– И... кто же он?
– Да... пока непонятно. Темная лошадка. Скорей всего, похоже... кто-то, как мы говорим, из блатных.
– Из блатных?
– Ну да. То есть тот, кто назначен по протекции.
– И откуда же он?
– Пришел из академии. С преподавательской должности.
– А до того?
– Сведения противоречивые. Сам пока молчит, не откровенничает.
– А у вас с ним как отношения?
– Да пока никак. Нейтральные.
– А впечатление какое производит?
– Непростой паренек. Въедливый, дотошный. Скрытный. Сам себе на уме. Глаза умные. С этим будет посложней, чем с Минаевым. Он, кстати, мне кажется, хочет меня отсюда потихоньку сплавить.
– Зачем?
– Вполне очевидно. Чтобы на мое место своего человека поставить. Между прочим, через год в Румынии у резидента срок заканчивается.
– И?..
– Так вот он мне, когда сюда летели, все уши прожужжал. Мол, если бы я захотел, то он бы смог посодействовать. Словечко замолвить.
– В Румынию, – протянул Джефф, и по тону его голоса можно было легко догадаться о том, как он относится к подобной перспективе роста для своего агента.
– Да. В отделе мне, кстати, тоже об этом так... слегка намекнули. Может быть, даже с его подачи.
– А... больше вам там ни на что не намекали? Насчет других каких-нибудь вариантов?
– На счет других? – усмехнулся Бутко. – Намекали. Правда... в другом месте.
– То есть?
– Ну, это уже не в моем отделе. И даже в другом управлении.
– А в каком?
– Да какая разница. Меня это в любом случае не устраивает.
– Почему?
– Ну... не устраивает, и все. По совокупности причин.
Джефф с задумчивым видом поболтал лед в своем стакане.
– А... что это за место?
– Да... пустое, Джефф. Не забивайте себе голову.
– Ну а все же?
– Ну, что за место? В управлении ИАР. Информационно-аналитическом.
– А чем занимается это управление?
– Анализирует информацию.
– Какую?
– Разведывательную.
– Я понимаю. А какую именно?
– Ну... всю информацию, которая поступает по линии Службы. От легальных резидентур. От нелегалов. Из открытых источников, прессы там и так далее. Отовсюду.
– А по каким направлениям?
– По всем. Политическая информация. Научно-техническая. Оперативная – контрразведывательная.
– И куда она дальше идет?
– Наверх. Как мы говорим, по инстанциям. Руководству Службы. В министерства соответствующие. Премьеру. Президенту.
– Вот как. И... какую же должность вам там предложили?
– Начальника отдела.
– По какой линии?
– По научно-технической.
– Хм, любопытно. А кто вам предложил? И вообще... как это все произошло. Можете рассказать?
– Могу. Если это вам так интересно.
– Интересно, Майкл. Конечно, интересно. Вы же знаете, нам не безразлично ваше будущее.
– Знаю, знаю.
– Нет, без всякой иронии, на самом деле. В самом хорошем смысле слова. Ну так и?..
– Короче говоря, вы знаете, я уже говорил, что с девяносто шестого по девяносто девятый работал в Марокко.
– Работали, и... что?
– И то, что у нас там был резидент такой... очень активный. Не в меру. Правда, в основном на словах, то есть на бумаге. Любил забрасывать Центр донесениями всякими... шифровками. По поводу и без повода. На вал работал.
– То есть?
– На объем. Ну... одним словом, считал, что самое главное в разведке – количество переданной информации.
– Ну... – задумчиво покачал головой Джефф, – в этом есть... какое-то зерно. – Правда, перехватив взгляд своего собеседника, он тут же откашлялся. – И... что?
– Ну и, короче говоря, заставлял всех подчиненных ежедневно писать ему служебные записки... меморандумы, и чтоб в каждой из них, минимум на полстраницы, была какая-нибудь представляющая оперативный интерес информация. Которую потом надо было обрабатывать, объединять в сводки по тематике и так далее... одним словом, придавать товарный вид. А я с документами всегда умел работать и любил. В общем, понравились резиденту мои аналитические способности, и он меня на эту работу практически полностью отрядил. Кончилось тем, что я практически все бумаги в Центр за него и за всю резидентуру писал. Донесения, справки. Так вот этого человека недавно назначили начальником Управления ИАР.
– Выходит, не зря забрасывал Центр бумагами.
– Выходит, не зря.
Джефф снова поболтал в руке свой бокал.
– Значит, вы говорите, он предложил вам место начальника отдела.
– Да.
– А вы?
– Что я?
– Отказались?
– Ну нет, конечно. Я же не совсем еще... больной. Вы же знаете, в нашей системе раз откажешься, потом уже вообще ничего никогда предлагать не будут. Сказал, что надо подумать.
