другие артисты готовятся к своему выступлению. Выскочив из квартиры, чтобы встретиться с Лорой, я собрала волосы в хвост – мои кудри слиплись, и мне не хотелось их расчесывать. Я хотела запомнить, как Лео наматывал их на указательный палец, прежде чем зарыться в них и сказать, что я поеду с ним, – и это не было вопросом.
Мы с Лео не говорили о том, что было между нами, и иногда я задавалась вопросом, были ли у него другие женщины в другие ночи в той же самой постели. Но мне было легко игнорировать эти мысли; я все равно не хотела заниматься сексом с Лео каждую ночь. Да и Рейчел не допустила бы этого.
– Ты выглядишь… – Лора отпила кофе. – Помятой.
Я посмотрела на свое платье, которое всю ночь пролежало скомканным на полу. В квартире Лео было только маленькое зеркало над раковиной в ванной, но я знала, что замечание Лоры было правильным. Я провела рукой по передней части платья, как будто этого было достаточно, чтобы убрать складки.
– По крайней мере, ты получаешь удовольствие от жизни в Нью-Йорке, – сказала она.
– Садовник из Клойстерса, – объяснила я. – Мы…
Лора кивнула.
– У меня тоже был садовник из Клойстерса, когда я только переехала сюда.
Я опустила взгляд на меню. Я сомневалась, что Лора привела меня сюда лишь затем, чтобы поговорить о моей или ее личной жизни. Хотя я отчетливо помнила ее парня в Уитман-колледже – футболиста, который беспрерывно курил между занятиями и всегда носил в заднем кармане потрепанный экземпляр «Вопля»[30]. Мне было интересно, чем он сейчас занимается; я никак не могла вспомнить его имя.
– Итак, – произнесла я, заказав стопку блинчиков, за которыми наблюдала всего минуту назад, – как дела в Йеле?
– Все хорошо, – ответила Лора, заполняя тишину, прижавшись плечом к моему плечу. – Я сожалею о Патрике. – Говоря это, она вглядывалась в мое лицо. – И сожалею, что не знала о твоей работе там; я бы… – Она подняла плечи, потом расслабленно опустила их.
Я обиделась на то, что она пытается играть роль старшей сестры, в то время как последние два года в Уолла-Уолла я была предоставлена сама себе и не слышала от нее ни слова. Я даже написала Лоре с просьбой дать мне какой-нибудь совет, когда получила отказ из Йеля, но она так и не ответила. Конечно, это было неприятно; меня легко было покинуть и забыть. Но теперь, когда мне удалось пробить себе путь обратно в ее мир, мы снова сидели за поздним завтраком как ни в чем не бывало.
– Это мы с Рейчел нашли его, – сказала я, позволяя словам повиснуть между нами.
– Энн…
Но я покачала головой, отмахиваясь от Лоры и воспоминаний.
– Мы преодолеваем это. Я преодолеваю. Тяжелее всего пришлось Рейчел, я думаю. Она знала его дольше всех.
– И какие у тебя с ней отношения?
– Что ты имеешь в виду? – Возможно, в моем голосе прозвучала вызывающая нотка, потому что Лора подняла руку, едва ли не положив ее на мое плечо, но потом предпочла вернуть ее на колени.
– Я просто имею в виду… – Она вздохнула. – Она хорошая коллега? Поддерживает тебя?
– Она больше, чем коллега, – уточнила я. – Она подруга. – Вчерашнюю резкость Рейчел в галерее я объясняла тем, что все мы – она, я, Лео – находились в состоянии сильнейшего стресса. Одного эпизода, одного неудачного момента было недостаточно, чтобы перечеркнуть лето, которое мы провели вместе.
– И ты не заметила никаких… – Лора подняла руку и неопределенно помахала ею, подчеркивая паузу. – Странностей?
– Кроме смерти нашего куратора? – Я не хотела, чтобы это прозвучало как ехидство, но Лора уловила мою мысль.
– Я спрашиваю об этом потому, что, когда Рейчел училась в Йеле, кое-что произошло.
Я подумала о родителях Рейчел. Я знала, как подобная потеря может изменить весь твой мир.
– В середине первого года моей учебы в Йеле, когда Рейчел была на подготовительных курсах, умерла ее соседка по комнате, – сказала Лора. – Она выпала из окна. Они жили на третьем этаже Брэнфорда, старого исторического здания. Все были потрясены, потому что многие оконные рамы в этом здании были наглухо запечатаны и закрашены в течение десятилетий. Выглядело невероятным, что кто-то вообще смог открыть окна, но Рейчел каким-то образом это удалось. А сразу после рождественских каникул ее соседка по комнате прыгнула. Или упала. – Лора сделала глоток кофе и посмотрела на меня. – Или ее толкнули.
– Боже мой… Бедная Рейчел.
– Оказалось, что они были соседками по комнате с начального курса. Они были близки, но на следующий день после ее смерти Рейчел…
– Все скорбят по-разному, – перебила я, не желая слышать критику поведения Рейчел после смерти соседки; по крайней мере, я ожидала, что это будет критика.
– В том-то и дело, Энн. Я не думаю, что она скорбела. Я думаю, она торжествовала.
Я подумала: кто такая Лора, чтобы судить об этом? Я знала, насколько сложно людям, не пережившим потерю близкого человека, понять, каким ужасным, странным образом это меняет твой мир. Мы с Рейчел понимали, что нельзя осуждать кого-то за то, как он скорбит.
– У нее было алиби? – спросила я.
Лора кивнула.
– Она была в городе.
– Тогда почему ты предполагаешь, что Рейчел толкнула ее?
– Есть не один способ толкнуть кого-то, – тихо сказала Лора. Я уже собиралась сказать, что не видела ничего подобного в поведении Рейчел, когда Лора продолжила: – И дело было не только в этом. У нее была привычка плохо обращаться с другими людьми. Однажды я видела, как она кричала на другого ученика. Она именно кричала. Кричала так громко и неразборчиво, что я могла уловить только обрывки фраз. Она повторяла: «Ты не знаешь, ты не знаешь». Я спросила об этом другого аспиранта, который проработал в Йеле дольше меня, и тот рассказал, что у Рейчел была непростая история. Судя по всему, на первом курсе она обвинила аспиранта-мужчину в том, что он искусственно занизил ей оценку, потому что она не хотела с ним спать. Никаких материальных доказательств не было, только ее слово против его. В итоге ему пришлось покинуть Йель. А этой весной на вечеринке кафедры она обличила женатого профессора в том, что у него был роман с его студенткой. – Лора сделала еще один глоток кофе. – Все в Йеле знают, что она умна, очень талантлива, но… – Лора сделала паузу, – …она к тому же довольно неуравновешенная.
– Я живу в ее квартире. – Я заявила это не только для того, чтобы опровергнуть опасения Лоры, но и
