В четырнадцать часов та же самая семерка во главе с Иваном Лебедевым отправилась на воздушно-космическом самолете в свой путь на Землю-2. Самолет приземлился в 14:30 в центре небольшой относительно стабильной литосферной плиты, на берегу обширного океана…
Космонавты, облаченные в парадные мундиры, стояли в шлюзовой камере и с сильнейшим волнением ожидали открытия дверей. Наконец, герметичный люк открылся, и в самолет хлынул атмосферный воздух… Космонавты сделали несколько вдохов — сначала неглубоких, а потом полной грудью.
— Да, дышать можно… Правда, из-за недостатка кислорода не так легко, как на Земле, но можно — как в горах. Люди ведь и там живут — надо только привыкнуть, — сказал врач-биолог Чекалин…
…И вновь на невероятно далекой, но ставшей благодаря гению советского человека такой близкой, планете под звуки Гимна Советского Союза победно взвился ввысь алый стяг. И вновь через многие световые года протянулась невидимая, но очень прочная эфирная нить, и вновь с радостным замиранием сердца все жители Земли восторженно приветствовали своих героев, одержавших еще одну великую победу…
Когда все памятные знаки были установлены, космонавты немного отдохнули — осмотрели окрестности, прогулялись по берегу, даже немного поплавали в теплых океанских волнах. А потом вновь началась работа. Ученые собирали и анализировали горные породы и биологические организмы, исследовали свойства атмосферы и электромагнитного поля планеты… Конечно, особенно много интереснейшей работы было у врача-биолога Сергея Чекалина. В его распоряжении оказались разнообразные микроорганизмы, водоросли, моллюски, планктон — все это доставлялось автоматами из разных точек близлежащей части океана, с разной глубины.
Все посмотрели на экран микроскопа, где был виден процесс жизнедеятельности и размножения каких-то мельчайших животных…
— Вот так и развивается жизнь, — сказал Чекалин. — Миллиарды лет она эволюционирует от неживого вещества к высшим разумным существам, которые сами способны по заранее составленному проекту создавать новые формы жизни. А начинается все с этого. Много всего придется пройти живой материи на этом долгом пути — пожирание одних другими, смерть и рождение, исчезновение одних видов и возникновение на их месте других. Распавшееся вещество мертвых организмов становится материалом для роста вновь зарождающихся. Много, очень много смертей… Но процесс развития материи необратим. Миллиарды лет сложнейшего самосовершенствования — а потом неизбежно на базе всего этого появляется разумное существо — его возникновение подготовлено всем предшествующим процессом эволюции. И уже своей волей разумное существо направляет процесс дальнейшего развития материи. Это объективный процесс его механизм обусловлен структурой, фундаментальными свойствами самой материи. С нашей точки зрения, порой процесс эволюции кажется даже… жестоким и мучительным, что ли. Вот, посмотрите, как одни жадно пожирают других… Я давно начал задумываться над смыслом всего этого — даже еще в школе, когда мне и пятнадцати не было. Я рос в шахтерском поселке, в семье безработных, и видел всю мерзость, которая меня окружала… Неужели вся эта труднейшая эволюция длиной в миллиарды лет послужила одной-единственной цели — чтобы отдельные представители двуногих жрали черную икру, «развлекались» с малолетками, жили в роскошных особняках, решали судьбы миллионов, убивали честных людей — при этом ничего не делая, только отнимая у других? Неужели вся эта материя эволюционировала во имя всего этого? «Новые русские» как «венцы эволюции»?! И отвечал: нет, нет и нет! Предназначение человека гораздо выше! А все богачи — исторические эксцессы, побочный продукт эволюции, шлак, мусор, содержимое выгребной ямы! Это Путина вместе с его фашистской бандой необходимо «замочить в сортире», а не тех, кто с ним борется! Именно там ему самое место!..
— Точно! А что там дерьмократы говорили о неизбежности борьбы за существование, об оздоровлении вида путем пожирания слабых сильными? спросил планетолог Русаков. — Помнится, мы в институте, изучая философию, разбирали статью одного из наиболее «отмороженных» русскоязычных идеологов социал-дарвинизма, который до реставрации был известен лишь как хирург — я имею в виду Николая Амосова. Я даже наизусть запомнил такой его «гениальный» пассаж: «За коллектив и равенство стоит слабое большинство людской популяции. За личность и свободу — ее сильное меньшинство. Но прогресс общества определяют сильные, эксплуатирующие слабых».
