– Что вам угодно, брат? – поторопил его гроссмейстер. Бывший драконоборец вздрогнул – видимо, задумался или волнуется.
– Я пришел просить вас о милости, великий магистр, – промолвил он.
– Если вы по поводу того инцидента с драконом, то…
– Не совсем, – несколько смущенно улыбнулся тот. – Дело касается меня лично. Брат-целитель сообщил мне, что я полностью здоров и больше могу не считаться его пациентом. Другими словами, он отпускает меня на все четыре стороны. Я могу покинуть лазарет и делать, что хочу.
– То есть ваше здоровье полностью восстановлено.
– Ну так бы я не сказал. Удар по голове был слишком силен. – Безухий прикоснулся к темени. – Небольшая вмятина на черепе, думаю, останется навсегда. И головные боли… У меня иногда болит голова, и брат-целитель не берется излечить меня от этого. Однако я хотел просить вас разрешить мне остаться в монастыре.
– Вы хотите вернуться в Орден?
– Упаси Создатель! Да, я знаю выражение, что перестать быть драконоборцем можно только после смерти… Можно считать, что некоторое время назад я умер. Просто мне некуда идти. А здесь мне все знакомо… – Он опять окинул кабинет взглядом, словно вспоминая, как он выглядел много лет назад, когда Иер Безухий переступал его порог, чтобы подать прошение об отставке. – Вы ведь не откажете мне в такой малости?
– И в качестве кого вы хотите остаться в монастыре?
– Послушником, если возможно.
– Но вы понимаете, что обязанности послушника…
– Прекрасно понимаю. Будем считать это платой за мое пребывание здесь.
– И когда начнется новый Год Дракона…
– Не беспокойтесь, магистр, я исполню свой долг!
А до этого срока можно будет вплотную заняться поисками дракона и попытаться найти ответы на мучающие его вопросы.
Когда ушел и этот посетитель, гроссмейстер некоторое время сидел, глядя на пламя в камине, а потом решительно зазвонил в колокольчик.
На пороге появился брат Альба.
– Срочно соберите всех рыцарей Ордена в храме, – отдал приказ сэр Лаймож. – Я хочу сделать заявление!
Тишина была нарушена неурочным звоном соборного колокола. Занятия были отменены, и все ученики, удивленно переговариваясь между собой, валом повалили в распахнутые двери храма. В разгар весны на улице дышалось легко и свободно, и никому не хотелось заходить в душный мрачный полумрак собора. Однако пришлось подчиниться.
Кроме учеников здесь собрались все рыцари-драконоборцы, старшие и младшие чины, знать и рядовые. Были и послушники, обычно слишком занятые, чтобы успевать молиться вместе с рыцарями. Давно старые стены не видели подобного зрелища – весь Орден Драконоборцев собрался тут одновременно. Удивленно переговариваясь – хотя обычно перед молебном полагалось хранить молчание, – все занимали свои места. Теснота была такая, что яблоку негде упасть. Стиснутый со всех сторон чужими плечами, Готик привставал на цыпочки, вертел головой во все стороны. Его терзало странное предчувствие, ощущение близкой беды не давало покоя. Оно еще усиливалось от того, что на колокольне продолжал звучать набат. Неужели все-таки война?
Авидара оттерли от него – горец оказался немного впереди. Юноша видел его профиль. Он был напряжен, и Готик догадывался, что его друга что-то гнетет.
Над взволнованно гудящей толпой поплыли звуки органа, и, привыкшие повиноваться этому знаку, рыцари один за другим склоняли головы. На амвон вышел священник в парадном облачении, воздел руки.
– Братья мои! – пронесся над рыцарями его громкий голос. – Слушайте все!
Отстранив его, вперед тяжело шагнул и встал возле алтаря гроссмейстер Лаймож. Великий магистр был в начищенных до блеска праздничных доспехах, с наброшенным на плечи плащом из драконьей шкуры. Стоя с непокрытой головой, он опирался на двуручный меч, держа его двумя руками. Его тяжелый взгляд обежал собравшихся, и некоторые рыцари и ученики отвели глаза, чтобы не встречаться с ним взглядами.
– Братья! – волной прокатился над притихшими рыцарями его голос. – Веками наш Орден стоял на страже мира и покоя человечества, защищая людей от драконов – чудовищ, уничтожающих все на своем пути. И сегодня я собрал вас здесь для того, чтобы сказать – драконы снова поднимают головы. Значит, мы снова начинаем войну!
– Война! Война! – встрепенулись рыцари, снова выпрямляясь.
– Я собрал вас тут, чтобы отдать приказ: с сегодняшнего дня Орден начинает подготовку к войне с драконами! – продолжал вещать гроссмейстер. – Точите мечи, братья мои! Не дадим пощады крылатым тварям!
