— Прогуливаешься?
Из всех закоулков и путаных коридоров, этот, пожалуй, лучше всего подходил для тайного поединка, будь то магическое столкновение или простая драка. Вероятность, что кто-то случайно заглянет сюда, была ничтожна. Близость жертвенных комнат, где добывалась и сберегалась необходимая для заклятий кровь, почти наверняка сделала бы незаметным любой магический всплеск. Отраженная Сила, за столетия пропитавшая стены, заглушала звуки не хуже магического колпака. Ирэн с толком выбрал место.
Кар остановился, ругая себя на все лады. Почему он раньше не обеспокоился растущей враждебностью парня, не утихомирил его сам или, в конце концов, не попросил помощи учителя? А теперь — теперь придется убить. Придется, потому что Ирэн не затем поджидал Кара в этом тихом месте, чтобы обменяться с ним оскорблениями.
— Это ты, Ирэн? Не ждал тебя здесь встретить.
— Думал, никто не знает, что вечерами ты ошиваешься возле своих родичей-дикарей? Считаешь всех глупее себя?
«Разумеется», — чуть не ответил Кар. Сдержался. Он не хотел убивать Ирэна. Нет, не из жалости. Глупец, мнящий себя великим магом, сам напросился, было бы только справедливо наказать его. Но смерть Ирэна обернулась бы крупным скандалом, а скандалы Кару ни к чему.
— Нет, конечно, — вежливо сказал Кар. — Мне казалось, ты не любишь бывать здесь.
— Я выбирал себе новую наложницу, — весело сообщил Ирэн. — Ты знаешь, мне нравится их менять. Стараюсь выбрать помоложе… Но прости, я забыл, что ты не держишь наложниц. Жалеешь соплеменниц, да, дикарь?
Они выступили из полумрака боковых переходов — соученики, товарищи по Залу Познания. Три года вместе, каждый день, каждую чашу крови, каждое новое заклятие. Трех лет не хватило им примириться с полукровкой в своих рядах. Кар вгляделся в знакомые до мельчайших черточек лица. Одна Зита смущенно потупилась. Остальные смотрели с жадным предвкушением, с нетерпеливым ожиданием расправы, и Кар впервые почувствовал страх. Он справился бы с тремя, может быть, пятью, но восемнадцать, пусть даже слабых магов по капле выцедят его кровь. Именно за этим они сюда пришли.
— Не хочешь рассказать, зачем бегаешь сюда каждый вечер? — поинтересовался Ирэн. — Может, ты таскаешь им тайком сладости? Или готовишь им побег?
Кар приходил к Оуну. Его первый наставник вернулся к работе, которую оставил на время обучения Кара. Здесь, в нижнем ярусе города, располагались помещения рабов, сюда же доставляли новых, украденных в Империи. Почти всегда это были дети или подростки. О них заботились — так рачительный хозяин ухаживает за ценным скотом. Маги лечили их болезни. Под действием заклятия страхи утихали, память о доме тускнела, жизнь в услужении у колдунов начинала казаться привычной, единственно правильной.
Маги усвоили урок девятисотлетней давности. Отныне рабы не смогут взбунтоваться. Не захотят. Даже смерть ради потребной магам крови принимается ими, как честь.
Когда-то Кар удивлялся, слыша, как Оун изъясняется на языке Империи — чисто, без ошибок. Потом узнал, что почти сотню лет его учитель, среди прочих своих обязанностей, был ответственным за подавление разума пленных. Узнал, ужаснулся — и смирился, как смирялся со многим, что прежний Кар счел бы грязным и бесчестным. Оун был и оставался единственным его другом среди магов. В последнее время у Кара вошло в привычку приходить сюда по вечерам, после занятий в Зале, после прогулки с Ветром. Оун заканчивал работу, и они усаживались вдвоем в рабочем кабинете Оуна, у стола, неизменно заваленного книгами и мелко исписанными листами бумаги, потягивали крепкий травяной чай, спорили, смеялись или молчали. Странная пара: маг, чья работа — подавлять разум дикарей, и полукровка, чей разум силился совместить знания мага с памятью дикаря. Оун по-прежнему брюзжал и называл его дикаренышем, но Кара это заботило не больше, чем дождь и снег где-то за пределами Долины. Жертвенные же столы и холодные вместилища для сбережения крови казались небольшой платой за возможность хоть кому-то доверять.
Вот только рассказывать Ирэну, как проводит вечера, Кар не собирался.
— Молчишь, дикарь? Слишком горд, чтобы говорить с нами?
— Чего вы хотите? — спросил Кар.
— Мы тут собираемся вскорости рассчитаться с дикарями, — доверительно объяснил Ирэн. — Знаешь, пришло время выйти из пещер. Ну, да ты слышал. Вот мы и решили начать с тебя. Все равно после нашей победы таким, как ты, не останется места.
«Глупец. Если вы захватите Империю, таких станет куда больше, чем вас. Ты сам их и наплодишь, любитель молодых наложниц. К тому же тебе забыли сказать, что без меня у вас ничего не выйдет». Кар не сказал ничего. Вместо этого ударил всей Силой, что скопил, принимая чаши с человеческой кровью, собственной, многократно возросшей за годы учебы, Силой…
Едва он раскрыл магические чувства, невидимая удавка сдавила горло. Прозрачный кокон окутал его со всех сторон. Магия Кара увязла в нем, как в болоте. Сложное, незнакомое заклятие. Ирэну в одиночку нипочем не создать его. Они поработали вместе, выпускники магического курса, гордость древнего народа. Им понадобилась кровь — полная чаша, не жалкая, ученическая, настоящая чаша мага. Где-то далеко закричал Ветер. Как сквозь толстый войлок, пробился голос Ирэна:
— Ты считал себя магом, но ты всего лишь дикарь. Твоя кровь предназначена дать нам Силу, и мы ее возьмем, и…
— Не спеши хвалиться, Ирэн. Ты можешь и не справиться с превосходящим тебя Силой магом!
Все вздрогнули — так внезапно появилась Кати. Приблизилась, коснулась плеча Зиты. Ученики расступились, испуганные, притихшие, как провинившиеся дети. Перед Каром остался один Ирэн. Жертвенный нож опустился в его руке. Кокон, стиснувший Кара, ослаб. Слегка, но этого хватило. Силы почти не осталось, Кар порвал его одной яростью — своей и грифона. Прыгнул, не давая врагу опомниться, удар колена выбил из руки мага нож, руки Кара сдавили ему горло. Ирэн захрипел, пытаясь вырваться. Великие маги, могучие гордецы — как вы беспомощны перед простой животной силой! Ноги Ирэна подкосились, Кар повалил его на спину. Уперся коленом в грудь. Никто не вмешался, все молча смотрели, как бьется и хрипит Ирэн, как вздуваются мышцы под драконьей кожей на руках Кара, как вытекает изо рта Ирэна струйка слюны…
Прежний Кар убил бы его, не колеблясь. Убил, не думая, какую цену заплатит потом. Выпускник магического курса Карий не зря учился владеть собой. Он выждал еще немного — у лежащего мага стали закатываться глаза, — и разжал пальцы. Встал, мысленно успокаивая разъяренного Ветра. Ирэн скорчился на полу, хрипящий, задыхающийся, еще не понимающий, что он жив.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
