– Почему? – послушно спросил Готик, забыв о запрете на вопросы.
– Я захотел найти свой ответ на эти вопросы! – выдохнул Иер. – Распрощавшись со своими братьями, я отправился в северные горы. Так далеко, как мой предшественник, я забраться не смог – Безумный Лорд либо был гением, либо настоящим безумцем, либо ему кто-то помог. Но когда наступил очередной Год Дракона, я приложил все усилия к тому, чтобы остаться в стороне. Я заставил себя быть наблюдателем, оставаться зрителем разыгравшейся войны, не вмешиваясь в битвы до последнего. Да, мне случалось убивать драконов – до того, когда я еще был драконоборцем. Но потом мне захотелось узнать, что это за существа, что ими движет, почему они нападают на нас… Кое-что мне удалось узнать, но, как это часто бывает, чем больше узнаешь, тем больше возникает вопросов. Например, что тебе известно о Договоре?
Готик нахмурил лоб, добросовестно припоминая все, чему учили наставники.
– Когда-то давно, – заговорил он, – была долгая кровопролитная война между людьми и драконами. В этой войне не должно было быть победителей, и тогда вмешался Создатель и заставил воюющие стороны заключить Договор. Мир оказался поделен: северные горы отошли драконам, а все остальное – людям. Но прошло какое-то время, и Договор оказался нарушен – драконы вторглись на чужую территорию. И людям пришлось снова браться за оружие, чтобы напомнить крылатым ящерам о том давнем Договоре. Но драконы…
– Да, это рассказывали и нам, когда я и мои ровесники учились в Школе Драконоборцев, – кивнул Иер. – Версия четко выверенная – не придерешься… Но, верь – не верь, она тоже ложная! У меня не было учителей, мне приходилось до всего доходить самому. И иногда мне кажется, что существует два Договора – Договор людей и Договор драконов. Что, если у драконов тоже есть свой Договор? И они не нападают на нас, а защищаются? Или дело в чем-то еще?
– Этого не может быть, – возразил Готик, впрочем, не очень уверенно.
– Почему? Ты считаешь, что драконы – тупые чудовища? Просто неразумные звери, лишенные ума и сердца? Что они глупее ящерицы?
Вот чего-чего, а этого юноша не думал. Достаточно было вспомнить умирающую виверну, чтобы понять – думать и чувствовать эти существа умеют. Пусть не так, как люди, но это не повод отказывать им хотя бы в уважении.
– Безумный Лорд доказал, что это неправда. Он прожил среди драконов одиннадцать лет и вернулся к людям накануне нового Года Дракона, – продолжал бывший драконоборец. – Он призывал людей сложить оружие, но его не стали слушать. Люди сочли его сумасшедшим. А что, если он был посланником мира?
Готик помотал головой. В мозгу не укладывалось все, что он узнал за последние несколько минут.
– Я не понимаю, – пробормотал он, – зачем вы мне все это рассказываете!
– Затем, что вдвоем намного легче искать истину, – был ответ.
И затем, что прав был сэр Альдон, и к этому юноше стоило присмотреться повнимательнее.
Предгорья в северных горах. Застава
Жизнь на заставе, отрезанной от большого мира – кроме двух небольших селений, других следов цивилизации поблизости не было, – была нелегкой, но те рыцари, кто выбрал ее, знали, на что идут. Более того, обычно стоило объявить новый набор, как находились десятки желающих послужить здесь и в некоторых других местах. Монастырь и Школа, расположенные возле столицы, не могли вместить всех желающих – завершив обучение, две трети учеников отправлялись именно на заставы, дабы первыми встретить угрозу с севера.
Чем ближе был Год Дракона, тем пристальнее всматривались рыцари, стоявшие на крепостной стене, в синие зубы встававших впереди скал. До них было рукой подать – какой-то час пешего хода, четверть часа скачки на хорошей лошади… И всего одна минута для драконьих крыльев.
Цепь небольших застав – в каждой жило всего десятка полтора-два воинов – протянулась вдоль всех гор. Каждая патрулировала свой участок предгорий. Они немного перекрывали друг друга, так что заставы казались строем воинов, сцепившихся локтями, чтобы не дать противнику прорваться. Обитатели застав так или иначе были смертниками: лишь один из десятка живших там воинов оставался в живых после Года Дракона. Примерно половина их погибала в первые дни, но все равно всегда находились желающие пополнить ряды драконоборцев.
Зима по календарю уже закончилась, но с севера еще дул холодный ветер, который к тому же нес снежную колючую крупу. Она секла лицо и руки не хуже града. Старательно прячась от ветра, стоявший на смотровой площадке драконоборец обернулся к своему спутнику:
– Вилий!