– Будете думать?
– Зачем? Я же вам сказал, что меня этот вариант не устраивает.
– Почему?
– Потому. Потому что здесь у меня еще есть какой-то шанс уйти, когда меня начнут брать в оборот. А там, в самом логове...
– А почему вас должны брать в оборот?
– Что вы спрашиваете такие вещи, Джефф? Вы сами все прекрасно знаете. Потому что все агенты рано или поздно кончают одинаково. Если они дают не липу, а... действительно стоящую информацию.
– Ну... это вопрос, в общем-то, еще довольно спорный... – начал было хозяин дома, но, увидев перед собой ярко выраженную скептическую ухмылку, снова не стал развивать дальше свою мысль. – Скажите, Майкл, а когда вы должны дать ответ этому своему бывшему начальнику?
– Он попросил меня определиться до середины декабря.
– То есть осталось всего ничего... А как вы ему собирались об этом сообщить?
– О чем? О том, что отказываюсь от его предложения? Да никак. Дипломатично промолчу. Он все-таки хоть умом особо не блещет, но не до конца уж дурак. Понять должен.
– Н-да?
– Да... А... что вы на меня так смотрите, Джефф? Я вам говорю вполне открыто и серьезно. Работать на вас не здесь, а там у меня нет ни малейшего желания. И вообще, скажу честно... после этого моего последнего визита на любимую Родину возвращение на нее... пусть даже и не очень надолго, как-то, знаете ли... перестало входить в мои планы.
– Ну... не надо так нервничать, Майкл. Разве я сказал вам что-нибудь подобное? Ни о каком возвращении никто пока и речи не ведет.
– Пока.
– Ну, что вы придираетесь к словам. Пока, не пока. И вообще... все эти разговоры... абсолютно эфемерные. – Чувствуя сам, что последние слова прозвучали в его устах нельзя сказать, чтобы очень уж убедительно, их автор поспешил увести разговор от этой довольно щекотливой темы: – Давайте лучше опять вернемся... к более предметным вещам. Вы провели в Москве в общей сложности больше недели. Наверняка за этот срок смогли узнать чего-нибудь новенького... интересного. Из жизни вашей конторы. И вообще... было бы любопытно послушать, чем вы там все это время занимались. Не поделитесь впечатлениями? С дядей Джеффом.
– Отчего же, поделюсь.
– Вот и чудесно. Еще капельку?
– Нет, спасибо. Достаточно.
– Ну, достаточно, так достаточно. – Дядя Джефф немного сполз вниз на своем кресле и, небрежно закинув левую ногу «четверкой» на правое колено, широко улыбнулся: – Итак, Майкл... я вас слушаю.
* * *
Было уже начало седьмого. Вступающий в свои права вечер ускоренным темпом все гуще и гуще обволакивал улицы предместья своим сумеречным покрывалом. Использовать в этих условиях опертехнику было уже практически бессмысленно, и поэтому ноутбук в собранном походном состоянии спокойно отдыхал на заднем сиденье «Рено-Клио», чей цвет было уже достаточно трудно идентифицировать в блеклом вечернем мареве. Сама машина стояла на нечетной стороне улицы Альбера Вальтера, перпендикуляром подходящей к месту наибольшей кривизны изгиба того самого ответвления дороги, что убегало вправо от развилки перед базиликой Сен-Дени до своего пересечения со Страсбургской улицей. Стояла она, аккуратно примостившись на обочине, почти перед самым перекрестком, напротив входа в еще открытую маленькую табачную лавку. Место это было удобно тем, что, во-первых, с него, метров за пятьдесят, просматривались подъезды к перекрестку со стороны рю Страсбур, а во-вторых, на самом перекрестке движение автотранспорта неизбежно замедлялось по причине соответствующих дорожных знаков, поставленных здесь в силу близости станции метро «Базилика Сен-Дени» и ведущих к ней наземных переходов.
Оба седока «Рено», расположившиеся на передних креслах автомобиля, молчали, сосредоточенно вглядываясь в приближающийся к ним фрагмент дорожной ленты, уже достаточно хорошо освещаемый вытянувшейся вдоль тротуара вереницей фонарей. При этом седок, находящийся справа, снова неторопливо покуривал, тонкой струйкой выпуская изо рта дым в небольшую амбразуру, образовавшуюся между верхним краем дверцы и опущенным чуть вниз боковым стеклом. За все время их «стояния на Угре» мимо них, в сторону улицы Габриеля Пери, уходящей вниз, на юг, в сторону Парижа, промчалось уже где-то около полусотни машин различных марок, модификаций и расцветок. Черной «шестой» «Ауди» среди них замечено не было.
