— Самый лучший, — ответил Чарли и встал с постели. — Не просто вкусный, а потрясающе вкусный. Тебе положить сахар?
— Да, немного.
Чарли гордо усмехнулся.
— Прекрасно. Приготовься испытать экстатический восторг.
Тесса рассмеялась и откинулась на подушки. Она и так уже испытала экстатический восторг, причем без кофе, а сейчас с интересом наблюдала, как Чарли, все еще обнаженный, деловито и сосредоточенно наполняет чашки. В эту минуту он был необычайно красив: высокий, худощавый, с золотистой в утреннем свете кожей. Темные спутанные волосы спускались на шею и падали на лицо. Руки двигались легко и точно: уверенным, рассчитанным движением он размешал сахар и встряхнул ложечку, прежде чем положить на блюдце. Слегка изогнулся, чтобы взять что-то с подноса, и взгляд Тессы невольно остановился на мускулистой спине, а потом скользнул вниз, на длинные, натренированные годами верховой езды ноги. Вспомнилось, как совсем недавно они переплетались с ее ногами. Вот он склонился, чтобы взять чашки, и внимание привлекли ягодицы — плоские и твердые. Тесса лежала, без смущения разглядывая любимого, до тех пор пока он не посмотрел через плечо и, сдерживая смех, осведомился:
— И как, мадам, картина вам нравится?
— Да, — серьезно ответила Тесса. — Не каждое утро кофе мне готовит античный бог.
Чарли обернулся, вполне уверенный в собственной неотразимой красоте.
— Судя по выражению лица, ваша страсть к кофе превосходит даже мою.
Тесса покраснела.
— «Не каждое утро кофе мне готовит обнаженный античный бог». Превосходно!
Он рассмеялся.
— А ведь кофе ты еще даже не попробовала!
Чарли подошел к кровати, удобно устроился рядом с Тессой и нежно привлек ее, а она подумала, что в эту минуту даже вода из Темзы показалась бы вкусной. Он подал чашку, от которой поднимался ароматный пар, и она с нетерпением поднесла ее к губам.
— Итак? — поинтересовался Чарли мгновение спустя, внимательно наблюдая за ней из-под полуопущенных век.
— Божественно, — вздохнула Тесса и сделала еще глоток. — Больше чем божественно. В жизни не пробовала ничего подобного!
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Чарли и поднес к губам свою чашку.
— Как ты научился готовить такое чудо? — Она глубоко вдохнула, чтобы ощутить аромат, и снова пригубила, на сей раз увереннее. — Могла бы выпить целый кофейник!
— Ну вот, теперь я знаю твое слабое место, — гордо ответил Чарли. — Да, сегодня Барнс постарался. Получилось почти так же вкусно, как у Гилберта, моего лондонского повара.
— Неужели возможно приготовить еще лучше? — воскликнула Тесса. — Никогда не поверю! В чем же секрет?
— Понятия не имею. Но за то, чтобы он и дальше продолжал в том же духе, плачу целое состояние. — Чарли прислонился затылком к изголовью кровати и умиротворенно вздохнул, чрезвычайно довольный собой и окружающим миром. Тесса уютно устроилась рядом и с наслаждением потягивала волшебную смесь из крепкого кофе, патоки и взбитых сливок. Барнс предусмотрительно принес ингредиенты в отдельных кувшинах, чтобы предоставить господину возможность блеснуть перед дамой. И теперь Чарли с гордостью принимал восторженную похвалу, как будто только что достал с неба звезду.
Тесса допила кофе и грустно заглянула в пустую чашку.
— Ты самый развращенный мужчина на свете.
— Но, судя по всему, этот разврат тебе очень нравится.
— Невероятно нравится, — честно признала она.
— Да и ночью ты, кажется, не скучала.
— Тщеславный, — укоризненно покачала головой Тесса и слегка порозовела. — Сам знаешь, что так и есть.
— Мне очень нравится дарить тебе счастье.
Она мечтательно улыбнулась.
— У тебя это отлично получается.
У Чарли сжалось сердце. Она полулежала в его постели и чувствовала себя свободно, естественно и спокойно. Роскошные волосы закрывали плечи и грудь, а глаза излучали теплый свет. Она смотрела не кокетливо и не расчетливо, как на графа и наследника богатого герцогства, а с искренним, открытым чувством. Да, ей действительно интересен он сам, а не аристократический титул. Внезапное открытие поразило. Захотелось дарить счастье постоянно, каждый день и каждый день встречать исполненный любви и благодарности взгляд. Тесса видела его настоящим — таким, каким он был на самом деле, и все-таки восхищалась. Рядом с ней возникало желание стать лучше. А еще хотелось постоянно слышать звонкий смех, тихие вздохи наслаждения, каждую минуту видеть ее рядом.
— Пора возвращаться в Фром, — сказала Тесса, однако в этот раз фраза прозвучала без неловкости и напряжения — скорее с сожалением. — Эжени, наверное, уже не находит себе места от волнения.
Чарли глубоко вздохнул. Барнс давно отправил письмо миссис Бейтс; оставалось лишь надеяться, что та поймет его истинный смысл. А если ночное пребывание в Милл-Коттедж причинило какой-нибудь вред, то немедленное возвращение в гостиницу все равно ничего не исправит.
— Не хочу тебя отпускать. Мне нужна помощь.
Стаза вспыхнули любопытством.
— В чем же?
Он угрюмо усмехнулся.
— В разоблачении коварного Хайрама Скотта.
— Это все? — Тесса смотрела на потертые церковноприходские книги без страха и дурных предчувствий. К тому времени как кофе был выпит, а завтрак съеден, Барнс привел платье в безупречное состояние. Чарли предложил помощь, однако Тесса со смехом хлопнула по руке и сказала, что он готов весь день проваляться в постели, а работа не ждет. Ее решимость оказалась непреклонной: как только Чарли объяснил, что надо делать, она немедленно приступила к исполнению задания. Удивительно, но он и сам ощутил небывалый прилив энергии.
Прежде чем взяться за чтение, Грэшем подробно рассказал о покаянном письме отца, о том, что удалось узнать Джерарду, о роли, которую, по их подозрениям, играл в позорной истории Скотт, и о необходимости доказательства собственного права на герцогский титул и наследство. Он изложил бы все как на духу, даже не надеясь на помощь, но постепенно в душе созрела твердая уверенность: если кто-то вообще способен помочь восстановить справедливость, то только Тесса. Она обладала логическим складом ума, прилежанием и терпением, которых так не хватало ему самому, а при упоминании имени Скотта лишь крепче сжала губы — при том что этот человек подло ее обманул. Как и следовало ожидать, Тесса решила безотлагательно начать расследование, и они вышли в сад, к небольшому столу, где совсем недавно граф угощал ее лимонадом.
— Этим книгам больше шестидесяти лет. Чернила выцвели, а страницы потемнели от сырости. К тому же необходимой записи здесь может вообще не оказаться. Так что найти нужное будет намного труднее, чем обнаружить в домовой книге строчку о покупке новых чулок.
