Это было просто.
Когтем зомби, я располосовал себе локоть. Кровь хлынула из глубокой раны. Я подставил руку мертвеца, и как можно глубже втер в нее свою кровь.
Зомби были все ближе.
Танк двигался медленно, – и отстал от спутников. Это хорошо. Теперь надо разделить Прыгуна и Безглавого.
Я швырнул вперед кусок мертвеца, облитый моей кровью. Прыгун принюхался. Одним броском он добрался до оторванной руки, и стал стремительно пожирать.
У меня была лишь пара минут, – пока монстр поймет, что его обманули. Оставит кусок мертвечины, и набросится на меня.
И этого времени мне должно было хватить.
Я рванулся к Безголовому, сжимая оторванную руку зомби.
Тот заклекотал, вытягивая вперед длинные, уродливые лапы.
Я не сопротивлялся. Дал схватить себя, и подтащить ближе. Пасть мутанта распахнулась, сверкнули острые зубы. Я с силой впихнул туда руку зомби.
Челюсти мертвеца сомкнулись. Он начал жевать кусок мертвечины, наслаждаясь вкусом моей свежей крови.
Его лапы по-прежнему крепко сжимали меня, – но мои руки оставались свободны. Я вонзил ему в глаза пальцы. Вязкая стекловидная жидкость потекла по моей коже.
Я выдавил мутанту белки, как изюм из булочки.
Он ослеп. Я вонзал пальцы все глубже и глубже в мертвую плоть, пока не нащупал ребра. Обхватил их, продавливая гниющее мясо. Потом, напрягая все силы, рванул на себя, – словно открывал дверцы шкафа.
Одним рывком я разворотил грудную клетку мутанту.
Там, где у живого человека бьется сердце, – у зомби пульсировал, обливаясь слизью и гноем, мозг. Я обхватил его обеими руками, сжал, раздавил в ладонях.
Тело зомби содрогнулось.
Огромные зубы лязгнули, но тварь уже не могла управлять своим телом. Все, что осталось от мертвеца, – это огромный кусок неподвижной плоти.
Я сорвал с себя холодные руки, – и в этот момент Прыгун рванулся ко мне. Я врезал ему кулаком в висок. Сила моего удара, и энергия прыжка твари сложились вместе.
Череп хрустнул, мои кости заныли.
Острые клыки Прыгуна потянулись к моему горлу. Цепкие руки вцепились в меня. Я врезал ему кулаком в кадык. Это очень уязвимое место, даже для живого человека. Сквозь мертвую плоть моя рука прошла довольно легко.
Я сжал позвоночник зомби, и рванул на себя.
Его рот распахнулся, и мертвеца стошнило внутренностями.
Я снова дернул хребет.
Прыгун захрипел, глаза ожившего трупа закатились. Я рванул еще, – и вырвал у него из тела кусок позвоночника.
Мертвое тело зомби рухнуло на песок арены.
Танк был уже в двух шагах от меня.
Я знал, – ни один удар, ни один маневр не помогут мне его победить. Поэтому просто ждал.
Мертвец шагнул ко мне, и его тяжелая лапа рассекла воздух.
В ту же секунду, я схватил за руку Безголового. Рванул его вверх, – его лапа зацепилась за верхние перекрытия, а ноги коснулись Танка. Я едва успел отскочить.
Мощный удар тока пробил двух мертвецов.
Танк качнулся.
Сделал неверный шаг, потом еще.
И рухнул в песок.
Кровь вытекала из его глаз и ушей.
Зомби был мертв, и я победил.
– Третий раунд!
Я стремительно обернулся к воротам.
Там стоял Утопленник.
Синяя кожа, лицо разбухло, глаза выпучились. Встреча с ним – верная смерть для сталкера, даже если тот хорошо вооружен.
Что уж говорить обо мне.
– Убей его! – закричали сверху.
Увы, – болеют они за зомби.
Я выпрямился. Размял плечи, готовясь к бою. Раны на моем теле сильно болели, – и эта боль приносила мне радость и наслаждение.
С каждой секундой, сок гуавы помогал моему телу восстанавливаться.
Утопленник сделал пару шагов и остановился.
Рот его приоткрылся, горло дернулось. Густая струя ядовитой слизи ударила туда, где только что я стоял. Я упал на песок и перекатился.
– Мочи! – кричала толпа.
Мертвец закинул голову назад.
Я видел, как набухает его грудь, булькает, и колышется.
Я еле успел подняться, когда он плюнул снова. Ядовитая слизь полоснула по песку, совсем рядом со мной.
Я понял, что не смогу его победить.
Даже если мне удастся приблизиться к Утопленнику, – я сам себя погублю. Ударю его, и на меня обрушится поток ядовитой слизи.
Люди на трибунах смеялись.
– Говорил я, что он издохнет! – выкрикнул кто-то.
Я рванулся вперед, перекатился, и оказался за спиной зомби.
Схватил его за голову, – осторожно, чтобы не порвать кожу. Выломал назад ему шею, и врезал в спину.
