условиться, что, как бы плохо кто ни выглядел, мы все будем честно рассказывать Хизер о ее прошлом.
Мы с Робертом продали свои квартиры и вместе купили дом побольше, в комплекте с качелями на большом заднем дворе и желтой комнатой с обоями в цветочек, в которые Хизер влюбилась, как только вошла. Вскоре она стала проводить с нами гораздо больше времени. Я забирала ее из детского сада и возила по магазинам за новой одеждой. Мы украшали ее комнату и делали молочные коктейли с разными вкусами, пока не выяснили, что ей больше нравится. Еще я взялась за более практичные и менее забавные вещи: приучение к горшку, оснащение защитой от детей каждого шкафа, ящика и электрической розетки в нашем доме, многократные бои с автомобильными сиденьями, пока наконец не одержала победу, закрепив этот ужасный агрегат в своем грузовике.
У Хизер были светлые волосы и карие глаза, а весила она килограммов тринадцать. Эта симпатичная малышка хотела, чтобы вся ее одежда была розового цвета, с драгоценными камнями или блестками, – не к этому меня готовила преданная работа в сфере ремонта автомобилей. Меня поражало, насколько быстро менялись аспекты моей личности. Хотя, возможно, они всегда были внутри меня, и мне просто еще предстояло их обнаружить.
В первое наше совместное Рождество я решила использовать эту отличную возможность, чтобы сблизиться и испечь с ней традиционное сахарное печенье. Склонность к совершенству деталей не давала мне покоя, пока я наблюдала, как она высыпает половину упаковки съедобных блесток для Барби на одно печенье со снеговиком.
– Что ж, хорошо, – сказала я, вытаскивая еще одного снеговика, – а еще можно сделать вот так. Смотри, можно подарить ему маленькую шляпку, маленький шарфик и три маленькие пуговки. Вот как нужно делать, понимаешь?
– Мне кажется, так выглядит лучше, – уверенно сказала Хизер. Потом она смастерила еще дюжину разноцветных рыхлых снеговиков, несколько Сант в блестящих синих пальто, фиолетовых штанах и розовых сапогах, а еще оленей, украшенных красной глазурью и серебряными шарами так, словно они пострадали во время массового убийства.
– Тогда ладно, – ответила я, перенося кусочки разноцветного сахара к камину. – Они такие красивые! Санте они точно понравятся.
Мы с Хизер вместе украсили елку леденцами, потому что я сказала, что эльфам и северным оленям тоже нужно перекусить, пока они долгими ночами помогают Санте доставлять подарки. Пока она спала, мы с Робертом поставили крошечные стульчики у елки, чтобы создать впечатление, будто на них сидели эльфы и срывали полосатые угощения. Мы посыпали все вокруг красными и зелеными блестками, чтобы Хизер точно видела, где они были. Блестящий след тянулся по коридору в спальню Хизер и даже в ее ванную. Мама внушала мне, что дом нужно всегда содержать в безупречной чистоте, и теперь я была удивлена, насколько легко – и весело – мне было намеренно усложнять завтрашнюю уборку пылесосом. Еще я хорошо понимала, что скоро мне придется лечь спать, а сверкающее месиво будет ждать меня на полу, все сильнее въедаясь в ковер с каждым утренним шагом. Я знала, что это должно впечатлить.
В кровать Хизер я положила искусно завернутый подарок от Санты – ее собственный сборник рождественских рассказов – среди множества мягких игрушек, как будто Санта спрятал его специально для нее.
Рождественским утром она вышла к нам в комбинезоне-пижаме и с разноцветным ободком в виде оленьих рогов, который мы нашли в торговом центре, и выглядела она такой же милой, как Синди Лу Кто. Она медленно прошла на кухню, указывая маленькими пальчиками в сторону коридора.
– Счастливого Рождества, милая! – сказала я, сжимая ее в объятиях. Она уставилась на меня в ответ круглыми, как блюдца, глазами. – Что, милая? Что такое? – спросила я.
– Мамочка Карин! Здесь был Санта! – наконец выпалила она, практически задыхаясь. – Посмотри! Он правда был здесь! Он был в моей комнате! – Она прошла по сверкающему следу и зашла в ванную: – Папа! Эльфы пользовались моим горшком!
Эта хитрость стоила немалых усилий и принесла именно то впечатление, на которое мы рассчитывали. Роберт улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ. Но с течением дня, пока Хизер рассказывала всем встречным о том, что к ней приходил Санта, я только и думала: «Боже мой, что я наделала? Я ей наврала! Нужно сказать ей правду прямо сейчас!»
К счастью, рациональные материнские инстинкты возобладали. В тот вечер мы устроились у нее в кровати и прочитали ей на ночь сказку об особенном рождественском подарке. Я поддерживала атмосферу волшебства и рассказывала, что однажды она узнает, как каждому выпадает шанс стать Сантой. Она улыбнулась и заснула в моих объятиях.
Шона была права – Хизер изменила меня во многих отношениях, до такой степени, что я совсем перестала скучать по своей независимости. Казалось, что на смену ей пришла новая миссия – и более великая цель. Хоть Хизер и не была моей родной дочерью, во многом мне казалось, что прошлое готовило меня не только стать ее матерью, но и защитить.
Из-за проблем с алиментами и опекунством, напряженных судебных разбирательств и неприятных показаний в суде мне пришлось решать совершенно новый набор проблем, с которыми я в жизни не ожидала столкнуться. Роберт не любил конфликтовать, он слишком легко подчинялся требованиям Эмбер и соглашался на ее юридические предложения, благодаря которым у нее появлялся стабильный доход без всякой ответственности, и при этом она сохраняла основную опеку над Хизер. Мне было не по себе от того будущего, которое все четче виднелось на горизонте. Я не сводила глаз с двери, представляя свой побег, но что-то меня удерживало. Теперь проблема была не только в том, чтобы уйти от Роберта. Я влюблялась в Хизер даже быстрее, чем в него.
Было неприятно наблюдать за тем, как Роберт избегает сложностей, но я старалась понять, насколько трудно ему было иметь дело непосредственно с Эмбер после того, как она его бросила. Он всегда говорил, что для поддержания любых отношений на стопроцентном уровне необходимо, чтобы один компенсировал разницу, когда другой не может полностью вкладываться в свою часть. Он много раз так поступал с тех пор, как мы познакомились, и я решила, что настала моя очередь. И хотя юридически у меня не было родительских прав на Хизер, я практиковалась в решении эмоциональных проблем под давлением и была рада, что смогла помочь Роберту и Эмбер справиться со всем этим, сосредоточив внимание на том, как будет лучше для Хизер. Было приятно чувствовать себя нужной.
На протяжении многих лет,
