– Зачем мне убивать тебя?
– Я был помехой. Ты хотел сам отправиться в Зону, и знал, что я помешаю вам завершить свой план.
– Правда, что ли?
– Вацлав оплошал. И выдал себя. Толкнул небольшую речь, как ненавидит скотину-Питбуля. Но это никак не вязалось с его христианским блеянием, о боге и всепрощении… Там, в Шэньяне, он даже не пытался попасть. Три пули, все мимо, – ладно! Это был всего лишь спектакль.
Турбоглайдер начал снижаться.
– Ты любил ее? – спросил я.
– Кого?
Ненависть вспыхнула в темных глазах Питбуля.
– Кэтрин Теннеси. Она была твоей Мэри Поппинс. Прилетела, перевернула всю душу, сделала тебя другим человеком. А потом вышла замуж за Уильяма Дэрринга, дурака и пустышку…
– Заткнись, – приказал Питбуль.
– Как скажешь.
Я заклеил ему рот скотчем.
Наш турбоглайдер плавно вошел в ангар. Пусть снаружи казалось, что от Башни Орла остались лишь обугленные обломки. Многое сохранилось в целости, в том числе, посадочные площадки.
Охраны не было; никто, кроме деранторов, не осмелился бы прилететь сюда.
– Пока, Питбуль.
Я выбрался из кабины.
– Молись, чтобы зомби убили тебя раньше, чем я вернусь.
3
Огромный провал щерился в центре полуразрушенной залы.
Белый, ослепительный свет струился из него.
Юноша стоял на краю, неотрывно глядя вниз.
– Здравствуй, Ричард, – негромко произнес я.
– Дэрринг прислал вас найти меня?
Он даже не обернулся.
– Главное, чтобы ты сам отыскал себя, – сказал я.
Подошел чуть ближе.
– Где спутница? – спросил я.
– В Башне Ворона. Я не мог привести ее сюда.
– Конечно, – кивнул я. – Значит, ты не открыл ей свой маленький секрет, Ричард. Или мне звать тебя Рейгодор?
Юноша обернулся.
Лицо его стремительно изменялось. Кожа покрылась струпьями, волосы поседели, и катаракта затянула глаза.
С каждым днем он все сильней разлагался.
– Это случилось в первую же неделю, – негромко произнес Рейгодор. – Я был слишком неосторожен… Попал на край аномалии, только чудом выжил.
Он сложил руки на груди.
– Ненадолго я могу вернуть прежний облик. Но потом становится еще хуже…
Я шагнул к краю.
Там, внизу, – в перинах белого света, покоилась Шестикрылый Ангел.
Глаза закрыты, поблекшие крылья сложены.
– Как вы узнали правду? – спросил Рейгодор.
Мне показалось, – он боится, что я заговорю с ним об Ангеле.
– Элементарно, – ответил я. – Еще в Китае я понял, что Питбуль помогал деранторам. Только вот зачем? Деньги? Нет, он чересчур осторожен. И не связался бы с опасной сектой, только чтоб набить кошелек. Вера? Не из такого он теста.
– И? – спросил Рейгодор.
– Я неплохо изучил тебя, Ричард. Хочешь найти человека, разузнай о нем все. И мне запомнилась та история, про солдатика, по имени сержант Джек. Он заменил тебе отца, да? Был твоим бодигардом. И до сих пор остался верен своему мальчику…
Лицо Рейгодора дрогнуло.
– Где он? – отрывисто спросил Ричард.
– Питбуль? За него не волнуйся. Твой друг в полной безопасности. А вот ты…
Я посмотрел на Ангела.
– Думаешь, ей понравилось бы то, что ты делаешь?
– Я сражаюсь во имя Господа.
– Нет, ты просто мстишь тем, кто ее убил.
Яркая волна света пробежала по лицу Ангела.
– Чтобы двигаться дальше, – сказал я. – Иногда надо остановиться.
Ричард нахмурился.
– Башня Ворона будет взорвана, – сказал он. – Этот оплот порока…
– Да ладно, – я отмахнулся. – Кого ты пытаешься обмануть? На самом деле Башня вам не нужна. И Вацлав не взрывал Обитель Орла, – он бы просто не смог. Вы с ним это придумали, чтобы военные поверили в ваш обман.
– Зачем мне это? – с улыбкой спросил Ричард.
– Пока все силы Рубежа стянуты к Башне Ворона, твои люди заняты настоящей мишенью. Платформой «Дэрринг Корп».
Его глаза стали мрачными и холодными.
– Сначала он убил твою мать, – сказал я. – Теперь, на твои же деньги, возводит то, что ты ненавидишь. Но взрыв, насилие… Ричард, спроси себя, – что скажет она?
– Она молчит, – негромко ответил юноша. – Я прихожу сюда день за днем, но она молчит.
– Может, пора разбудить ее?
Я раскрыл ладонь.
Подпространственная вакуоль распахнулась, и Багряная Сфера выплыла из нее.
