— С каких пор? — совершенно не наигранно изумилась Лина.
— С сегодняшнего утра, по законам орков, — довольно припечатала дочь Харкона и, вскинув голову, попыталась окинуть собеседников гордым взглядом… но кроме Лины Трой никого не обнаружила.
— Сбежали, — констатировала сестра Герхарда, заметив бегство мужской части их компании. — И вот так всегда, Ир.
— Мужчины, — согласно кивнула та, и обе девушки неожиданно меланхолично вздохнули.
— Слушай, а это… ты действительно теперь его невеста? — стряхнув с себя лёгкое недовольство от побега зрителей, спросила Лина.
— Неа, — лениво отозвалась её старая знакомая. — Это он мой жених, по обычаям.
— Не поняла, — покачала головой сестра Герхарда, но ответить ей Ирида не успела. Гостей пригласили к столу.
— Потом объясню, — махнула она рукой. — После пира. Ты же останешься?
— Конечно! — просияла Лина и, кивнув подруге, отправилась к сервированному столу. Точнее, к тому месту, где она заметила табличку с именем брата. Уж там-то он точно от неё не скроется.
— Не знал, что вы знакомы с Иридой, господин Трой, — проговорил Рид, едва они с Герхардом слиняли от дам.
— Герхард, Ридан, — поморщившись, поправил его собеседник. — Раз уж так всё пошло, зови меня по имени… и на «ты». В неформальной обстановке, ясное дело.
— Я предпочитаю «Рид», — кивнул в ответ тот. — Полная форма моего имени, да в сочетании с фамилией[2]… напоминает то ли о пиратах, то ли о слезливых дамских романах. Не люблю.
— Договорились, — в речи Троя проскользнул было едва заметный мозельский акцент, но тут же пропал. — А с Иридой Лина знакома уже лет пять. Они учились выездке у одного и того же мастера.
— Она увлекается скачками? — удивился Рид. — В смысле, покатушками на лошадях?
— Ну да, а что в этом странного? — не понял Герхард. — У Цатти, чтоб ты знал, лучшие конюшни в Альмейне. А там…
— И до того она к лошадям не подходила, да? — вздохнул Рид и, заметив недоумевающий взгляд кивнувшего в ответ на его вопрос собесебника, покачал головой. — У орков все лошади находятся под защитой духов, они привычны к подобному соседству, так что на нашего брата практически не реагируют. Но если такой как я или твоя сестрица подойдёт к обычному скакуну, не умея скрывать себя, лошадь взбесится. Как, кстати, и некоторые другие животные, не терпящие соседства с…
— Понял. А собака? — словно вспомнив о чём-то, нахмурился Трой.
— Зависит от пса. Дикий или мелкий, взвизгнет и сбежит. Крупный, сильный пёс, или натасканный на охрану, может и атаковать, — Рид чуть помолчал. — Я так понимаю, для тебя это новость?
— Именно, — кивнул Герхард.
— И скрываться от животных Лина не умеет, — уже утвердительно произнёс ван Лоу и, после короткой паузы, договорил: — научу. Это недолго.
— Буду должен, — чуть расслабился Трой и пробормотал себе под нос. — Нет, но кто бы знал, что в старых сказках говорится правда?
— А старые сказки, вообще, очень редко врут, — развёл руками Рид, но тут же усмехнулся. — Правда, преувеличивают частенько, но тут уж вина рассказчиков-переписчиков.
— Кстати, о рассказчиках… поведаешь, что здесь сегодня случилось? — неожиданно сменил тему Герхард, но ответить Рид не успел. Возникший рядом мордоворот из охраны поместья, тщетно пытающийся прикинуться слугой, развёл увлёкшихся беседой знакомых по «предписанным местам». М-да, всё же у орков весьма извращённые представления об этикете и правилах хорошего тона!
Герхард Трой не занял бы своего места в этом мире, если бы не умел смотреть, слушать и, самое главное, анализировать увиденное и услышанное. Может быть, не всегда его выводы были точны так же, как результаты «прозрений» сестры или умозаключения таких редких зверей, как маги-аналитики, но положение, которое он занимал в Амсдаме, и силы, которыми он обладал, позволяли нивелировать такие «неточности». Там, где Герхарду не хватало конкретной информации, он брал своё интуицией… и чувствительностью к чужим эмоциям.
Но сейчас, даже не напрягая свой невеликий эмпатический дар, Трой чуял в происходящем вокруг некоторую натянутость, и тот факт, что фонили ею отнюдь не гости поместья, а сами орки, лишь распалял любопытство главы небольшой амсдамской Семьи. Привычный к громогласности и непосредственности серошкурых, сейчас он не мог не отметить некоторой натужности в их грубоватых шуточках и нервозности в хохотках. А уж когда Герхард смог наконец определить, кто послужил источником для такого нетипичного поведения орков, удивлению его не было предела.
«Источник» же спокойно сидел за одним столом с владельцем поместья Шануш и нынешним главой Семьи Цатти… по правую руку от недовольной чем-то младшей дочери старого Харкона. Рид с удовольствием лакомился выставленными на столе яствами, перешучивался с Бренном и плевать хотел на сердитые, нервные, а порой и попросту испуганные взгляды… испуганные взгляды орков? Да что творится в этом сумасшедшем мире, если отбитые серошкурые отморозки боятся какого-то субтильного хуманса?!
Герхард незаметно коснулся ладони сидящей рядом сестры и, тихо, почти неслышно для окружающих, буквально в двух словах описал свои наблюдения. Лина на мгновение задумалась, оглядела зал и, отсалютовав бокалом с вином моментально отреагировавшему на её взгляд Риду, пригубила рубиновую жидкость, не забыв кивнуть брату.
— После ужина прогуляемся ещё раз по парку. Он здесь чудесный, — проговорила она.
— Обязательно, — отозвался Герхард и, сверкнув открытой улыбкой, пустился в беседу с сидящей напротив них орчанкой. В конце концов, выезжать лишь на талантах сестры — не дело. Нужно и самому поработать над добычей информации, пусть и более традиционными методами. Глядишь, из разговоров со взбаламученными орками и удастся выловить что-то… интересное.
И ведь выловил же! Пусть не сразу, пусть через добрых два часа после окончания официально-обжиральной части этого приёма, но в процессе хождений от компании к компании, из бесед с серошкурыми, точнее из их скупых случайных оговорок, ему удалось узнать кое-что интересное. А потому, узнав о месте, где произошло этим утром некое событие, столь взбаламутившее орков, Трой, не теряя времени, потянул сестру на обещанный променад по парку, и вскоре они уже прогуливались вокруг немалого здания, кстати, изрядно отличающегося от иных построек в имении. В частности, своим свежим
