— Полагаю, вы остались недовольны, — предположил начальник штаба.
— Ну как я могу остаться довольной или недовольной? Я как раз понимаю, что семье капитан-лейтенанта Тополькова предоставили то, что могли, но…
— Вот именно, Калерия Петровна, голубушка! Что мог, то и предоставил. Потерпят. Все мы так начинали. Ну вот вы с мужем разве сразу в хоромы въехали?
— У нас не было грудных близнецов.
— Да ну я понимаю… — развел руками Артюхов. — Но куда же я их поселю, Калерия Петровна, миленькая? К себе, что ли, возьму? Ну нет у нас свободного жилья! Дом строится, вы в курсе.
— Нельзя им ждать, когда дом построится, Вадим Сергеич! Детей купать негде. Пеленки постирать-посушить. Да жалко женщину, просто слов нет! — наступала Калерия. — Я зашла — в комнате повернуться негде, дети спят в чемоданах! Ну куда это годится? Ведь наверняка есть в гарнизоне резерв, ну кто-нибудь выбывает… Топольковым необходимо предоставить жилье вне очереди, как можно скорее.
Артюхов поднялся, подошел к окну, поправил шторы. Он взглянул в сторону военторга, крыльцо которого хорошо просматривалось из его кабинета.
Калерия Петровна не на пустом месте строила свою просьбу. Она знала, что Людмила, связь которой с Артюховым оставалась секретом только для его жены, вдруг стала принимать ухаживания молодого холостого офицера из округа, который наведывался к ним в гарнизон с проверками.
Артюхов злился и ревновал, но ничего не мог предложить Людмиле взамен, кроме коротких встреч украдкой.
Уйти от жены — такого он и представить не мог. К тому же подобный шаг нанес бы непоправимый урон карьере. А Людмилу поджимали годы. Красивая, статная, хорошо одетая, она должна ходить в любовницах, тогда как все ее подруги уже имеют детей-школьников и мужей-капитанов.
Накануне Людмила призналась Калерии, что приняла предложение офицера из округа, выходит замуж и покидает гарнизон.
Людмила занимала небольшую однокомнатную квартиру с окнами на солнечную сторону. Не выход, конечно, но для начала Топольковым подошел бы и такой вариант. Там хотя бы есть кухня и ванная.
Но как сказать об этом Артюхову? Еще пошлет ко всем чертям… Наверняка сейчас о Людмиле даже заикаться нельзя. Начштаба переживает, по всему видно.
— Они что тебе, родня, что ты так о них печешься? — спросил Артюхов, не отрывая глаз от крыльца.
— Нет, Вадим Сергеич, но ведь молодая семья. Сколько любовных лодок разбилось о быт! Сами знаете…
Калерия Петровна подошла к окну, чтобы не разговаривать со спиной начштаба. Он перешел на ты, это хороший знак. Обычно это говорит, что разговор пошел неофициальный, прямой.
В это время к крыльцу военторга подъехала «Волга». Артюхов дернул плечом. Калерия Петровна догадалась — приехал Людмилин ухажер. Минуту спустя на крыльцо выпорхнула Людмила — как всегда небрежно-женственная, немного вызывающая в сознании своей женской силы.
Она позволила чмокнуть себя в щечку, защебетала о чем-то беззаботно. И все это проделывала, кося глазом на окна начштаба.
— Вот, пожалуйста, — едва сдерживая гнев, заговорил Артюхов. — Вот вам и квартира освобождается! Уматывает наша Людмила Николаевна! В своем гарнизоне ухажеров мало…
— Людмила уезжает? Что вы говорите! — подыграла Калерия. — Ну что ж делать… Жизнь наша такая.
— Жизнь! — передразнил Артюхов, хватаясь за сигареты. — У этих баб-торгашей семь пятниц на неделе! Набаловались у кормушки-то. Сейчас скажет — уезжаю, через неделю — остаюсь. Сейчас я тебе ее квартиру отдам для Топольковых, а саму куда, если она вдруг передумает и вернется?
