От развалин степь была видна далеко. Извивалась уходящая за горизонт лента реки, тянулась бескрайня травянистая равнина. Ветер гнал по ней серо-зелены волны.
– Ты знаешь, – очень тихо сказал Родрик, когда холм остался позади, – я подумал над этим твоим желанием… Ну, насчет того, чтобы освободиться.
– И что? – Хорст не сразу вынырнул из собственных мыслей.
– У тебя есть шанс.
– И какой же? – осознав, о чем именно идет речь, Хорст внутренне подобрался.
– Разорвать связь мага и его… фигуры не может никто, кроме создателя, – по тому, как торопливо говорил Родрик, было ясно, что он волнуется, – и еще на это способна одна сила…
– Что за сила?
– Хаос.
Слово прозвучало с такой же четкостью, как падение камня на мостовую, случившееся ночью на пустой площади. Хорст ощутил, как кровь отхлынула от лица. Для любого человека Хаос означал гибель, ужас и разрушение, и мысль о том, что его злую, отрицающую Порядок силу можно использовать, не могла прийти в голову… Никому, кроме мага.
– И как же? – спросил Хорст, чуть замедляя шаг. Ему вовсе не хотелось, чтобы их разговор услышал кто-либо еще. Одного подозрения в поклонении Хаосу часто бывало достаточно для того, чтобы отправить человека на костер.
– Нужно добраться на ту сторону Стены и провести какое-то время под Дыханием Хаоса, – Родрик вздохнул. – Вероятнее всего, что оно тебя просто убьет, но есть шанс, что сначала разрушит всю связанную с тобой магию.
Хорст сглотнул. Идея о том, чтобы оказаться за Стеной, выйти из-под ее защиты, не могла вызвать ничего, кроме ужаса.
– Нет, – выдавил он, ощущая, как сжимается сердце, – это слишком… слишком страшно…
– Как знаешь. Но иного пути нет, – Серые глаза Дурного Мага глядели серьезно. – Или ты останешься под властью Витальфа Вестарондского до смерти.
Хорст вздрогнул. В любом случае будущее выглядело ужасным – либо остаться куклой, беспрекословно исполнять любые, самые жуткие приказы, либо двинуться прямо в пасть тому, что хуже смерти – Хаосу…
– Ладно, – Голос слегка подрагивал и пришлось сделать усилие, чтобы он звучал ровно. – Можно, наверное, рискнуть… Я никогда, с самого детства, не терпел, когда меня принуждали. И лучше уж сгинуть за Стеной, чем десятилетиями жить так, как сейчас…
Нахлынули воспоминания о жуткой ночи на корабле, заполненной кошмарами, о Стагорне, когда Хорст проснулся с чужой кровью на руках, еще не ведая о том, что привидевшееся убийство – явь.
Вряд ли вестаронский маг так просто отпустит полезную фигуру.
– Интересно, а Витальф знает об этом способе? – спросил Хорст. – Если да, то он не допустит, чтобы я добрался до Стены!
– Не думаю, – Родрик потер подбородок, – но в то же время он вряд ли отправит тебя так далеко на восток. Фигуры нужны в более людных землях.
– И он сумеет в любой момент меня остановить?
– Я мог бы с этим сладить… – В голосе Родрика проскользнула неуверенность. – Ослабить вашу связь. Так, чтобы он не мог добраться до тебя. Это временно, конечно, но нескольких месяцев тебе хватит, чтобы освободиться…
– …или погибнуть, – закончил Хорст. – Хорошо, я согласен. Что нужно делать?
– Ничего. Мне надо подготовиться. Все сделаем вечером.
Хорст вздохнул. Сегодня к ночи он будет свободен, станет принадлежать только себе, впервые за много месяцев. Верилось в это с трудом. Сердце билось нетерпеливо, как перед первым свиданием.
Ночь опустилась на мир подобно огромному платку из черной шерсти, вышитому бисером. С моря дул теплый ветер, костры шипели и плевались искрами. Корабль высился неподалеку от берега темной громадой. Днище его залатали и засмолили. Теперь, когда ремонтные работы закончились, присмиревшие волны лизали борта судна, которое вновь было готово к выходу в море.
Отплытие назначили на утро.
Хорст сидел в тревожной полудреме. Маг обещал явиться на закате, но пока его не было видно. Ворчал что-то укладывающийся спать Авти, слышно было, как командор обходит дозорных.
– Ну что, пойдем? – Родрик возник из тьмы с бесшумностью облака. Глаза его чуть заметно светились.
– Куда?
– Хотя бы к реке, чтобы никто не помешал.
Примыкающий к воде лагерь представлял собой полукольцо, и на берегу, в самой его середке, не было никого.
– Садись. И закрой глаза.
Хорст сел, послушно опустил веки. Родрик, судя по звукам, некоторое время ходил вокруг, а потом замер напротив. Слышно было его дыхание, редкое и прерывистое.
Ветер свистнул пронзительно и тонко, Хорст ощутил, что куда-то падает, с трудом удержался от того, чтобы взмахнуть руками. Амулет на шее стал очень горячим, обжег кожу.
На мгновение откуда-то из-за спины донесся знакомый, обычный и оттого такой страшный звук – шелест песка. Хорст в панике дернулся, ощутил, что мир вокруг рассыпается в клочья, а через образовавшуюся щель в облаке молчания приближается тот, кого прозвали Тихим Магом…
И тут же все исчезло. Хорст вновь сидел на холодной траве, неподалеку булькала река.
– Все, – усталым голосом сказал Родрик.
Не было никаких заклинаний, вспышек и прочей ерунды. Магия, столь красочная в сказках и легендах, на практике оказалась обыденным и скучным занятием, как то же опостылевшее сапожное ремесло.
Амулет постепенно остывал, но, судя по зудящей коже, на груди остался ожог.
– Мне почудилось, или… – начал Хорст.
– Не почудилось, – Дурной Маг вздохнул, – твой хозяин заметил мои усилия, хотя и не успел им помешать. Теперь ты сам отвечаешь за свои поступки, а я нажил себе еще одного врага.
– Спасибо, – сказал Хорст, ощущая горячую признательность этому… человеку, который ради него так рискнул. – Если чем сумею помочь…
– Разве что сапоги починить, – ответил Родрик, и они оба расхохотались.
– Тревога! – Вопль ворвался в сон Хорста, точно озверевшие от долгой осады воины в дом, где укрылись женщины.
Он вскочил, отшвырнул одеяло, рука ухватила меч.
– Что такое? – Авти был уже на ногах.
Вокруг вскакивали воины Ордена, на заспанных лицах читалось ошеломление. Из темноты доносился лязг оружия, конский топот и вопли, а все звуки перекрывал истошный, доносящийся из степи визг.
– Кочевники! – шут сморщился и сплюнул. – Они так вопят, когда в бой идут! Ох, твари!
– Но Орден неприкосновенен для всех! – изумился Хорст.
– В темноте ты не отличишь лагерь Ордена от пристанища обычных купцов! – ответил Авти. – А пограбить дети степи любят куда больше, чем я – выпить пива!
Семь веков назад, во времена Исхода, люди пришли на Полуостров все вместе и только потом разделились на два потока. Одни двинулись на север от гор, к лесистым долинам Биронта и прочих рек, другие свернули на юг, в бескрайние степные просторы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
