Лучники знали своё дело. Негодяй только и успел, запрокинув голову, взвыть на какой-то дичайшей ноте и рассыпался чёрным пеплом! Центурион не слабо прихренел, держа зубами вырывающегося Седрика, так что даже прокусил ему ворот.
– Что это за… дьявольщина, сир?
– Дроу, – ответил я, вставая. – В рассказах о них понамешано всего и всякого, даже романтизма хватает, но правда всегда неприглядна. Редкостные твари, воруют тело убитого, его мысли, привычки и знания. Поразить его можно простой сталью, но серебро всегда надёжнее.
– То есть это не ваш бывший друг?
– Нет, – стряхивая с одежды чёрный пепел, подтвердил я. – Тот, кого у нас в учебке называли Фролом, никогда, ни при каких условиях не поднял бы на меня руку. Я сомневался, пока не поговорил с ним здесь. Но мы правильно поступили, подстраховавшись…
– А если бы он убил вас, сир?
– Седрик, ты порой такой невероятный зануда, – честно признался я. – Мне нужно было рассмотреть его глаза, поэтому я и позволил ему себя сбить. Когда дроу убивает, зрачки становятся у него вертикальными, как у козы.
– Сир?
– Что? Я же говорю, это был просчитанный риск. Всё, всем спасибо, поехали. Сегодня вечером двойную порцию вина лучникам!
Старый крестоносец сокрушённо покачал головой, не веря мне ни на грош. По-моему, так и не мог простить себе, что позволил мне драться на поединке, а не махнул рукой лучникам, пока тролль держал моего врага за ногу. Он всегда считал меня слишком уж порядочным для феодала, такие в нашем Закордонье долго не живут.
Ну и чёрт с ним! Я сел в седло, развернув коня, но Серый Брат встал перед нами, самым вопросительным образом скорчив морду. То есть, если вы способны представить это дело с чисто волчьей мимикой, брови домиком, язык наружу, уши торчком, глаза хитрющие…
– Когда выпадет первый снег и твоя стая станет жаловаться на плохую охоту, ворота замка Кость будут открыты, – сдержал слово я, потому что волков сейчас было вчетверо больше, чем лучников.
Ладно, вру. Я сдержал бы его по-любому, просто из принципа. Ну и, честно говоря, эти звери мне почему-то нравились…
– Домой, – приказал я, толкая каблуками Центуриона.
Охотничий нож «Фрола» я оставил себе. Просто как доказательство. Дело в том, что на пяте клинка были выбиты те же самые три креста, что и на том ноже, который я продал Некроманту. Это была единственная и серьёзная улика, которую я был намерен предоставить Капитану. Тот, кто нанял негодяя, имел контакты с Белой Дамой и продолжал её дело.
Граничар Фрол не предавал нас. Он действительно был тайно убит, а его телом завладел так называемый дроу. Аморфное, тёмное и всеядное существо, способное не только принимать внешний вид жертвы, но и её умения, таланты, манеру речи, привычки и знания. Это словно бы заменить себе мозг, но только с одной целью – сеять раздор, убийства и смерть…
До замка доехали тихо, без лишних споров и вопросов. Я заранее предупредил и Седрика, и Центуриона, что мы охотимся на непростого человека. То есть надо быть готовыми ко всему и взять с собой серебряное оружие. Как видите, всё получилось. Ну и конечно нам нереально повезло, что он сам выбрал позицию у Русалочьего озера, не пришлось его туда выманивать или загонять. Хороший просмотр местности, трудно подкрасться незаметным, но откуда же ему было знать, что теперь там наши тролли?
Старый воин всю дорогу не поднимал головы, надеюсь, потому что ему было хоть капельку стыдно. Неужели он всерьёз думал, что я не просчитаю ошибки врага и реально позволю положить себя на спину? К тому же кому, как не Седрику, знать, что меч, положенный на горло, не может его рассечь. У мечей другая заточка, это не нож, не сабля и не кинжал.
У самонадеянного дроу не было шансов, а я отлично знал, куда и зачем протянуть руку. Будь это человек, он бы умер в ту же минуту, а раз выжил, значит – серебряный залп! И всё. Кого не устраивает, могут жаловаться в Страсбургский суд на неправомочные ведения поединка. Пока положительных результатов не было, но если кому-то очень уж надо, милости просим, развлекайтесь, нам не жалко.
…Когда я вернулся домой, Капитана уже не было. На столе в прихожей лежал чистый лист бумаги и авторучка. Видимо, намёк на то, что я должен написать полный отчёт о причинах сложившейся ситуации, способах её исправления, извинения, клятвы, что больше не буду, и всё такое прочее. Понятно, как всё доделаю, отчитаюсь.
Одну проблему я решил, за дампир с подружками пойду после обеда, заберу, провожу сюда, если надо, помогу перетащить добычу. Мне вроде бы дали срок до вечера? Прекрасно, значит, писанина подождёт…
Примерно минут через пятнадцать Хельга и дядя Эдик ввалились в прихожую.