Вон оно что! Он еще надеется… Что же делать?
Калерия Петровна сделала вид, что не заметила его терзаний. Она сосредоточилась на главном.
— Да, задача… — согласилась она. После паузы продолжила: — А давайте поступим так. Сейчас ее квартиру предложим Топольковым, а если Людмила вернется, то ей предоставим в новом доме. Даже лучше. Как вы считаете?
Она хорошо знала характер своей бывшей соратницы Людмилы. Если та приняла решение, то все — назад хода нет. Она не вернется. Артюхов пожевал губами.
— Ну… я не возражаю. Заберите у нее ключи. И проследите, Калерия Петровна, чтобы квартиру там в порядок привели перед отъездом. А то разведут бардак…
Он с силой раздавил окурок в пепельнице. А в это время «Волга» за окном, мягко заурчав, тронулась. Военторг закрылся на обеденный перерыв.
Людмила никого не оповестила о своем отъезде. Провожать ее пришла одна Калерия Петровна. Было раннее утро, гарнизон еще спал. У Людмилиного подъезда стояла все та же «Волга», матрос перетаскивал из подъезда чемоданы. Когда Калерия Петровна увидела эти чемоданы и сумки, стоящие кучкой у машины, у нее даже слезы на глаза навернулись.
Скольких она вот так уже провожала? Человек уезжает, и, оказывается, что он занимал большое место в твоей жизни.
Людмила выпорхнула из подъезда в лакированных лодочках, легком плащике, шляпке. Актриса, да и только! Вслед за ней — высокий статный офицер в черной форме. Золото пуговиц и погон придают черной морской форме особый шик. А если к тому же мужчина хоть немного симпатичен, то форма делает его просто неотразимым. Прекрасная пара.
Людмила, увидев Калерию, тоже не сдержала слез. Обнялись.
— Красивого мужика отхватила, — похвалила Калерия, чуть заметно кивнув в сторону «Волги».
Людмила пожала плечами. В этом жесте скользнула растерянность, которую Калерия поняла, почувствовала сердцем.
Видимо, нелегко Людмиле далось решение оборвать свой затянувшийся роман с женатым.
— Ты все делаешь правильно, — сказала Калерия, не выпуская руки своей соратницы по женсовету. — Я тебе желаю счастья.
— И детей! — подсказала Людмила. Склонившись к самому лицу Калерии, призналась: — Детей хочу двоих. Мальчика и девочку. А можно троих!
— И детей, — согласилась Калерия.
Людмила оставила ей ключи, и в этот же день Калерия Петровна организовала переезд Топольковых. Когда вечером, перед ночным дежурством, она зашла посмотреть, как устроились новоселы, застала все семейство в сборе.
Близнецы сучили ручками и ножками на тех же панцирных койках. Их молодая мама весело раскладывала вещи во встроенном шкафу, а папа стучал молотком на кухне.
— Калерия Петровна! — обрадовалась Ирина. — Посмотрите, какие у нас теперь хоромы! И ванная есть с титаном, и кухня!
— Ты довольна?
— Еще бы! А то Сережа так переживал! Ему в море уходить, а мы в казарме остаемся. А теперь — красота!
Ее карие глазки счастливо блестели. Калерия Петровна вновь почувствовала тепло к этой девочке, так живо напомнившей ей что-то свое, близкое. Когда-то давно они с Кириллом вот так же прибыли на свое первое место службы, в крошечный пограничный городок. И она после четырехкомнатной московской квартиры, где всем заведовала домработница Лиза, откровенно растерялась. Как устроить жилье из двух солдатских коек и стола? Как приготовить обед из того скудного набора продуктов, что выделили им на продуктовом складе? Что бы она делала, не возьми над ней шефство соседка, милая женщина, окончившая консерваторию…
