– И только-то? – Его величество почувствовал такое облегчение, что схватил кувшин с вином и плеснул себе полный бокал. – А я-то уж подумал…
– Мне приснилось, что там, – женщина дотронулась до своего живота, – что там… что я ношу и вот-вот произведу на свет… дракона!
Королевская рука с бокалом замерла.
– Так вам приснился дракон?
– Дракон в моем чреве! – воскликнула королева.
– Может быть, пригласить мистика? – подала голос повитуха.
– Да. – Подумав, Нерит Айнский сделал глоток вина. – Мистика. Утром. А сейчас, моя дорогая, советую вам успокоиться. Как бы то ни было, вы обязаны доносить этого ребенка.
…Где-то там, в Школе Драконоборцев, человек, сидевший в своем кабинете при свете одинокой свечи, расправил плечи и протер глаза. Что ж, начало положено. Еще несколько таких «сеансов сновидения», и уверившаяся в том, что носит дракона, королева либо сама совершит ошибку, либо заставит сделать это короля. А обвинят во всем драконов. И война все-таки будет!
Немного времени спустя
Всадник на взмыленном коне прискакал в Школу в одиночестве, без сопровождения. Дозорные знали принца Негрина, перед ним сразу распахнули ворота, и, бросив коня на попечение послушников, тот поспешил найти гроссмейстера.
Сэр Лаймож сидел в кабинете и с отвращением на лице просматривал счета. Ему ужасно не нравилась это занятие. Но что поделаешь, если в этом и состоит работа гроссмейстера в мирное время. Пока не началась новая война с драконами, его главная задача – обеспечивать нормальное существование Ордена. Это значит, следить, чтобы поступаемые средства расходовались именно на то, что нужно – зерно и сено для лошадей, дрова для кухни и обогревания казарм, закупки кож и металла для доспехов, продукты, медикаменты. Надо было вести регулярную переписку с северными заставами, ибо там тоже находятся братья-драконоборцы, и с ними нужно поддерживать связь. Кроме того, Орден владел земельными угодьями – как пожалованными королями в разное время в дар за службу, так и купленными на собственные средства. И за порядком там тоже нужно следить. Зима закончилась – всюду таяли снега, на полях тут и там появлялись проталины, реки потемнели и вспухли. Еще немного, и наступит настоящая весна, а с нею начало полевых работ. И придется отправляться с инспекцией в крепостные деревни. А там непременно сервы прибегут жаловаться друг на дружку и придется разбирать жалобы… И как сэр Отинур со всем справлялся?
Ничего удивительного, что визит принца Негрина был воспринят им с радостью и облегчением – это позволяло хоть ненадолго отвлечься от надоевшей бумажной работы. Сэр Лаймож тут же приказал секретарю подать в кабинет вина и засахаренных фруктов.
– Ну какие новости? – поинтересовался гроссмейстер, когда гость сделал первый глоток и вытянул ноги, устроившись в кресле возле камина.
– Королева, – принц говорил медленно, словно сам еще не свыкся с этой новостью, – удалилась в родильный покой.
– Что? – Сэр Лаймож невольно бросил взгляд за окно. В последние два дня солнце жарило с необычайной силой, так что снег таял буквально на глазах. – Но до родов еще больше сорока дней!
– Увы, – гость пожал плечами, – все дело в этих странных снах. Ее величеству несколько раз привиделось, что она рожает на свет чудовище – эдакую помесь дракона и человека. Младенчика с торчащим спинным гребнем вместо позвоночника, слишком крупными для человека руками с длинными пальцами и такой, знаете, ну… мордочкой. С каждым разом облик младенца в ее снах приобретает все больше драконьих черт. Это, естественно, испугало королеву до невозможности.
– А что говорят мистики? – Сэр Лаймож, чтобы скрыть улыбку, пригубил вина.
– Советуют молиться Создателю. – Гость опять пожал плечами. – Они сами молились и гадали, но ничего путного сказать не смогли. Все сходятся на одном: королева просто чересчур близко к сердцу принимает свою ответственность в таком деликатном деле, как вынашивание наследника престола, отсюда и ее видения.
Гроссмейстер покивал головой. Надо же, какие результаты может принести простая иллюзия!
– А больше ничего не говорят?
– Говорят, что родится мальчик. Это же утверждают все врачи и повитухи. Мой брат до того хочет сына, что поверил сразу и безоговорочно. И желание королевы удалиться в родильный покой на три недели раньше срока он воспринял как руководство к действию.