– Папуль, ты не скучал? – Моя дочь кинулась мне на шею в тот момент, когда я выходил из ванной. – А мы в магазине тебе всяких полезных вкусностей набрали. Кефиры, йогурты, мягкий сыр для салатов. И отруби!
– Отруби? Это то, что едят крестьяне в неурожайный год? – поморщился я, так как доводилось пробовать, и не раз.
– Па, ты что?! Это жутко полезная вещь! Не в каждом приличном супермаркете встречается.
– Хм… может, мне не старинное оружие из замка таскать, а наладить поставки отрубей?
Хельга чмокнула меня в щёку и скользнула с двумя пакетами на кухню. Бывший бог поманил меня пальцем.
– Я всё знаю.
– Как переводится с китайского название реки Хуанхэ?
– Не в этом смысле, умник, – надулся он. – Ты не дождался нас и ушёл в Закордонье. Наверняка ловил там своего приятеля или развлекался с Даной! Кстати, ты так ни разу и не сказал мне, какого цвета у неё бельё.
– Красное, – на автомате признался я. – Тьфу на тебя, извращенец! Не смей совать нос в наши отношения, тебя они никаким боком не касаются. Ещё раз увижу тебя пускающим слюну под стеной, когда Дана гуляет на ней в коротком платье, я тебе в рог дам!
– Я не подсматривал! Я любовался и оценивал, а это совершенно разные вещи! – Дядя Эдик наставительно постучал указательным пальцем мне по лбу. – Звук глухой. Странно, обычно бывает звонкий. Ну ладно. Ты убил его?
– Да.
– Капитан знает?
– Ещё нет, собираюсь позвонить.
– Не доверяй ему.
– Не понял, – остановился я. – Он мой шеф, командир, с чего вдруг такие подозрения в его адрес?
– В чей?
– Эд, какого северного мха?! Ты только что сказал, чтоб я не доверял капитану граничар!
– Не ори! Я сказал?! – изумлённо вытаращился на меня дядя Эдик, накручивая на авторучку прядь волос у себя на затылке. – Ставр, я же псих, кого ты слушаешь? Я до сих пор ругаюсь с Чебурашкой из-за песенки про голубой вагон, а ты меня отвлекаешь! Хочу карамельку!
– Па, – откликнулась с кухни моя дочь, – идите уже завтракать.
– Хочу весёлую карамельку!
– В смысле голландский чупа-чупс с марихуаной? – окончательно запутался я, потому что этот дурдом начинал действовать мне на нервы.
– Нет, па! Там внизу, у подъезда, повесили приглашение в детский театр. «Танцы с весёлой шалуньей Карамелькой!» и фото та-а-акой девицы! Короче, он всё понял неправильно.
Дядя Эдик взвыл от обиды и кинулся на кухню мстить племяннице за правду. Я же прошёл к себе в комнату, открыл планшет, бегло проверил почту и нашёл среди своих старых продаж нужное фото.
– Один в один, – пробормотал я, сравнивая нож, когда-то проданный Некроманту, с ножом перевёртыша. Мы опять играли против того же самого врага, и разница лишь в том, что теперь его всё это, похоже, только развлекает.
Он (она, они?) тасует колоду, бросает фишки, жертвует фигурами, словно бы исследуя методом тыка наши силы и возможности. Если раньше игра велась исключительно ради Хельги, то теперь я уже и не знаю, на кого делать большую ставку. Волки-призраки, летающие викинги, бароны и вампиры, нечисть из-за Граней, дроу в обличье Фрола, непонятные действия Белого Комитета, развязавшего боевые действия у самого моего дома, чтоб их!
Раздавшийся за моей спиной грохот заставил меня едва ли не подпрыгнуть вместе с планшетом! Прямо из гобелена на мою кровать вылетел страшно похудевший, избитый, поцарапанный, но довольный собой белый цверг.
– Я вернулся к моей госпоже!
– Десигуаль?! Какого пьяного ёжика?! – Я поспешил схватить его за плечи и встряхнуть. – Как ты сюда попал? Переход через фреску невозможен. Это сложная магическая система, тебе через неё нельзя.
– Меня перебросили…
– Кто?
– Не знаю, – честно улыбнулся карлик, почти теряя сознание от голода и упадка сил. – Но он… сказал, это… типа вам передать на словах: «Дана не придёт».
– Десик! Обезьянка моя! – В спальню ворвалась привлечённая шумом Хельга.
В порыве неуправляемой радости она так стиснула несчастного, что белый цверг реально отключился. Эд вбежал следом с упаковкой хорошо замороженных пельменей, уверяя, что именно ими и надо лечить подобные заболевания – просто бить пакетом по башке!
Я же тупо глядел на сотовый телефон, не зная, звонить Капитану или нет. В голове бились всего три слова: «Дана не придёт»…
