– От кого?
– Сперва ты ответь, – продолжала она, в упор глядя на него. – Что тебя выгнало из дома в такой час, и, пожалуйста, не ссылайся на собачку, которой захотелось погулять. Не думай, что я проглочу подобную чепуху.
– Я встретился с другом.
– Который случайно оказался рядом с твоим домом в четыре часа утра? – Сарказм помогал ей удерживать инициативу. – Пораскинь мозгами и придумай что-нибудь получше. Ты ведь не дурак, Уиллер.
– Я сказал правду.
– Возможно, но мне стало в твоем доме слишком неуютно.
– И ты отправилась в путь нагишом? – с иронией осведомился Тай.
– Я торопилась.
– По-моему, это безумие.
– А разве не безумие все, что творится вокруг тебя?
– Согласен. И поэтому я во всем тебе признаюсь. Выслушай мою исповедь.
Последние его слова почему-то пробудили эхо, будто были произнесены не в саду, а в каком-нибудь храме. Или это так сработало ее воспаленное воображение?
– Хватит с меня рассуждений об исповеди и покаянии! – взорвалась Саманта. – Я ими сыта по горло!
Тай со скорбным видом развел руками:
– Тогда я просто объясню, в чем дело.
– Неплохая идея. Жаль, что запоздалая.
– Ты права... но так получилось. Может, мы поговорим в доме?
– Зачем? Здесь тоже неплохо.
– Ну, хорошо, – вынужден был согласиться Тай, почувствовав ее непреклонность. – Суть дела в том, что я узнал о смерти Анни Сигер задолго до того, как познакомился с тобой.
– Вполне возможно, но что из этого следует? Ведь ты мог давно сказать мне об этом.
– Я собирался.
– Когда? – Она не верила ему. Неужели он принимает ее за полную идиотку?
– В ближайшее время.
– Но не раньше, чем в аду остынет смола.
– Не язви.
Этим замечанием он, наоборот, еще больше разозлил ее.
– Ты тянул время. Зачем? Тебе как будто безразлично то, что вокруг меня творится. Я схожу с ума от звонков «Джона» и мертвой Анни, от посланий с угрозами и именинных тортов давно умершей девушке, а ты выжидаешь и помалкиваешь. Чего ты ждал, Тай? Чтобы этот маньяк выполнил свое обещание? А может, у тебя здесь свой интерес? И «Джон» на тебя работает?
– Молчи! – заорал на нее Тай, и в этом крике был не только гнев, но и неожиданная боль.
Саманту испугал этот эмоциональный взрыв. Мужчина, который притягивал ее своей уравновешенностью, вдруг стал похож на тех, кого она отвергла, – и бывшего мужа, и кандидата в мужья, которые были склонны к истерике.
«Грош тебе цена, Саманта, как психологу, если ты не умеешь разбираться в мужчинах. Если тебе не везет на этом фронте, то какое право имеешь ты раздавать советы другим?» – с горечью подумала она.
Одно было ясно – ею манипулировали, и осознание этого факта ввергло ее в печаль.
– Откуда мне знать, может, ты и есть «Джон».
– Не глупи. Ты сама в это не веришь.
– Я не знаю, во что и кому верить, – едва слышно призналась она.
– Прости. – Тай начал медленным шагом приближаться к ней. – Я должен был открыться раньше.
– Конечно, но от твоих извинений мне не легче. Я ухожу.
– В таком виде?
– В каком угодно.
– Но послушай...
– Что послушать? Очередную ложь, которую ты придумал на ходу?
Он был уже совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, и эта близость взламывала ее сопротивление, как ледокол полярные льды.
Саманта отбросила его руку, когда он вознамерился обнять ее.
– Ты должна выслушать меня.
– Я тебе ничего не должна, – едва сдерживая гнев, сказала она. – А твои долги... пусть они мучают твою совесть.
Ему пришлось применить силу, чтобы после недолгой борьбы она затихла.
– Начнем с того, что Анни не ушла из жизни добровольно, а была убита.
Тай точно попал в цель. Глаза Саманты расширились. Она смотрела на него с удивлением, и только после паузы смогла вновь обрести дар речи и задать вопрос:
– Откуда ты это взял?
– Я служил тогда в полиции и первым прибыл на место происшествия. А к тому же я ее дальний родственник. Из-за этого меня почти сразу отстранили от расследования.
– И ты не протестовал?
У Саманты пробудился интерес, хотя она подозревала, что это лишь наскоро состряпанная ложь.
– Что толку протестовать, когда формально они имели на то право. Я заткнулся и свою версию держал при себе, так бы с ней меня и похоронили...
– Если бы тебя не замучила совесть?
– Я рад, что ты столь высокого мнения обо мне, но было совсем не так. Отец Анни обратился ко мне, как к частному детективу.
– Ее родной отец? Не отчим? – уточнила Саманта.
– Родной отец. Он по каким-то причинам все эти годы был уверен в том, что со смертью Анни что-то нечисто. Я тоже. Поэтому его семечко упало на благодатную почву. Получив от него аванс, я заделался писателем, что мне, кстати, пришлось по душе.
– И флирт со мной – один из этапов твоего расследования?
Тай понуро склонил голову.
– Поначалу я так и считал, но потом все изменилось.
– Стоп. Если дальше последует признание в любви, то я тебя отхлестаю по щекам.
– Ну, хорошо, об этом я молчу, – согласился Тай. – Но я, честно, боюсь за тебя. Начав копать в темноте, я разбудил чудовищ. Я ощущаю свою вину. Возможно, если бы не я, то не возник бы «Джон».
– Надеюсь, «Джон» – это не ты?
– Саманта, ты вправе подозревать кого угодно, но одумайся...
– С кем ты встречался ночью?
– С другом. У меня есть верный друг, которого я вызываю на помощь в крайнем случае.
– А ты считаешь, что мой случай...
– Тебе грозит опасность, Саманта, – убежденно сказал Тай. – И самое страшное, что неизвестно откуда.
– Спасибо, ты очень мне помог. Теперь я буду оглядываться по сторонам, переходя улицу.
– А ты не хочешь вернуться в дом?
– Зачем? – Она пристально посмотрела на него, и он слегка сник.
– Хотя бы заберешь свои вещи...
– Одежду, обувь, кое-что из нижнего белья, не так ли? – иронически перечислила она. – Лучше ты вынеси мне это все на крыльцо. Я больше в твой дом ни ногой.
Возражать было бесполезно, наоборот, надо было уступить разъяренной женщине.
Глава 24
Леди Годива, проехавшая верхом, голая, через весь город, чтобы выполнить каприз своего жестокого мужа и отвести его гнев от неповинных горожан, вошла в легенды и была воспета поэтом, сэром Алфредом Теннисоном.
В отличие от Годивы Саманта очень боялась, что ее, облаченную лишь в комбинацию, прижимающую охапку одежды и сумочку к груди, узреют рано встающие ото сна соседи. На ее счастье, даже миссис Килингсворт не проснулась и не вышла на свою обычную утреннюю пробежку, зато на подъездной дорожке у крыльца ее дома торчал, как куст сорняка, знакомый ей автомобиль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
