— Ответственность действительно огромная, — кивнула Тесса, не отрывая взгляда от страницы. — Тебе, должно быть, известно, что мой брат виконт.
— Многие считают ее всеобъемлющей. Помимо управления поместьями герцог обязан заседать в парламенте, оказывать влияние на правительство. Скажи на милость, как для всего этого найти время и силы? Да и стоит ли игра свеч? Сколько можно дебатировать по поводу цен на зерно?
Тесса подняла голову.
— Подними в парламенте вопрос более важный, чем цены на зерно. К примеру, женщины издавна лишены всех и всяческих прав. Собственностью может обладать только вдова или пожилая старая дева, да и то для этого необходимо разрешение и благоволение мужчин.
— Да, — согласился Грэшем, до глубины души тронутый справедливостью ее слов. Разве ему самому не пришлось защищать Тессу от пренебрежительного отношения сэра Грегори Атвуда? И разве мистер Скотт не оказал ему демонстративное предпочтение, хотя миссис Невилл разбиралась в вопросе несравнимо лучше? Разве можно говорить о справедливости, когда умного, делового человека отодвигают на второй план исключительно по одной причине: что этот человек — женщина.
— Я мог бы поддержать такую позицию, — тихо, почти про себя заметил Чарли.
— Правда? — Глаза удивленно распахнулись.
— А ты все это сказала в шутку?
— Нет, но… — Тесса немного помолчала и уверенно продолжила: — Да, конечно, иначе и быть не может. Ты очень порядочный человек.
Он расплылся в гордой улыбке.
— Благодарю за высокую оценку, мадам! А теперь давайте вернемся к работе, чтобы я все-таки смог обрести необходимое влияние, а не был вынужден разводить свиней.
Тесса рассмеялась:
— Кажется, ты уже начал это делать. Посмотри, что нарисовано на обложке.
Грэшем перевернул книгу. Все реестры серьезно пострадали от сырости, а на том, который он просматривал, расплылось темное пятно, действительно напоминающее силуэт свиньи. Он усмехнулся:
— Да, так и есть. Отныне можешь называть меня «Чарлз-свинопас!».
— Не сомневаюсь, что если бы ты всерьез взялся за дело, то наверняка добился бы успеха, — без тени иронии заметила Тесса и снова склонилась над страницей.
— Как скажете, мэм. — Все еще улыбаясь, Грэшем последовал ее примеру. Удивительно: работа, которая в одиночестве казалась жестоким, мучительным испытанием, в приятной компании преобразилась до неузнаваемости и превратилась в удовольствие.
А спустя час с лишним граф наконец обнаружил то, что искал. Случилось это так: он с улыбкой взглянул на Тессу — освещенную солнцем, отрешенную, сосредоточенную и оттого еще более прекрасную, чем всегда, и перевернул страницу. А когда снова опустил голову, в глаза бросилось имя отца — выцветшее от времени, не разборчиво написанное, но оттого не менее знакомое. Пару мгновений он смотрел с недоверием: подпись под строчкой отличалась от той, к которой он привык. Всю свою жизнь Чарли знал отца как Дарема, а не того мистера Френсиса де Лейси, который в 1752 году расписался в церковной книге.
— Тесса, — тихо позвал он, не в силах отвести взгляд от драгоценной находки. На миг дыхание остановилось. Нацарапанный порыжевшими от времени чернилами, взору открылся ключ к судьбе. Вот оно, неопровержимое доказательство: отец действительно предстал перед священником рядом с таинственной актрисой и женился на ней, двумя короткими словами и быстрым, небрежным росчерком пера оставив будущих детей без наследства.
«В 12-й день июня сочетались браком Френсис де Лейси, холостяк, и мисс Дороти Коуп, девица».
— Я нашел.
Она тут же оказалась рядом.
— О Господи, — прошептала Тесса едва слышно. — Так вот почему вам до сих пор не удавалось ее отыскать. — В книгу имя невесты изначально было занесено как Коуп — так и запомнил его отец. Но потом кто-то зачеркнул слово «Коуп» и крохотными кривыми буквами нацарапал другое: «Суэйн». А внизу стояла четкая, аккуратная, разборчивая подпись «Дороти Суэйн».
— Значит, Суэйн, а не Коуп, — пробормотал Чарли. — Хотелось бы знать, кто и когда изменил имя.
— Важно одно: что с ней случилось впоследствии, — практично заметила Тесса. — По крайней мере, теперь ты точно знаешь, кого искать.
Чарли стряхнул оцепенение, в которое впал при виде отцовской росписи — молодой, энергичной, начертанной в порыве безрассудной любви и омрачившей жизнь на долгие десятилетия.
— Да, — согласился он. — И даже знаю, с чего начать поиск.
Глава 17
На следующее утро лорд Грэшем оделся как настоящий герцог. Здесь, в провинции, он уже привык к послаблениям в костюме, правда, на сей раз не просто вернулся к привычному лондонскому стандарту, но и значительно его превзошел. Барнс постарался от души: выбрил господина с особым тщанием, принес шкатулку с драгоценными запонками и булавками, помог безупречно завязать туго накрахмаленный шейный платок, а потом благоговейно украсил его крупным рубином. В итоге, посмотрев в зеркало, Чарли остался чрезвычайно доволен своим импозантным видом.
Он отправился в Меллз и нашел Хайрама Скотта на заводе, в собственном кабинете.
— Добро пожаловать, милорд. — Промышленник бросился навстречу. — Не желаете ли перекусить?
Лорд Грэшем нетерпеливо отмахнулся и краем глаза взглянул на вывеску, которая оказалась как раз напротив окна: «Скотт и Суэйн. Металлургический завод».
— Нет, сегодня я приехал по делу.
— Прекрасно! — воскликнул Скотт и просиял улыбкой, хотя от Чарли не укрылся едва заметный настороженный прищур. — Буду счастлив услышать его суть.
— Я так и думал, — пробормотал Чарли. — Расскажите мне о своем заводе. Это семейное предприятие?
— Разумеется, сэр. Три поколения. Основал его мой дед.
— Скотт или Суэйн? — не думая, уточнил Чарли.
Скотт удивился, но лишь слегка.
— Суэйн. Отец матери. Мой отец присоединился к фирме после женитьбы, а когда дед умер, взял производство в свои руки.
Грэшем кивнул, раскладывая по полочкам все, что услышал. Связь наконец прояснилась.
— А теперь вы здесь полноправный хозяин.
Промышленник посмотрел с легким недоумением:
— Да. Отец уже немолод и несколько лет назад окончательно отстранился от бизнеса.
— Хм. — Лорд Грэшем в задумчивости прошелся по комнате. — Очень хорошо.
— Может быть, есть еще какие-нибудь вопросы? — подсказал Скотт. — Если угодно посмотреть гроссбухи, которые мистер Толбойз привез из Пула, буду счастлив…
— А что со шлюзами? — внезапно спросил граф.
Скотт на мгновение застыл.
