факторов, но менее развитой технически. Это было заметно даже в образе жизни, хотя крылаты старались не отставать от своих человеческих соседей.
Но в общине я надеялась занять не самое низшее положение. Я была черно-белым крылатом, возможно, пока единственным в своем роде, была Хранительницей Знания — дара, которым хотел обладать практически каждый, знавший о его возможностях, была предназначенной Кристиана, парня с уникальным даром, да еще и правнуком старейшины Генхарда, самого древнего крылата в Сумеречной Неваде. А теперь, как выяснилось, все эти факторы имели место быть потому, что, оказывается, я была Вестником. Перемен, грядущих во благо родной нации.
За очередными раздумьями я вновь не заметила, как мы дошли. В голове снова не успела зафиксироваться картинка — карта поселения. Генхард ждал нас на крыльце, дивно украшенном резными фигурками птиц в полете, различных животных, причудливо застывших в движении. Я невольно залюбовалась искусной работой мастера, но Кристиан потянул за руку внутрь. Община проводила меня последним взглядом и вернулась к своим обыденным делам.
Тем временем Генхард провел нас в переговорную, а именно так я окрестила эту комнату. По своим размерам она превосходила все разумные пределы, по периметру стояло восемь обычных кресел, по количеству управляющих поселениями. Ещё стояло одно кресло, более украшенное и вычурное, чем остальные, предназначенное для старшего. В центре разместился небольшой круглый столик, на котором исходил паром внушительный чайник и три небольших чашечки.
Мы расселись в ближайшие от старейшины кресла. Кристиан помог разлить чай, и мы с парнем уставились на старейшину, ожидая его вердикт.
— Кристиан, сынок, рад тебя видеть в добром здравии, — сказал Генхард, протягивая ладонь и по-отечески похлопывая правнука по плечу. Крис улыбнулся и пожал руку прадеда.
— Благодарю тебя, но это все было невозможно без дара этой прекрасной девушки, — он показал на меня, и я против воли слегка склонила голову. Генхард кивнул мне, но даже от этого простого проявления благодарности стало тепло на душе.
— Что ж, пора приступать к нашему совещанию, — старейшина сложил руки на груди и по очереди посмотрел на нас. Фантом перед входом покинул меня, но я знала, что он все равно почерпнет информацию из головы при возможности. — Блэйк вчера все рассказал, и, если честно, я был в полнейшем шоке. Нарушение стольких базовых правил с одной простой, но очень глупой целью. Я действительно считаю подобное в корне неприемлемым, и те, кто начал это, должны поплатиться. Виктория, еще раз, кто является пособником плодителя зла на нашей земле?
Я замешкалась и произнесла:
— Марк, Николас и Анастасия.
— Мне, конечно, не хочется встревать в столь важный разговор, — вмешался Кристиан, по наитию подаваясь вперед, — но я тут поговорил с Авророй сегодня, пока Вики спала. Она тебе ничего не говорила, Генхард? Она сама не своя.
— Что случилось? — встревоженно спросил старейшина.
— Кажется, она встретила своего предназначенного, — прошептал парень едва слышно. — И это кто-то из троицы Альпина.
— Но она же ни с кем из них не виделась? — пробормотала я себе под нос, но мужчины все равно услышали
— Не забывай, Аврора была в замке, Альпин сам ее принимал. Конечно, она виделась с ними, но тогда посчитала простым совпадением. Но потом, когда помогала сбежать Вики из замка, вновь встретилась с одним из них. И тогда эта связь уже была безошибочной, яркой. Как зовут того теневой солдата?
— Николас?! — потрясенно выдохнула я и в изумлении посмотрела на Криса. — Ты шутишь?!
— Нет, зачем мне это? — парень оскорбленно отвернулся, сложив руки на груди. Я повернулась к не менее удивленному и задумавшемуся Генхарду, ожидая его следующих слов.
— Что ж, тогда дело приобретает особый оборот, — медленно произнес старейшина. — Николас — предназначенный правнучки, Марк обещал встать на нашу сторону, но все равно остается повинным в произошедшем. А последняя, Анастасия?
— Она во всем потакает своему господину, — сказала я, не успев осознать, что только что подписала ей и ее неродившемуся ребенку смертный приговор. — Она чрезмерно кровожадна и поощряет проявления жестокости Альпина.
Генхард кивнул и хлопнул в ладоши, призывая свет. Я с удивлением заметила, что по краям его магии заструились черные, стремительные и опасные змеи. Я недоуменно обратила взор на старейшину, и тот едва заметно кивнул. Невероятно! Генхард — черно-белый крылат?! Но почему Крис никак не отреагировал? Неужели он знал, но просто не говорил мне?
— Парень не видит полосы черного, — прошептал, чтобы никто не мог услышать, на ухо голос вновь появившегося Блэйка. — Генхард давно скрыл свой дар от окружающих, потому что боялся реакции общины. Он сам был Вестником, вернувшим благополучие вновь, за что и стал старейшиной, но за тысячу лет крылатая община снова пришла в упадок. Хотя, если захочет, он сам об этом расскажет. А отвечая на следующий вопрос, видишь ты потому, что такая же, как он, и на тебя не действует его маскировка.
Я понимающе покачала головой, вникая в произнесенные слова, за что получила неодобрительный взгляд Криса. Он видел фантом, но явно не слышал, о чем тот говорил.
— Прежде, чем я скажу свое решение, мне нужно, чтобы вы поклялись исполнить приговор. Это слишком важная ситуация, чтобы просто пустить ее на самотек.
На руке Кристиана загорелся белоснежный огонек, который он присоединил к руке старейшины, я же внесла свою лепту чернотой.
В ответ на недоуменные взгляды, беспристрастно ответила:
— Тьма мне все-таки ближе, чем свет.
Едва моя сила влилась в общую, та с тихим хлопком сжалась и взорвалась кучей маленьких перышек, пропавших в воздухе и не успевших долететь до пола.
— Что ж, если вы не исполните наказание, сила вас покарает. А теперь к самой сути. Полагаю, что Николас нужен нам живым, его мы даже не обсуждаем. Я не могут лишить правнучку предназначенного. Марк, если выберет нашу сторону, останется в живых, в противном случае его ждет неминуемая смерть. Анастасия, — имя, произнесенное устами Генхарда, звучало с привкусом пепла, хрустящего на зубах, — я много о ней слышал, причем не самого хорошего, даже когда она была в общине. Ее придется убить, чтобы не плодила дурные идеи среди людей. И Альпин, мой ночной кошмар, я бы хотел посмотреть в его глаза перед смертью, узнать, раскаивается ли он, а затем развеять. Лиши его крыльев, Виктория, и притащи сюда. Но главное, не забудь про крылья!
Я молча поклонилась, приложив руку к груди. В голове крутилось одно слово: «убить, убить, убить…». Я не могла поднять руку на них, тем более, лишить жизни. После того, сколько я пережила с ними. Пусть ничего хорошего