Рванулся прочь.
Длинная струя слизи ударила вверх, – в толпу.
Кричали люди, сгорая заживо. Шестеро упали с трибун, – рухнули на решетку, и теперь дергались и кричали, пока электрический ток пронзал их насквозь.
Мертвец упал на колени.
Напряжение сожгло его изнутри, – а струя кислоты послужила проводником. Утопленник скорчился.
Его кожа лопнула, и ядовитая слизь потекла на грязный песок.
Зомби скорчился, как растаявший снеговик.
Сверху, – с электрической решетки, начали падать обугленные куски трупов.
4
– Удивлены? – спросил Вацлав.
Они стояли в неглубокой лощине.
Повсюду росли цветы, – прекрасные, таких Мэддоксу никогда не приходилось видеть.
С поверхности их не было видно, – и если идти по узкой тропе, казалось, что вокруг лишь мертвые, угрюмые пустоши. И сталкеры, устало шагая мимо, даже не подозревали, какую красоту упускают.
Мэддокс не мог подобрать слова.
– Мне казалось, Зона…
– Уродлива? – подсказал с усмешкой Проклятый Кардинал. – Все вокруг творение Божие, и даже козни диавола не могут совсем затмить ее красоту.
– Они ядовиты? – спросил Мэддокс.
Вацлав провел рукой над пышными лепестками.
– С самого детства нас учат, что все прекрасное таит в себе зло… И так, исподволь, учат нас бояться красоты. Ненавидеть ее. Уничтожать.
Он наклонился, вдыхая аромат.
– Нет, агент Мэддокс. Эти цветы не причиняют вреда. Они просто красивы. Вот почему о них мало кто знает; у людей есть пагубная черта, не видеть красоты мира. Человек всегда ищет только одно, смерть, – и однажды ее находит…
Сгорбленный силуэт появился в тени скалы.
– Кто это? – вполголоса спросил Мэддокс.
– Тот, с кем вы так хотели поговорить…
Легкая насмешка пробежала по лицу Вацлава.
– Рейгодор.
Мэддокс шагнул вперед.
Его передернуло. Он знал, пастырь Деранторов не очень красив, и был готов к этому, – но не ждал такого жуткого, обезображенного лица.
– Вы хотели видеть меня? – спросил Рейгодор. – Уверен, лишь потому, что не знали, как я уродлив… Бедный Вацлав, ему приходится смотреть на меня слишком часто.
Он шагнул ближе.
Руки его были затянуты в черные кожаные перчатки.
– Зачем вы звали меня? – спросил Рейгодор.
– Не так сразу, – ответил Мэддокс. – Есть кое-что… Я должен знать ответ, прежде чем мы с вами договоримся… или нет.
Лицо Рейгодора было слишком обезображено, – и ни единого чувства нельзя было прочитать на нем.
– Шестикрылый Ангел, – произнес Мэддокс. – Расскажите мне. Кто это?
Рейгодор взглянул на Мэддокса исподлобья.
Он ждал, что вопрос будет совершенно другим, – сколько людей в его пастве, где их опорные базы, каким оружием снабжены…
Но Рейгодор не думал, что Мэддокс задаст вопрос об их вере.
Это его удивило и насторожило.
На краткий миг, Пастырь пожалел, что согласился встретиться с этим человеком. Мэддокс не просто исполнял приказы, – он хотел понять.
А это всегда опасно.
Рейгодор помедлил.
Ему захотелось бросить все, – просто развернуться и уйти. Но Пастырь хорошо понимал, – там, за пределами Зоны ему не найти такого союзника, как Джон Мэддокс.
– Хорошо, – сказал Рейгодор. – Тогда слушайте. Бог никогда не посылает нам испытания, не одарив нас силой и знанием, чтобы выстоять.
Он перекрестился.
– Аномальная Зона есмь чистилище Божие, грешные души обретают здесь благость через страдание. Долгие годы здесь царили ужас и мрак. Но пришел день, и спустился на землю Ангел, в сиянии света и жаре пламени; мудрость его озаряла дорогу заблудшим, а доброта лечила израненных.
– Где он теперь? – спросил Мэддокс.
Рейгодор опустил лицо.
– Спит, – глухо ответил Пастырь. – И ждет, когда мы станем чисты настолько, чтобы вновь разбудить его.
Глаза Мэддокса сузились.
Он понял, что Рейгодор куда более безумен, чем кажется.
Наступило молчание.
Было слышно, как завывает ветер далеко в пустошах.
– Где спит Шестикрылый Ангел? – спросил Мэддокс, и сразу же пожалел об этом.
Рейгодор поднял глаза, встрепенулся, словно вышел из глубокого сна. Тонкая нить доверия, что протянулась на краткий миг между ними, – пожалуй, даже вопреки их желанию, – сейчас лопнула.
– В святилище, – кратко ответил Пастырь, и стало ясно, что больше Рейгодор ничего не скажет об Ангеле. – Вы принесли то, о чем просил Вацлав?
Мэддокс вынул мини-диск из кармана.