Юноша, из-под рукавицы старательно вглядывающийся в горизонт, обернулся:
– Да, господин?
– Спустись в караулку, погрейся.
– Мне не холодно! Весна же! – заспорил юноша и внезапно чихнул.
– Ага, весна, – закивал рыцарь. – Только это не повод для того, чтобы простужаться… Живо спускайся в караулку, я сказал!
– Но, сэр…
– Не спорь с господином. – В голосе драконоборца зазвенел металл, и юноша, понурившись, направился к лестнице. Уже поставив ногу на верхнюю ступеньку, он сделал последнюю попытку:
– А как же вы?
– Я привычный. А вот ты…
– Я тоже! – запальчиво возразил юноша, но чихнул второй раз и вдобавок шумно хлюпнул носом: – Привычный…
– Я – рыцарь и…
– А я тоже хочу быть рыцарем!
– Тогда тебе необходимо знать, что одна из добродетелей рыцаря – это послушание и верность обетам и своему сюзерену. Пока твой господин – я, ты – мой оруженосец и вассал. Так что изволь подчиняться моим приказам, или ты никогда не станешь рыцарем. Живо ступай греться!
Драконоборец сделал вид, что собирается пнуть спорщика, и Вилий спиной вперед, цепляясь за дощатые перильца, почти скатился по крутой лесенке, ведущей со смотровой площадки на крепостную стену, а оттуда – в небольшое караульное помещение возле ворот.
На этой заставе жило всего-навсего полторы дюжины рыцарей и примерно десяток послушников и помощников из числа сервов. Чаще всего таковыми становились сироты, которых уцелевшие драконоборцы подбирали в разоренных деревнях тут и там. Путь в Школу Драконоборцев этим мальчишкам был заказан – хотя бы потому, что за них некому было ходатайствовать, – но они все равно становились сперва оруженосцами, а потом и рыцарями. Чтобы цикл спустя встать плечом к плечу со своими воспитателями, защищая мирных жителей от драконов. Орден сквозь пальцы смотрел на таких вот самоучек и даже время от времени присваивал им высшие звания – все равно каждый Год Дракона уносил слишком много жизней. Если бы не они, жертв было бы еще больше.
Драконоборец проводил взглядом стройную фигуру в подбитом мехом полушубке, пока та не скрылась в караулке. Вилий стоял особняком хотя бы потому, что его настоящее имя было не Вилий, а Вилия. Одиннадцать лет назад, в самом начале последнего Года Дракона, рыцарю выпало одному из первых въезжать в разоренные драконами земли. Отощавшего, полудикого ребенка, шарахавшегося даже от собственной тени, он полдня вылавливал из развалин, в которые превратился его дом. Несколько дней малыш, назвавшийся Вилем, таскался за рыцарем – время было горячее, не до того… А когда все немного успокоилось и можно было вернуться на заставу, уже там, силой вытряхнутый из грязного, кишащего вшами и блохами тряпья, мальчик Виль неожиданно превратился в девочку Вилию.
К тому времени уже более ста лет в Орден не принимали девушек, так что событие было из ряда вон выходящим. Малышку следовало отдать в семью каких-нибудь сервов, но до конца военных действий было еще далеко, а когда год спустя драконов удалось отбросить обратно в горы, выяснилось, что за это время рыцарь и воспитанница успели друг к другу привязаться. В конце концов, они договорились считать ее мальчиком, тем более что с коротко стриженными после вшей волосами и в мальчишеской одежде она больше походила на парня, чем на девочку.
Тайное стало явным четыре года назад, когда у «Вилия» начала расти грудь, а потом появились обыкновенные женские дела. Но к тому времени все на заставе уже привыкли к «мальчишке». Да и разве удастся пристроить к сервам девочку-подростка, которая ни прясть, ни ткать, ни вышивать, ни доить коров не умеет, зато лихо управляется с копьем и меч держит в руках с семилетнего возраста! Так и остался Вилий-Вилия оруженосцем на заставе – столичный Орден был слишком далеко, существовал как бы сам по себе, и тамошним гроссмейстерам решили не сообщать ничего. Тем более сейчас, когда цикл подходил к концу.
На будущий год рыцари тоже будут всматриваться в сизые зубы северных гор, пытаясь вовремя заметить тени перепончатых крыльев. Тот, кто первым увидит их, запалит на сторожевой башне сигнальный огонь, и по этому знаку окрестные сервы схватят свои пожитки и побегут прятаться куда подальше, а соседние заставы возьмутся за оружие. Но это будет не скоро. Тем более что в такую погоду драконы почти не летают…
