и, едва не выронив вовремя подхваченный парнем стакан, закрыл лицо дрожащими руками.
Доминик, сев рядом, мягко обнял брата за плечи. Он, как никто другой, понимал сейчас его состояние, понимал и сочувствовал ему, искренне соболезнуя и сопереживая, но, увы, как утешить, не знал. Джилл Ричард любил сильно, даже, возможно, чересчур сильно, и горе его сейчас было неизмеримо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Прошло не меньше получаса, прежде, чем капитан смог взять себя в руки настолько, что начал говорить.
— Он звонил мне, — первая же его фраза заставила Доминика и Дерека недоуменно переглянуться, — Ее отец… Когда я ехал, он позвонил и обвинил меня в ее смерти. Он знает… не понимаю, откуда, но знает!.. — голос его сорвался, и Ричард сделал несколько долгих, тяжелых вздохов, — Он… был на взводе, как и я, я пытался успокоить его… потом бросил трубку, — он провел все еще подрагивающей рукой по лицу, — Я не понимаю… почему она? Кто мог… зачем?? Так жестоко, ее просто… просто расстреляли… — губы его затряслись, и мужчина тяжело сглотнул. Тедерик, шестым чувством догадываясь, что ему сейчас нужно, поспешно бросился на кухню за водой и принес целый кувшин. Затем плеснул немного в стакан и протянул капитану.
— Спасибо… — тот принял поданное питье и, не сделав ни глотка, сжал стакан в руках, — Я подумал, было… Альфа? Но зачем, зачем, Ник?? Ее! Она не твой двойник, ей не вводили твою кровь, да и зачем? Почему она?!
— Я не знаю, — Доминик тяжело вздохнул, слегка сжимая плечи брата, — Не знаю, Дик, но мы обязательно выясним все это… Выясним и отомстим, жаль… Вернуть ее не получится.
— Не получится… — эхом повторил Ричард и, сдавленно всхлипнув, прижал ладонь ко лбу, — Ты знаешь, ты всегда говорил, что мужчины не должны плакать, Ник… Но сейчас я хочу плакать, — он поднял какой-то растерянный взгляд на старшего брата, — Правда, я очень хочу плакать!.. Но не могу. Не могу выдавить ни слезинки и не понимаю, почему. Мне… Я очень испугался, когда в больницу попал ты, но сейчас… сейчас… — он укусил себя за губу, — Ее не вернуть…
— Тише, тише… — его старший брат, обеспокоенно глянув на Дерека, слегка прижал к себе несчастного, — Все будет… будет хорошо, Дик, все наладится… как-нибудь… точно наладится. Мы схватим Альфу, мы… я знаю, да, ее это не вернет, но ты сможешь отомстить! Я обещаю, я лично…
Стук в дверь прервал его. Доминик, хмурясь, явственно недоумевая, кто бы это мог прийти, слегка кивнул Дереку на дверь, намекая, чтобы тот отпер ее.
Парень повиновался. Он догадывался, кто пришел, даже более того — он ждал прихода этого человека с минуты на минуту с тех самых пор, как Доминик сказал, что в криминальном мире новости расходятся быстро. Ему уже должны были сообщить.
Он не ошибся.
Карл Еж, стоящий на пороге, очень серьезный и мрачный, коротко кивнул ему и, сделав шаг в квартиру, на мгновение замер. Затем лично закрыл дверь, отключил сигнализацию и, сняв шляпу и неизменные перчатки, положил все это на комод, стоящий возле двери.
— Как понимаю, вам уже все известно.
Голос его, холодный, спокойный, по-прежнему невозмутимый, заставил обоих братьев, вздрогнув, устремить взгляды на него.
— Мои соболезнования, капитан Ричард, — говорить Еж продолжал холодно, уверенно, официально-равнодушно, и интонация его магическим образом заставляла обоих Конте немного прийти в себя, собираясь с мыслями.
— Спасибо… — Ричард безжизненно кивнул, опуская голову. Созерцать человека, если не имеющего отношения к смерти Джилл, то, уж во всяком случае, наверняка не слишком переживающего из-за нее, ему было не очень приятно.
— Вы обычно знаете больше, чем любой из нас, сэр, — Дерек, чуть задержавшийся возле двери, выглянул из-за плеча преступника, — Мы теряемся в догадках — убийство Джилл было бессмысленным…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Бессмысленным? — Карл слегка приподнял бровь, — О, нет, боюсь, смысл у него был. И смысл этот вряд ли будет приятен кому-либо из вас, потому что… Я думаю, Джилл Конте был убита из-за тебя, Доминик.
На несколько тягучих секунд в гостиной воцарилось молчание. Убитый горем Ричард, абсолютно не ждавший подобных заявлений, медленно переводил взгляд с брата на его преступного друга, не понимающий, не желающий верить, теряющийся в смутных догадках; Дерек и Ник просто отчаянно пытались сообразить, что же имел в виду Еж.