– Не дадим! Не дадим! Смерть драконам! – раздались громкие крики.
– Ура! Вперед! В бой! – совсем близко, тараща от восторга глаза, орал Яунист. – Смерть драконам!
– Мы будем убивать их без пощады! Мы сотрем это проклятое племя с лица земли! – гремел голос гроссмейстера. – Смерть драконам!
– Смерть драконам! – эхом откликнулись почти все – вместе с рыцарями клич подхватили и многие ученики.
Готик внезапно почувствовал себя неуютно. Вокруг бесновалась оголтелая толпа, отовсюду долетали волны ненависти и вражды. Он ощущал себя чужим и чуждым всему. Хотелось бежать куда глаза глядят, подальше от этой озверелой человеческой массы, которая способна раздавить любого, кто окажется на ее пути.
– Мы будем сражаться и убивать их без пощады! – гремел бас.
– Да! Да! Без пощады! – эхом раздавалось со всех сторон.
– Смерть драконам!
– Смерть! – орали сотни глоток. Праведным огнем горели глаза, вверх взлетали кулаки.
Юноша не знал, куда деваться. Но ему не хотелось кричать и бесноваться вместе со всеми. Эти люди его пугали, и лишь бросив взгляд на бледное, напряженное лицо Авидара, он понял, что это – мысли и чувства горца, которые каким-то образом стали его собственными. Это его, Авидара, пугали все эти люди. Это он ощущал себя чужим и чуждым этой толпе. Это ему хотелось бежать и спрятаться поскорее. Пока не нашли. Пока не увидели. Пока не узнали… Не узнали что?
Впрочем, и самому Готику было что скрывать. Но юноша даже себе пока не мог признаться в том, что ему не хочется убивать. Ни драконов, ни их родичей. Ведь это такой позор! Драконоборец – и не желает бороться! Но эта война пугала юношу. Он единственный не чувствовал радости и воодушевления, но старательно делал вид, что ему все нравится. Не приведи Создатель, кто-нибудь узнает правду!
Готик едва дотерпел до конца, когда взбудораженные, взволнованные, громко переговаривающиеся между собой рыцари валом повалили из собора. Старшие чины, приоры и магистры, выходили первыми, за ними – рядовые, а ученикам приходилось стоять и ждать, но некоторые все-таки как-то смогли протиснуться к выходу в числе первых. Среди этих ловкачей юноша заметил светлую макушку горца и, не обращая внимания на окружающих, отчаянно заработал локтями, протискиваясь следом.
Пользуясь тем, что возникла суматоха, Садуго робко приблизился к Яунисту, тронув того за локоть.
– Чего тебе?
– Я это… – Паренек покраснел, смущаясь и робея. – Я по твоему приказу следил за Готиком, вот… Ну это…
– Не тяни!
– Он очень странно себя повел! – выпалил мальчишка. – В какой-то момент он… ну… как бы закрылся.
– Чего?
– Ну он думал о драконах и… в общем, он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал…
– Понятно. – Перебив Садуго, молодой рыцарь подозвал Ширда: – Зови всех и за мной, быстро!
Выбравшись наконец на свежий воздух и яркий солнечный свет, Готик ненадолго задержался возле крыльца, вертя головой по сторонам. После полутьмы собора глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть, и, когда он проморгался, светлые, собранные в длинный хвост волосы горца уже мелькнули за углом. Горец со всех ног спешил прочь.
– Авидар! – крикнул юноша, срываясь с места.
– Стоять! – Чужая рука сомкнулась на его локте.
Готик рванулся, высвобождаясь из захвата, но в другой локоть вцепился Ширд:
– Не торопись!
– Вы чего, парни?
– Ничего. – Кто-то третий, кажется, Вильдо, если судить по голосу, зашел со спины и несильно врезал кулаком. – Пошли.
– Куда? – Готик попробовал упереться, но его рывком сдвинули с места. Новый удар по почкам был чувствительнее. Потом его ударили под коленки, и юноша на подгибающихся ногах был вынужден последовать, куда вели.
Рыцари расходились взволнованные, взбудораженные. Многие уже спешили на плац или сворачивали к оружейной мастерской, другие направлялись к казармам. Ученики, на которых в кои-то веки не обращали внимания, разбрелись кто куда, предоставленные сами себе. Никому не было дела до группы юношей, которые бегом свернули за угол, подальше от чужих глаз.
Яунист ждал в условленном месте. Он улыбнулся, когда Готика поставили перед ним, и от этой улыбки юноше стало слегка не по себе.
– Чего тебе надо? – тем не менее воинственно заявил он.
– Поговорить, – ответил молодой рыцарь. – Пока просто поговорить.