Сэр Лаймож нахмурился. С того дня, когда король выразил сомнения относительно важности войны с драконами, они с Неритом Айнским больше не общались. Между королем и гроссмейстером словно змея проползла[9]. Прославленный драконоборец несколько раз наезжал с визитами вежливости во дворец, но его величество ни разу не дал знать, что желает видеть его и говорить с ним. Более того, он сразу вспоминал о каких-то важных и неотложных делах.
– Значит, о войне с ним разговаривать бесполезно? – подумал он вслух.
– Более чем бессмысленно! Мой брат, если так можно выразиться, занят любовью, а не войной. Если родится нормальный здоровый мальчик, он получит все, о чем мечтал, и, так сказать, остановится на достигнутом…
– А слухи о том, что в окрестностях уже летает один дракон, до него доходили?
– Разумеется! Я сам ему сказал! Его величество всерьез уверен, что из-за этих, как он выразился, «баек» королеве и снятся такие сны.
– То есть он не верит.
– Правильнее сказать, не хочет верить!
– Даже если Год Дракона наступит завтра?
– Да.
– Но дракон существует! Несколько дней назад эту гадину видели летающей возле монастыря, как у себя дома! Я собирался просить у короля отдать приказ о начале мобилизации…
– Сомневаюсь. – Принц Негрин сам потянулся налить себе еще вина. – Очень сомневаюсь, что его величество когда-либо отдаст этот приказ. Он вам не поверит, магистр!
– Ему нужны доказательства?
Как ни был раздосадован сэр Лаймож, он не мог удержаться от нервного смешка. Каких доказательств мог бы потребовать его величество? Что, изловить того чешуйчатого гада и притащить его под окно королевской опочивальни? Или в сам родильный покой? Хотя почему бы и нет?.. Ну про родильный покой он сказал не подумав, сгоряча. А вот добыть живого дракона – это совсем другое дело. Все равно существовала традиция, ритуал – зовите, как хотите, – что в самом начале Года Дракона молодые рыцари, вчерашние выпускники, убивали дракона. В прежние годы это было одно из тех чудовищ, что нарушали Договор – драконы всегда атакуют первыми. Рыцари отправлялись на поиски твари, приканчивали ее. А в этот раз искать никого не надо – сам прилетел, сам дается в руки.
Сначала идея показалась гроссмейстеру отличной – в самом деле, трудно отмахнуться и не разглядеть такое доказательство, как настоящий живой дракон, – но потом осторожность взяла верх.
– Только что-то подсказывает мне, что этот приказ так никогда и не будет отдан, – подумал он вслух.
– Да, – прозвучал спокойный голос принца, – если он будет отдан не мною.
– Ваше… – сэр Лаймож чуть не поперхнулся вином, – ваше высочество! Я правильно вас понял?
– Правильно, сэр. – Гость смотрел на него снизу вверх, развалившись в кресле.
– Но это же будет…
В мозгу замелькали, сменяя друг друга, всевозможные варианты решения вопроса. Одно объяснение за другим возникали и отвергались, но самое главное, самое правильное так и не прозвучало.
Принц Негрин давно уже ушел, а сэр Лаймож все сидел за столом, погруженный в размышления. Неслышными шагами вошедший брат Альба убрал пустую бутылку и блюдо с засахаренными фруктами, ничем не показывая, что что-то заметил, услышал, о чем-то догадался. Не человек, а тень, оставшаяся от прошлых времен. От времен, когда слыхом не слыхивали о закулисных интригах, о переворотах и прочих переменах. Как же, оказывается, трудно решиться сделать первый шаг! Впрочем, он ступил на эту дорогу давно, осенью, когда посылал в северные горы своего воспитанника Элдона. Посылал для того, чтобы молодой рыцарь рискнул жизнью и спровоцировал войну, ускорив ее начало. Так или иначе, но война действительно может начаться на год раньше, если суметь не отступить от принятого решения и продолжать в том же духе. Драконоборцы рождены для войны. Они живут от Года Дракона к Году Дракона, и, воин до мозга костей, сэр Лаймож мог и умел только воевать. Он очень хотел войны – достойного занятия для своего Ордена. А король-миротворец своим нежеланием нарушить мир ставит под угрозу само его существование.
– Сэр, – секретарь остановился на пороге, – к вам посетитель.
Как всегда, не вовремя! Сэр Лаймож сжал кулаки, стараясь не выдать своего раздражения:
– Кто?
– Иер Безухий.
А этому-то что тут надо?
Названный переступил порог кабинета гроссмейстера с таким видом, словно уже не раз оказывался в этих стенах. Огляделся по сторонам, подмечая перемены в обстановке.