– Ангел вела меня все это время, – сказал я. – Хочешь поговорить с ней?
Раздался выстрел.
4
Пуля вошла в грудь Хорса, пробив ему сердце насквозь.
Наемник из Сингапура покачнулся и рухнул вниз.
Солдаты вбежали в залу. Ричард Теннеси выхватил пистолет. Он успел дважды спустить курок; но его скрутили и поставили на колени.
– Очень жаль, – заметил полковник.
Ковач неторопливо подошел к Ричарду.
– У вас еще был шанс выиграть… Последний шанс, мистер Рейгодор.
Он обернулся, посмотрел на мертвых солдат.
– Одной из тех пуль вы могли пробить себе мозг. Тогда бы я проиграл.
Драган развел руками.
– Порой единственный способ одержать верх, это умереть.
Ричард с ненавистью посмотрел на него.
– Жаль, что я не убил тебя, – сказал он.
– Нельзя сказать, что вы не пытались, – Ковач опустил голову. – Я же был одним из главных ваших врагов.
Он усмехнулся.
– Странно, не правда ли? У нас с вами одна цель, мистер Рейгодор. Мы оба хотели очистить мир… Но я вовремя понял, – бороться за то, во что веришь, можно лишь в одиночку.
Драган взглянул на Ричарда.
– Вера словно вино, мистер Рейгодор; если разлить по многим бокалам, то даже запаха не останется. Мои солдаты служат за страх и деньги; делиться с бойцами верой, значит ее запачкать.
– Как вы прошли сюда? – спросил Ричард.
– А, вы о караульных? – Драган взмахнул головой. – Ваши люди никуда не годятся; Хорс пришел сюда, как к себе домой. Нам пришлось чуть сложнее, но согласитесь, вы даже выстрела не услышали…
Ричард рванулся в бешенстве, но солдаты крепко держали его.
– Все дело в том, что ваши люди фанатики, – сказал Драган. – Вы роздали веру тупому стаду. А мысль о Боге всегда превращает стадо в безумную, злую стаю, что хочет лишь крови. Толку от них немного…
– Почему вы не убьете его? – негромко спросил Ренье.
Ковач наклонился.
Взял Ричарда за подбородок.
– Он же герой. Икона… Люди верят в него, готовы молиться. А кто может быть сильнее героя? Только мертвый герой…
Юноша ждал, что Ковач его ударит; но тот лишь смотрел на пленника, и это было еще страшнее. Драган сказал:
– Когда Рейгодор умрет, деранторы станут еще сильнее. Убитый лидер! Он бы стал святым. Мучеником. Новым Христом. Символом их борьбы. А мне это не нужно, нет…
Полковник выпрямился.
– Я сделаю то, что хотел с самого начала. Вы станете зомби, Ричард. Каждое воскресенье вас будут выводить на Арену, – да, я выстрою новую, если кто сомневался в этом. И там…
Глаза Ковача вспыхнули.
– В большой клетке… То, что от вас останется, – живой мертвец, – будет выть и дергаться, на потеху пьяной толпе. Кусок гниющего мяса, – вот во что превратится их святой Рейгодор…
Рука полковника медленно сжалась в кулак.
– Но это потом, потом…
Его лицо дернулось, – и впервые Жак увидел в глазах Драгана неуверенность.
– Вы замечали, доктор, – негромко произнес Ковач, – что жизнь никогда не дает нам насладиться победой? Всегда есть что-то, что отвлекает.
Полковник замер.
Взгляд его был прикован к Багряной Сфере; сейчас, озаренная светом от крыльев спящего Ангела, – она казалась еще прекраснее.
– Боже мой, – прошептал полковник. – Я так долго этого ждал…
Драган поднял руку, не решаясь коснуться Сферы.
– Стать богом… – чуть слышно произнес он. – Увидеть и познать то, что больше никому не дано…
Голос Ковача дрогнул.
– Если есть мечта, цель, ради которой стоит рискнуть, то разве… разве не эта?
– Нет, – ответил Ренье.
Он встал на пути полковника.
– Не смейте, – приказал Жак.
Драган замер.
На его лице, мертвой маской, застыло бесконечное удивление.
– Сфера моя, – произнес Ренье. – Моя. Никто не тронет ее.
Рука полковника дернулась к кобуре.
Глаза Жака вспыхнули. Столб гудящего пламени вырвался из его ладони, – и обрушился на Драгана Ковача.
Долю секунды серб смотрел на Ренье.
И в тот, последний момент полковник вдруг понял, – что позволил Жаку стать своим другом, а значит, был обречен.
Дружба – та дверь, сквозь которую заходит предательство.
Потом его тело вспыхнуло, и распалось обугленными кусками мяса.
Солдаты стали стрелять.
Пули проходили сквозь Жака, – словно через туман, – не причиняя вреда. Он тихо засмеялся.
– Нельзя убить бога, – промолвил он. – Я ваш новый бог.
5
Жак вскинул руки.
Огонь окружил его, заиграл гудящими лентами, – и обрушился на солдат.
