Семь веков назад, во времена Исхода, люди пришли на Полуостров все вместе и только потом разделились на два потока. Одни двинулись на север от гор, к лесистым долинам Биронта и прочих рек, другие свернули на юг, в бескрайние степные просторы.
Спустя семьсот лет южане и северяне отличались друг от друга почти так же, как люди и холиасты. Общий некогда язык разделился на два, непохожими стали нравы, обычаи и даже внешность.
Единым весь Полуостров становился только один раз, во времена Первой Империи. В иные годы степняки нет-нет да и совершали набеги на север, а правители запада Полуострова иногда пытались завоевать южную его часть. Без всякого, впрочем, успеха.
А так степь жила сама по себе. На ее просторах то и дело появлялись ханства, орды, каганаты, и возникали только для того, чтобы спустя несколько десятилетий развалиться и уступить место другим.
То один, то другой удачливый правитель время от времени объединял всех кочевников, от мутных вод реки Кены на западе до прозрачных струй Колариса на востоке.
Появившаяся на свет очередная исполинская орда какое-то время угрожала северным государствам набегами, а потом, чаще всего после смерти создателя, рушилась. Ей на смену приходил обычный степной беспорядок.
Xopc едва успел вытащить меч, как из тьмы, визжа и размахивая клинками, появились всадники на маленьких проворных конях.
– Строй! – рявкнул Сандир ре Вальф, и оказавшиеся рядом воины сомкнулись вокруг командора.
Зазвенело оружие. Хорст, пригнувшись, избежал удара и попробовал ответить. Но противник оказался уже далеко, а прямо него мчался еще один. Чуть различимый силуэт стремительно вырастал. Чей-то крик оглушил. Хорст прыгнул, уклоняясь от столкновения, и зацепился за что-то ногой. От удара о землю из груди вышибло дух, ребра протестующе хрустнули. Он вскочил, увидел надвигающуюся тень. На мгновение растерялся, всадник оказался совсем рядом, а бок вдруг пронзила острая боль.
Хорст упал, ощущая, как по телу разливается звенящая слабость. Увидел склоняющуюся над собой фигуру оскаленные в улыбке острые зубы, блеснувший отраженным светом звезд клинок…
– Нет! – рявкнул кто-то знакомым, но почему-то искаженным голосом.
Вылетевший сбоку кинжал воткнулся степняку шею. Тот захрипел, сделал шаг и рухнул прямо на Хорста. Бывший сапожник вскрикнул от нахлынувшей боли, потом весь мир вокруг поглотила спасительная черноте.
Он плыл по поверхности кипящего потока, а сверху из-под высоких сводов, каких он прежде не видел, но знал, что они есть, к нему спускались маленькие крылатые создания. Алые глазки злобно посверкивали в полумраке, острые зубы впивались в плоть, а он был даже не в силах пошевелиться, не мог закричать…
Он полз по бесконечным темным проходам. Стены покрывали острые и твердые выступы, обдирающие кожу. Время от времени проход начинал сжиматься, точно норовя раздавить попавшие в них существа. Он ощущал, как ломается тело, корчился от боли и не имел сил даже на то, чтобы крикнуть…
Он был поленом в огне, безмолвным и никак не сгорающим…
Он лежал на муравейнике, и сотни укусов сливались в жалящий ковер…
Он замерзал в ледниках…
Он тонул в жгущей жидкости, похожей на яд…
Он страдал от…
Он умирал…
А потом открыл глаза и ощутил, что боль осталась лишь в правом боку, а прямо над головой увидел узкие грязные доски потолка. На одной из них сидел таракан, большой и черный.
– Кгх… – При попытке заговорить из горла вырвалось нечто хриплое и невразумительное. – Гхде я?
– Ага, ожил! – В поле зрения объявился Авти. В его голосе звучало облегчение, а на роже красовалась радостная, хотя и несколько напряженная улыбка. – Ты все там же, на корабле.
– И что случилось? – Хорст попытался пошевелиться, но это оказалось неожиданно трудно. Тело сковывала плотная повязка, которая сдавливала грудь. – И сколько я провалялся?
– Тебя ранили, – сообщил Авти, – три дня назад… Рана была не очень страшная, но ты все никак не приходил в себя. Родрик-то с тобой все время сидел, похудел даже. Вот только недавно я его на палубу прогнал.
С холодной дрожью нахлынули воспоминания о потоке кошмаров, в котором Хорст пребывал все это время.
– Позови мага. Хочу с ним поговорить…
– Как знаешь, – Авти взглянул странно, но тут же исчез.
Прозвучали шаги, стукнула дверь, и рядом с Хорстом появился Родрик Дурной Маг. Он выглядел осунувшимся, серые глаза лихорадочно блестели, а левое веко подрагивало.
Сметливый Авти остался на палубе.
– Ну как? Бок болит?
– У кого хочешь заболит, если туда мечом пырнуть, – Хорст попробовал пошутить, но, судя по кислой мине Родрика, вышло не очень удачно, – что со мной было?
– Витальф Вестаронский оказался шустрее, чем я думал, – со вздохом признался маг, ероша волосы, – и, насколько я понял, предводитель нападавших бы его фигурой. После того как тебя ранили, они отступили.
– Так что, весь набег был затеян ради меня? – Хоре закашлялся, ощущая, как колет в боку.
– Да, для того, чтобы убить непослушную фигуру, – Родрик кивнул.
– А что… что я видел? – И Хорст поведал о терзавши его кошмарах.
– Поняв, что ты выживешь, Витальф решил уничтожить тебя ужасом, не дать прийти в себя. Я ничем не мог помешать, но ты, к счастью, не поддался, – маг помолчал, точно собираясь с мыслями. – Ну ты… как, не изменил решения? Все еще хочешь отправиться к Стене и выйти за нее?
– Да, – Хорст ощутил, как накатывает слабость. На лбу выступил пот, по телу волной разлился жар. – И никакой… маг меня не… остановит…
Он еще услышал, как Родрик пробормотал что-то, после этого погрузился в сон. На этот раз – спокойный без пугающих видений.
– Ну так что, зачем вы позвали меня? – В голосе командора не было любопытства.
Хорст сидел, привалившись спиной к холодной и шершавой стене. Он никогда не думал, что это может о быть так приятно. Но проведя пятеро суток в лежачем положении, научишься ценить маленькие радости.
Рана заживала плохо, Хорста попеременно мучили тошнота, головные боли и приступы чудовищной слабости, во время которых он не мог пошевелиться. Авти ругался, поминая Хаос, Родрик бурчал что-то по поводу яда.
Сандир ре Вальф сидел напротив, на белом лице его не отражалось никаких эмоций.
– Я хотел сказать, что желаю вступить в ряды Ордена Алмаза, – сказал Хорст со всей возможной твердостью.
Командор заморгал чуть чаще. Только этим он выдал свои эмоции, которые обычный человек выразил бы, заорав и замахав руками.
– Это невозможно, – отчеканил редар. – Мы уже говорили, что тот, кто носит на себе знак мага, не может быть принят в Орден. Или ты забыл?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