— Действительно, борьба за существование на определенном этапе была исторически оправданной, — ответил профессор Токмаков. — Когда потребители пищевых ресурсов живут только охотой и собирательством, то на всех, безусловно, не хватает, и приходится поневоле выбирать: или одному, или другому. Кому объективно, с точки зрения дальнейшей эволюции, предпочтительнее дать ограниченные ресурсы? Конечно, тому, кто даст здоровое потомство; тому, чьи возможности по активному взаимодействию со средой выше, чем у другого. Это действительно необходимое условие для выживания и эволюции. Но диалектика эволюции такова, что те факторы, которые поначалу обеспечивали это развитие, однажды привели к тому, что ситуация изменилась так существенно, что этот порядок вещей стал не только не помогать, но и мешать дальнейшему эффективному развитию человечества. Речь идет, конечно, о том, что на определенном этапе произошел качественный скачок — человек стал добывать средства к существованию с помощью труда. Труд позволил получать больше продуктов, чем это необходимо для выживания и простого воспроизводства — сначала, конечно, ненамного, а потом все больше и больше. Так и возникла цивилизация. Напомню, что отличительный признак цивилизации — доминирование продуктов материального производства над «добычей» от охоты и собирательства, более специфическое разделение труда…
Наличие прибавочного продукта послужило первопричиной формирования классового общества и государства. То, что человечество прошло через антагонистические формации, было тяжкой, но неизбежной платой за дальнейший социальный прогресс. Чтобы перейти через несколько тысячелетий к солидарной общине более высокого уровня, чем первобытная, пришлось временно отказаться от социальной справедливости — опять-таки диалектика, развитие по спирали… Товарно-денежные отношения — а следовательно, и все эти производные от них зверства и извращения богачей-эксплуататоров — были объективно обусловлены тем, что производительные силы являлись недостаточно развитыми и отсутствовала техническая возможность целостного централизованного управления экономикой.
Однако опять-таки на определенном этапе такая возможность появилась опыт СССР показал всему миру, что можно гораздо более эффективно управлять экономикой и развивать ее, когда она стала принадлежать всему народу. Но совокупность таких факторов, как временное превышение в восьмидесятых годах степени сложности объектов управления над возможностями системы управления экономикой — действительно, очень временное, потому что уже в девяностых годах скорость прироста возможностей систем управления стала на порядок выше скорости усложнения объектов управления; инерция мышления значительной части народа, «морально жившей» все еще при капитализме и передававшей эти психоатавизмы «по наследству» своим воспитанникам; а также форсированное деструктивное воздействие западного капитала привело к тому, что произошла реставрация капитализма. Правда, ненадолго — когда появилась достойная материально-техническая база для управления экономикой по-социалистически плановым методом, тогда и появилась вновь объективная основа для другой реставрации — но уже не капитализма, а социализма. А потом и построения коммунизма.
Люди, сполна хлебнувшие горя и понявшие, наконец, что никакого развития, никаких перспектив при власти капитала нет и быть не может — одна деградация и смерть, — в конце концов поддержали революционеров, обещавших достижение великих целей и сверкающих звездных высот. Ведь в истории человечества одни только коммунисты всегда держали свои обещания перед трудовым народом, одни только коммунисты целенаправленно повышали благосостояние широких масс трудящихся — и не за счет трудящихся других стран… И, наконец, те невиданные научно-технические достижения, разработанные еще до 1991 года и не разрушенные до конца дерьмократами, также послужили отличной материальной базой для быстрого построения могущественной и независимой коммунистической державы. Также в это время, несмотря на деградацию, у основной массы населения оставался достаточно высокий интеллектуальный уровень и личный опыт жизни и работы при социализме. А у большевиков в 1917 году даже этих возможностей не было дико звучит, но более половины населения тогда вообще было неграмотно. Поэтому так быстро, эффективно и относительно безболезненно мы смогли искоренить капитализм и построить коммунизм.
